Первая встреча – последняя встреча.
А между ними – любовь.
Кажется, время уже не излечит
И не вернёт чувство вновь.

Но невозможно во всём зарекаться.
Спорить упрямо с судьбой.
Если опять сны безумные снятся,
Где очарован тобой.

Среди снежинок, летящих на землю,
Грезится твой силуэт.
И, потому, никогда не приемлю
То, что любви уже нет.

Ты герой не из нашего времени -
Д, Артаньян из романа Дюма.
Или просто я выпал из стремени.
Ведь Миледи вмешалась сама.

Не сумел, не догнал я в мечтаниях.
Хоть и рядом хотелось мне быть.
И участвуя в сложных заданиях,
Мушкетёрскую славу добыть.

Одеялом укрывшись, с фонариком,
Ночью книгу читал я взахлёб.
И казался себе я не маленьким.
И по нраву был конский галоп.

Кардинала гвардейцы ретивые.
Мушкетёров отважных задор.
Не дано мне забыть дни счастливые.
И героев я помню с тех пор.

На сельской улице по снегу
Уже проложен санный след.
И закатив в сарай телегу,
Запряг лошадку в дровни дед.

За лето высохшие сани,
Скрипят, как старенький баркас.
Путь держит дедушка к елани,
Где сено на зИму припас.

А у окна его супруга
Перекрестила деда вслед.
Чтоб не застала в поле вьюга.
И сохранил Господь от бед…

Учились в школе понемногу.
И вот нам дали аттестат.
Лишь обошла судьба Серёгу…
В десятый раз уже подряд.

Директор – бывший одноклассник,
За партой раньше с ним сидел.
А нынче – муж он и не мальчик.
В карьере школьной преуспел.

Но и Серёженька с годами
Обрёл большой авторитет –
Сергеем Павловичем звали.
Ведь парню чуть не тридцать лет.

Серёгу понял я попозже,
Пройдя путь жизненный большой –
Не на словах Сергей похоже,
А юным был своей душой.

А мы, хотя и горячимся,
Услышав речи про года,
Но дерзких шалостей боимся.
И прежде думаем всегда.

Листья на асфальте шелестят.
В парке нашем - осени начало.
Так же было тридцать лет назад.
Только нам чего-то не хватало.

Ты ждала избранника из снов.
Мне хотелось чуда неземного.
Всё у нас закончилось без слов,
Но свела судьба дороги снова.

Как начать, не знаю, разговор.
Не разрушить то, что раньше было.
И, хоть, много лет прошло с тех пор,
Память в нас былое сохранила.

По объявлению в газете
Нашёл в невесты я мадам.
И к самой лучшей на планете
Решился в гости ехать сам.

Письмо отправил для почину.
И даже выдумал пароль.
Чтобы не спутала мужчину,
Вручив другому «Хлеб да соль».

И вот вокзал моей отрады.
Но всё испортил мой склероз -
Пароль забыл… И от досады
Чуть не вернулся в свой колхоз.

Я женщин спрашивал без шуток.
В ответ – от их мужей скандал.
Провёл в полиции пять суток,
За то, что к дамам приставал.

Так вот, друзья, скажу вам прямо,
Чтоб не краснеть перед страной,
Пароль всегда для встречи с дамой -
Храните в книжке записной.

Пахло выпечкой зимнее утро.
Но хотелось подольше поспать.
От истопленной печки уютно.
И шепталась с отцом тихо мать.

За окном просыпалась деревня.
Галки что-то делили в снегу.
Под искрящимся снегом деревья.
И сугроб на осевшем стогу…

Для чего, разгадать не сумею,
Моё детство приснилось опять.
Может, просто, с годами старею.
И о прошлом влечёт вспоминать.

Я похвасталась соседке,
Что мой муж служил в разведке.
А она в ответ «Я знаю,
Я ж сама с ним там бываю».

К нам в деревню на неделе
Приезжала баба в теле.
Как обнимет – не вздохнуть.
И размер десятый – грудь.

Ох, обидел ты меня,
Когда к нам привёл коня.
Я тебя-то в койку спрячу,
А куда мы денем клячу?

Вышла с миленьким промашка.
Муж родной явился – Пашка.
И пришлось милёнку Ване
Спать запрятанным в диване.

Иди отсюда и меня не трогай -
Протявкала лиса сердито псу -
Займись-ка лучше мишкиной берлогой,
Что всех богаче смотрится в лесу.

В моей норе вещей и так не густо.
Хотя и срок оплаты уж истёк.
Возьми бочонок вот из под капусты.
Нет денег у меня платить налог...

Ответил пёс лисе хозяйским тоном:
"Подачки не нужны гнилые нам.
Запомни - все равны перед законом!
Медведя же того боюсь я сам".

Твои слова имели цену,
Но обесценила их ложь.
Теперь я чувствую подмену.
Меня ты больше не тревожь.

Переживу, перестрадаю.
Закрою сердце на замки.
Уж лучше так, чем в волчью стаю.
Где воют в небо от тоски.

Ты не такой, сейчас узнала.
И грош цена твоим словам.
Мне так тебя, казалось, мало.
А ты делил всё пополам.

Простить уже я не сумею.
Ты сам решил, солгав не раз.
Забудь, что я была твоею,
Когда придёт мой звёздный час.

Я Вас благодарю за миг, когда
Сказал не то, Вы не подали виду.
И на «Прости…» ответили мне «Да»,
Ни разу не напомнив про обиду.

Спасибо Вам за то, что в час ночной
Меня с надеждой в сердце ожидали.
Пусть даже проходил я стороной,
Стремясь в ещё невиданые дали.

Вы знали всё, ведь были всех мудрей.
Про то, что я останусь только с Вами.
Что выбрал только ту из всех людей,
Которой я готов писать стихами.

Не помню номер телефона.
И то, какой ты человек.
Но запах злой одеколона
Мне в память врезался навек.

Откуда брал ты эту гадость,
Чей был несносным аромат.
Ты доставлял стихами радость…
Но дух твой хуже во сто крат.

Дарила я духи в подарок,
А ты был верен лишь себе.
И погасил любви огарок…
Оставшись запахом в судьбе.

Мне в южном небе яркая луна
Дорогу, словно другу, освещала.
Когда тропинка вывела меня
На берег каменистый у причала.

И вновь увидев женский силуэт
На фоне неприветливого моря,
Хотелось разгадать её секрет,
Во взгляде уловив оттенки горя.

Откуда? Кто она? И для чего
Сюда приходит тёмными ночами?
Того узнать мне было не дано,
Тревожить я не смел её речами.

Как горько слышать скорбные слова,
Что человека нет уже на свете.
С кем вместе порыбачить на рассвете
Манили нас речные острова.

Как хочется вернуть часы назад.
И снова разговором насладиться.
С тем, кто уж никогда не возвратится.
Кому я был бы несказанно рад.

На фабрике кондитерской в охране
Трудился Ювеналий Иванов.
По вечерам захаживал к Татьяне,
Но был он не героем её снов.

По будням Иванов дарил конфеты.
По праздникам в обёртке шоколад.
А ей хотелось видеть роз букеты.
Но он не позволял излишних трат.

Бежали дни и злился Ювеналий.
Считая, что он слишком много дал.
А Тане ближе призрачные дали
И во дворце у принца пышный бал.

Но время, как судья, всё рассудило –
И получив дары свои назад,
Отвергнутый понёс домой уныло -
Конфеты и в обёртке шоколад.

Небосвод голубой - голубой
В пыльных прериях штата Невада.
На коне возвращался ковбой
В своё ранчо от личного стада.

Из России был родом мужик.
И по фильмам любил Запад дикий.
В Перестройку сменил он язык
И Отчизну на мир многоликий.

Думал – всё здесь, как в старом кино:
Револьверы, салуны, разборки.
Но исчезли индейцы давно.
И не видно вигвамов их с горки.

А ковбой… это тот же пастух.
За версту пахнет свежим навозом.
Взор мужчины с годами потух…
Смотрит в мир, как больной под наркозом.

И работы немеряно тут.
Неурядицы с жёнушкой Ханей.
А ещё тянет в город Усть-Кут…
Где остались маманя с папаней.

Что с ним нынче – не знаю того.
Может манят его снова дали?
Или вправду – лишь там хорошо,
Где мы сами ещё не бывали.

Стена из глупых недомолвок.
Из недосказанности фраз.
Стена из сплетен балаболок
Разъединить сумела нас.

Давай с тобою, как и прежде,
Поговорим наедине.
Я до сих пор живу в надежде,
Что ты не рада той стене.

Я знаю, грядущее прячет
Тот миг, где не будет войны.
Где мальчик от горя не плачет
На страшных руинах страны.

Там небо вокруг голубое.
И мины не слышится взрыв.
Там всё совершенно другое.
И спать можно, окна открыв.

Я верю, что сбудется это.
И вслед за жестокой зимой
Придёт к ним счастливое лето.
И свет засияет над тьмой.

«Когда бросаешь камень в воду,
Волна бывает и в пруду.
И о походе в непогоду
Забудь – накликаешь беду».

Учил так дедушка внучонка,
Что к ним в деревню приезжал.
Но убегал играть мальчонка.
Он был в то время очень мал.

Года прошли, не стало деда.
И внук забыл его лицо.
Лишь в память врезалась беседа
И дома сельского крыльцо.

Теперь уж сам он ребятишкам
Ту фразу деда говорил.
Познавши мудрость не по книжкам,
А приложив немало сил.

В руки взять бутылочку вина
И застыть, как сломанная ветка,
Вдруг услышав, что пришла жена.
А в гостях у нас сидит соседка.

Вроде, волноваться нет причин,
Но дрожит в ответ супруге голос.
Чую, что добавится седин
И ещё белее станет волос.

Если честно, мы тут пили чай.
А бутылка… сам того не знаю…
Просто от испуга… невзначай
Я всегда чего-нибудь хватаю.