В плену ты меня не держи.
Пусть даже и в царской палате.
Сбегу я, хоть как сторожи.
Мне проще и лучше жить в хате.

Хочу я туда, где трава
На летних лугах зеленеет.
Где в небе плывут облака
И солнце открытое греет.

Пойми, задыхаюсь я тут,
Среди небоскрёбов огромных.
Где славу и деньги лишь чтут,
Поступков не ведая скромных.

В плену ты меня не держи.
Столица! Не твой я избранник.
Не в силах любить этажи
Свободу почуявший странник.

Есть в мире край, где жизнь другая.
Где люди, встретив в первый раз,
Вам скажут «Здравствуйте», желая
Здоровья, хоть не знают вас.

Там почтальон в мороз трескучий,
Как провидение само,
Чтобы тревогою не мучить,
Заносит в дом мне сам письмо.

И отказавшись выпить чая,
Он вновь спешит, как баламут
Туда, где сердцем замирая,
Как я - конверт желанный ждут.

За берёзовым лесом закат.
Золотится пшеница до колка.
Справа изгородь… яблонек сад…
Старичок, за плечами двустволка.

Хоть патронов к оружию нет,
А следит за прохожими строго,
Глаз прищурив, воинственный дед,
На пеньке примостившись у стога.

Позабыл уже, видно, меня.
Но в ответ я услышал «Здорова!»
Ну, а он уж глядел на коня
И знакомца на нём верхового.

Только всадник промчался в село,
На скаку прокричав что-то деду…
И на сердце так стало тепло,
Что всё так же в краю - куда еду.

Любовь ушла, за ней и лето
Заторопилось следом в даль.
Но будет временным и это.
И позабудется печаль.

Нет в этой жизни постоянства.
Придёт за осенью зима,
Где среди снежного убранства,
В сугробах спрячутся дома.

Лишь всё изменится весною,
Когда природа оживёт.
И там я сердце вновь открою.
А уж оно… любовь найдёт.

Утро прячется в подушках
Из кудрявых облаков.
Солнце рыжее в веснушках
Затерялось среди снов.

Где-то бродит, не взирая,
Что пора уже вставать.
И лучами согревая,
Поднимать лесную рать.

Чтобы птицы вновь запели.
Зажурчали ручейки.
От росы встряхнулись ели
И берёзки у реки.

Нынче всё случится это.
Потерпи ещё чуток.
Ведь у каждого рассвета
Наступает в жизни срок.

Дождь за окном стучит по крыше,
Но в доме сухо и тепло.
У печки дед махоркой пышет.
Ворчит старушка на него.

На печке варится картошка.
И рядом чайник уж кипит.
Глаза прикрыв, на стуле кошка,
Хозяйкой-барыней лежит.

В простенке ходики с кукушкой.
В углу иконы тёмный лик.
Внизу портрет, где со старушкой
Сидит с медалями старик…

И пусть ворчит опять супруга.
Привык к такому уже дед.
Гораздо хуже – друг без друга.
И одному под старость лет.

Прекрасен мир в душе твоей,
Но прячешь ты глаза под маской
Из туши чёрной и теней,
Скрывая нежность под раскраской.

А, может, это – колдовство
От мага или сквернослова.
И потому ты - злом на зло
Всегда в ответ сказать готова.

Но я же знаю - всё не так.
Душа твоя совсем другая.
И чародейства сгинет мрак,
В моей любви к тебе, сгорая.

Ночь скрыла, будто под вуалью
Моё притихшее село,
Что стало просто тёмной далью.
Лишь здесь, где мы сидим, светло.

Костёр пылает перед нами.
Со мной Валерка – детства друг.
Сегодня мы в ночном с конями,
Что у загона сбились в круг.

А до зари уже немного,
Когда сам конюх сменит нас.
И дома будем от порога
Про эту ночь вести рассказ.

Не слушай, если скажут "Невозможно»,
Ведь может оказаться всё не так.
Хотя и начинать бывает сложно,
Но важен для победы первый шаг.

Поверь в себя и ты добьёшься цели.
Не надо верить тем, кто не сумел..
Наверное, они не так хотели,
И каждый был в отдельности не смел.

А если у тебя мечта большая –
То для неё жалеть не надо сил.
Чтобы о жизни после вспоминая,
Ты сам себя ни в чём не укорил.

Раньше видел тебя я… шалунья,
Но тогда на глаза не смотрел.
В омут синих очей без раздумья,
Посмотреть лишь сейчас я посмел.

Не тебя за разлуку ругаю.
Сам виновен в утраченных днях.
Потому и без слов обнимаю
У окна, видя город в огнях.

Для чего вспоминать нам былое,
Если снова судьба нас свела.
И в глазах разглядел я родное,
Что ты мне одному берегла.

Война. Ленинграда небо.
Привычен сирены вой.
В ладони - осьмушка хлеба
С опилками и травой.

В усталых глазах тревога.
И, кажется, жизнь замерла.
Но слышу в динамике снова
Я Ольги Берггольц слова.

Стихи, как огонь и пламя,
Набатом звучат в тишине.
И верится вновь упрямо,
Что нужен я здесь стране.

Уметь прощать – талант от Бога.
Им обладать – дано не всем.
А так охота, пусть немного,
Облегчить душу от проблем.

Но как забыть о том, что было,
Перечеркнуть, стереть, убрать,
Что память наша сохранила.
И не желает отдавать.

Не тяжело сказать «Прощаю»,
Но как себя переломить.
И потому к Творцу взываю,
Чтобы дал силы всех простить.

Ну почему не мне ты доверяешь,
А лишь своей тетради те мечты,
Которые ты так оберегаешь,
Прикрыв рукой заветные листы.

На улице гроза и дождь по крыше
Стучит, как барабанщик на плацу.
А я хочу понять, о чём ты пишешь?
И разгадать стараюсь по лицу.

Быть может в строчках тех – моя дорога,
Что предстоит сегодня мне домой?
Разлука может та, что ненадолго,
Которой так не хочется самой.

С тобою мне тепло… и в этот вечер
Ты и без слов настолько хороша,
Что я готов просить о новой встрече…
Ведь тянется к тебе моя душа.

А жизнь… она сама рассудит –
Кто прав из нас, кто виноват.
И на отрезке крайнем судеб
Мы вспомним этот постулат.

И пусть печально, но правдиво…
Как рюмка водки на столе.
Иначе – всё несправедливо,
Что происходит на Земле.

Иначе – зря встают рассветы
Над дальним лесом по утрам.
Хотя, к чему давать советы,
Ведь всё и так известно вам.

Не верю я, что нам природа
Преподнесла такой венец,
И человек стал выше Бога.
И на земле всего творец.

Ведь даже нива урожайной
Не станет, если нет дождя.
И меч остался б тоже тайной,
Не будь железа и огня.

Но род людской не понимает,
Что дети – мы, Природа – мать.
И в век из века посягает
На то, что нужно сберегать.

Дойдём, когда-нибудь, до края...
И дальше будет – пустота.
В своих амбициях сгорая,
Поймём, что вот она – черта.

И сразу вспомнится былое,
Где мир казался нам другим.
Тогда мечталось про иное.
Что нынче, кажется, простым.

Но что-то вдруг случилось с нами.
И многим нужен стал лакей.
Хоть раньше делали всё сами.
Надёжней, лучше и быстрей.

Петлял путь санный по ухабам
Среди заснеженных полей…
Где мужики, прижавшись к бабам,
На тройке мчались лошадей.

Гармонь была в руках умелых.
И голос женский душу рвал
Среди просторов сине-белых.
Народ, задумавшись, молчал.

Скрипели сани виновато.
Боясь, как будто, помешать
Словам, где слышалась утрата
И сердца боль, что не унять…

Но быстро кони эти мчали
И скрылись в снежной белизне.
И вслед – напевы отзвучали,
Что были, словно, обо мне.

А там, вдали, за речкой тихой –
Ржаного поля желтизна…
А слева – пчёлы над гречихой
С утра кружат и до темна.

Дневное солнце светит ярко.
Спешит купаться ребятня.
Дождавшись лета, как подарка,
Зовут резвиться и меня.

Но на ребят гляжу я важно,
Хотя ровесник детворе.
И на коне сижу отважно,
Не зря ведь встал я на заре.

Сегодня занят нужным делом -
Над стадом нанят пастухом.
Один я, словно, в мире целом,
Кто может так скакать верхом.

Судьбу перевернула и ушла…
Гадалка, что любовь пообещала.
Но адрес точный счастья не дала.
И вот стою в раздумьях у вокзала.

А может быть и правда - взять билет.
Махнуть туда, где солнечное лето.
И с той девчонкой встретить вновь рассвет,
Которая забыть не может это.

Как странно… но поверил я словам
Гадалки, что вернула те мгновенья.
И понял я, как нужен снова там,
Где моего желают возвращенья.

Сосед попался хитрый очень,
Что перебрался к нам в село.
И ведь приехал он под осень…
Ну, вообщем, мне не повезло.

Забор в три метра высотою
Установил, как будто, знал,
Что я с подругой холостою
Облюбовал там сеновал.

И вот мечты мои разбиты.
Вокруг же три версты идти.
Но чувства, нет, не позабыты.
Лишь выход надо тут найти.

И пусть судьба смеётся злая,
Но я прорвусь на тот чердак –
Так думал ночью, лаз копая…
И вдруг… нарвался… на собак.

Я этих тварей не приметил.
И получил от них урок.
Семья их там… Я ж папу встретил.
И вырвал он мне сзади клок.

Как больно, если бы вы знали.
Вот так и вся любовь прошла…
А я с тех пор хожу до Вали…
Что в двух шагах давно жила.