Не очнулся, может, я от сна.
Или в том погода виновата,
Но увидел в сумраке окна
Имя, что писала ты когда-то.

Вспомнил вечер тот, где не один,
Зажигал я свечи в этом доме.
И теплом нас радовал камин…
И глаза прекрасные в истоме…

С той поры прошло так много лет.
Только память имя сохранила,
Что на мой вопрос, смеясь в ответ,
Пальцем на стекле ты выводила.

Нет мне вечером дома покоя.
В Интернете рецепты ищу.
В кресле с книжкой сидит внучка Зоя.
Тихий вечер. И я не грущу.

«Классы» ставлю на сайте за что-то.
И мужчина тут пишет в ответ.
Может, женское нравится фото…
Нет, он учит готовить обед.

В сообщениях спорим, как дети.
Ведь и я не вчера рождена.
Тридцать лет для любимого Пети
Я во всём неплохая жена…

Зоя чай попросила некстати.
Надо чайник поставить. Пойду.
Приготовила тут же оладьи.
Принесла на подносе еду.

В Интернет заглянула… О, Боже!
Собеседник исчез с сайта мой.
Внучка тут написала, похоже:
«А у бабушки есть дедка свой!»

Демократию спасая,
Слабаков зажав в кулак,
В странах лидеров меняя,
Правит «Дядюшка Барак».

Обещать умеет «дядя».
И народ, как будто, рад -
На обычаи не глядя,
Разрушает старый лад.

Только после понимает,
Что пришла и к ним беда.
Но уже война пылает,
Всё сметая без следа.

И не важно, что на троне
Воцарился – демократ.
Если люди вновь в поклоне
Перед теми, кто богат.

За закатами в красках осенних
Вновь приходят рассветы в тиши.
В своих письмах, таких неизменных,
Я прошу тебя, только – пиши.

Интересно мне всё, что с тобою
Происходит в далёком краю.
Если Армия стала судьбою.
И ты ходишь в солдатском строю.

Пролетит, не заметишь, разлука.
Улетучится облаком грусть.
Помню я до мельчайшего звука
Твою фразу: «Ты жди! Я вернусь!»

Выдалась свободная минутка.
И решил черкнуть я пару строк.
Хоть твоё письмо считаю шуткой –
Но отвечу честно, видит Бог.

Пишешь ты, как славно жить в Европе.
И, что будь возможность и у нас,
То и мы на первом самолёте
Край родной покинули сейчас.

Только зря ты судишь так о людях,
Для которых Родина, как мать.
Даже если жизнь проходит в буднях –
Их любовь к Отчизне не отнять.

Да и мне не надо твои дали,
Чтобы стать своим среди чужих.
Здесь нам предки землю завещали.
Разве обмануть могу я их?

От тоски на сердце тяжело,
Если за окном бушует вьюга.
И с детьми уехала в село
До своих родителей супруга.

Выпью стопку водки, закушу.
Растяну, как в юности, гармошку.
Песней залихватской оглушу
У печурки дремлющую кошку.

Вспомнятся мне сразу вечера,
Где играл я девушкам частушки.
Было это, будто бы, вчера.
Только нынче замужем подружки.

Да, признаюсь, я уже не тот.
Дом, семья и вечные заботы.
Эх, гуляй душа, пляши народ,
Накануне праздничной субботы!

Из былого картинки помню.
Невозможно забыть страну,
Где считали меня за ровню
Даже те, кто прошёл войну.

В той стране я не видел нищих,
Руку тянущих за рублём.
Не встречал и людей я лишних,
Что бездомные под дождём.

Не читал я в глазах презренье
К тем, кому довелось упасть.
И другим было раньше мненье
У того, кто пришёл во власть.

Правит миром сегодня рынок.
Всё, что можно, идёт на слом.
Изменяется смысл картинок.
И смешалось добро со злом.

Я помню - пело пианино
Под Вашей смуглою рукой.
Тогда всё было поправимо,
Но я избрал себе – покой.

Не подошёл, не повинился.
Не подарил цветов букет.
В стране поэзии укрылся,
Забыв прекрасный силуэт.

Я жил среди воспоминаний.
Одной лишь Музой окрылён.
Лишённый всяческих страданий.
Грядущей славой ослеплён.

Летело время безучастно.
Годов промчалась череда.
И понял я, что всё напрасно.
А счастье было лишь тогда…

Вот тот же дом и пианино.
И руки смуглые над ним.
То Ваша дочь играет ныне.
И Вы уж счастливы с другим.

В воздухе зимнем играя,
Стайка снежинок в лесу,
С ветки еловой слетая,
Припорошила лису.

Щурится хмуро плутовка.
Нынче без мяса обед.
Грезится снова с винтовкой
В сельском курятнике дед.

Чуть не прибил он лисицу.
Да, видно, глаз уж не тот.
Но и воровке без птицы
Скрыться пришлось в огород.

Злые, как волки, селяне.
И ко всему – «Птичий грипп».
Вот и грызёт на поляне
Рыжая - сморщенный гриб.

Ты не забудешь эту ночь,
Где было всё не так, как надо.
Где ОН ушёл послушно прочь,
Под тихий шорох листопада.

Ты так хотела громких слов.
И подтверждения желаний.
Но твой избранник не таков.
ОН не любитель обещаний.

Преподнести звезду с небес -
Давать в том клятву ОН не будет.
Ты от него не жди чудес…
Хоть и умрёт за ту, что любит.

Уже рассвет, но не могу -
И не уйти, и не остаться.
На этом сонном берегу,
Где жребий выпал – попрощаться.

Былого блеска нет в глазах.
Но не утрачено влеченье.
И потерять тебя есть страх.
И рядом быть – одно мученье.

Ведь ты в другого влюблена.
Хотя и срок любви недолог,
Ему сегодня ты верна.
А я лишь памяти осколок.

Я не судья тебе, пойми.
Любить заставить невозможно.
Прошу, ты только не гони.
Я сам уйду… хоть это сложно.

«Нет, не ругаю я судьбу.
И не хочу излишней славы
Жену одну всю жизнь люблю…» -
Продолжил вновь муж тёти Клавы.

Он любит очень рассуждать.
Вот и сегодня у калитки
Решил меня поистязать
Своим рассказом про ошибки:

«Работал раньше я, как все…
И зарабатывал… Хватало
Моей супруге. Ну и мне
На самогон перепадало.

А тут услышал я весной
(За то спасибо Сашке – брату),
Что выдавать начальник мой
Мне должен «белую» зарплату.

Ну, с шефом речь я и завёл
Про «трудовую», отпуск льготный.
А он в ответ… вот, блин, козёл…
Короче, стал я - безработный.

Искал работу всюду я,
Зарплаты, спрашивая - « белой».
За что же гонят все меня,
Скажи дружок поднаторелый?»

Не мог ему я дать ответ,
Не мной же пишутся законы.
Хотя, таких, как мой сосед,
В стране, быть может, миллионы.

Хочу я туда, где у леса,
С деревьев слетает листва.
Когда дождевая завеса
Скрывает деревни дома.

Там радуга в небе и солнце.
Здесь дождик нагрянул стеной.
И мне барабанит в оконце,
Как путник с дороги хмельной.

Недолгим дождь будет, я знаю.
И всё прояснится вокруг.
Тогда снова в лес пошагаю
Знакомой тропой через луг.

Мечтаю - увидеть берёзки
Среди золочёной листвы.
Что нынче меняют причёски
Для новой грядущей главы.

Вновь дождём наступившая осень
Постучалась сегодня в окно.
И закат над верхушками сосен
То напомнил, что было давно.

Глаз прекрасных печаль и тревогу
Я с годами забыть не сумел.
И тогда, отправляясь в дорогу,
Я вернуться обратно хотел.

Но судьба рассудила иначе…
И супруга законная вот
Меня громко ругает на даче
За не вскопанный мной огород.

Хотя… кто его знает, где хуже.
Может с той – получал бы под зад.
Так, что кушаю тихо свой ужин.
И судьбе своей нынешней рад.

«Порядком надоел его мне лик» -
Жене-актрисе буркнул режиссёр.
Когда на их пути опять возник
Её поклонник – старенький суфлёр.

Она могла бы многое сказать
Супругу благоверному в ответ.
О том, что муж любил ей помыкать.
И даже вызывал на Худсовет.

О том, как роль учила по ночам.
И как «Не верю…» он ей говорил.
Хотя, уже гордиться должен сам,
Что вместе с Примадонной рядом жил.

А вот суфлёр – мужчина «золотой».
Из текста ей подсказывал слова.
И лишь благодаря поддержке той
О ней, как о «звезде», идёт молва.

Не в том величие вождя,
Чтобы оставить след кровавый.
А в том, чтоб свой народ щадя,
Достигнуть мира без расправы.

Зачем стена, коль есть ходы
Для тех, кому закон не писан.
К чему поэта вновь труды,
Ведь прежний томик не прочитан.

Речей не надо, где есть ложь.
Звезда зачем, что не сияет.
И не потушит, пламя, дождь,
Когда в душе огонь пылает.

Тянулся сердцем он туда,
Где было трудно, но манили
Давно ушедшие года.
Ведь только там его любили.

Взамен не требуя наград,
Всё отдавали, чтобы дети
Учились в жизни без преград
И им жилось легко на свете.

Молитвой матери храним,
Достиг он многого, но всё же –
Хотел вернуться блудный сын
В свой отчий край, что всех дороже.

Его все звали Адмирал,
Хоть был он мичманом на Флоте.
Но праздник бурно отмечал
В денёк июльский на болоте.

Построил плот, на мачте флаг –
С серпом и красною звездою.
Любил он старый белый стяг,
Что снизу с синей полосою.

Присев у мачты, вспоминал
О жизни прошлой без печали -
Как волны бились о причал,
Где из похода жёны ждали.

И слышно было далеко,
Как песни ночью он горланил
Про край, где было нелегко.
И где он молодость оставил.

Без лишних слов порою ясно,
Когда увидишь край родной.
И всё покажется напрасно,
Что прежде делали с тобой.

На поле, где мы в ночь пахали,
Сегодня рослый березняк.
Себя зачем-то утруждали,
Ведь обернулось всё не так.

Не так, как думали в те годы.
Сейчас другие времена.
Кому нужны пшеницы всходы.
Лишь, как товар, земля нужна.

В глаза смотреть порою стыдно
Тому, кто силы не жалел.
И создавал для нас, но видно
Мы недостойны этих дел.

Приватизировали смело.
Кто похитрей, урвал кусок.
Но нет хозяев, чтоб умело
Землёю пользоваться смог.

Без лишних слов порою ясно.
Когда увидишь край родной.
И всё покажется напрасно,
Что прежде делали с тобой.

Зря ты этих дружков вспоминаешь,
Что приходят посвататься вновь.
Ни к чему вечерами вздыхаешь.
Не пришла к тебе, значит, любовь.

Женихов на деревне лишь двое –
«Итальянец» и Васька – «Боксёр».
Тут остались они от «застоя».
Так и ходят на пару с тех пор.

Первый сам «Итальянцем» назвался,
Ведь слова знал: «Ликёр» и «Пардон».
Ну, а Вася с бараном бодался,
Нос свернул. И «Боксёром» стал он.

У обоих одна лишь забота –
Подзанять на бутылку деньжат.
И хотя им жениться охота,
Но в деревне не каждый им рад.

Так, что ты не вздыхай, дорогая,
Что любовь обошла стороной.
Чем таких называть нежно «Зая»,
Лучше быть в этом мире одной.