Однажды девушке приснился пирожок.
Красотка эта, между прочим, на диете.
Перевернулась на другой она бочок.
Но мысли в голову полезли о котлете.

Не утерпела, к холодильнику пошла.
Открыла дверцу – пирожок лежит капустный.
Конечно, съела без раздумий, что нашла.
И до рассвета сон ей грезился не грустный.

Зачем страдала, изводила организм.
Ведь и без этого её Евлампий любит…
Забыла девушка диету с сотней клизм.
Кому нужна – тот за фигуру не осудит.

Неразличимый тихий шёпот.
Слова несмелые в ночи.
Волны прибрежной дальний ропот.
И две потухшие свечи.

Одну задула ты… я следом
Вторую молча погасил.
Тела влюблённые под пледом.
И страсть по воле тайных сил.

Нет, те слова я не забуду,
Что говорил тебе одной.
Где ты была подобна чуду,
Мир, посетившая, земной.

Новогодние подарки
Не дарил бездумно я.
Как больному те припарки -
Исчезают за два дня.

Не дарил цветы, конфеты.
Взял жене сковороду.
Чтобы жарила котлеты.
Оказалось – на беду.

Прокачусь в авто с молодкой.
Так, чуть-чуть, наедине –
Вмиг супруга сковородкой
По макушке долбит мне.

Заявлюсь с охоты пьяный.
Без добычи, как всегда –
Сразу крик услышу бранный…
И опять – сковорода…

Вот решил я нынче, братцы,
Что куплю цветы… иль брошь…
Сковородкой больно драться,
А цветы помягче всё ж…

Разве можно написать
Песню искренней народной,
Что поёт ребёнку мать
У кроватки ночью звёздной?

Разве можно перепеть
Ту, что плачет, исполняя
Душу ранящий куплет,
Нас к раздумьям призывая?

Невозможно сочинить
О мольбе под образами,
Если боль не пережить
Самому… и со слезами.

Затмение какое-то нашло
На нашего соседа Николая –
Весь день глядит в оконное стекло.
И речь его с годами стала злая.

Возможно, помнит старый анекдот.
И только газовик у нас в подъезде -
Наш Коля на запоры дверь и ждёт.
Как перерыва депутат на съезде.

На кухне у него природный газ.
Центральное, конечно, отопленье.
Ведь как-никак пятнадцатый этаж.
Квартира, если честно, загляденье.

А, на звонок, кричит в дверной проём,
Как будто в дом вторгается зараза:
«Идите на фиг! Топим мы углём!
И нет у нас ни света! И ни газа!»

Такой вот он, упрямый, как скала.
Сидит, в жилище пришлых не впуская.
Не зря у нас о нём идет молва –
«Затмение нашло на Николая».

Я не умру, пока я нужен…
Кому-то нужен на Земле.
Пока - гуляет дождь по лужам,
Срывая листья в сентябре.

Я не умру, пока метели
Ночами дуют за окном.
Пока - весны звучат капели.
И лето – радует теплом…

На распутье, где камень вещий,
На коне богатырь сидит…
Раньше был он юнец запечный,
После вылечил свой рахит.

Вышел в поле и свистнул зычно -
Тут же конь прискакал с седлом.
В стремя ногу воткнул привычно.
И на встречу рванул с врагом.

Только камень на перекрёстке
Укротил боевую стать.
Там написан маршрут неброско.
Богатырь же… не мог читать.

Образованных нет в деревне.
Оттого и застыл сюжет
Сказки мудрой и очень древней.
Неученье – причина бед.

Помню фразу одну «каждой твари - по паре».
Но библейская суть обошла стороной.
Хоть одела с утра я индийское сари.
А пришлось возвращаться мне к дому одной.

Только вижу – сосед, тоже видно, не в духе.
У подъезда сидит, облачён в кимоно.
Сам с собой говоря, ковыряется в ухе.
Кстати, ищет он пару для жизни давно.

Эх, была, не была, подойду в своём сари.
Приглашу кофе пить… и покрепче нальём.
И, пускай, на земле мы с соседом не твари,
Проведём этот вечер, надеюсь, вдвоём!

Как хорошо туда вернуться.
Где ждут тебя наверняка.
И в речке детства окунуться,
Нырнув с крутого бережка.

Старушки, сидя у забора,
Посмотрят вслед из под руки.
Во взгляде женском нет укора.
Лишь любопытство от тоски.

Они ведь, тоже, ждут кого-то.
И вспоминают о родных.
Как часто видеть нам охота
Того, кто дальше остальных.

Так всё запутанно и просто.
Но я вернусь, чтобы дожить.
А не кричать на мир с помоста,
Как нужно родину любить.

Там время тянется неспешно.
Таится мудрость в тишине.
И путь домой, дорогой Млечной,
Сама судьба укажет мне.

Как он хорош! - шептали дамы.
Но под охраной чуткой он.
Любимый сын ревнивой мамы.
Укрыт от чар со всех сторон.

Он не гуляет до рассвета.
И не поёт под звон гитар.
По вечерам читая Фета,
В любви не ведает пожар.

К ним в гости мамины подруги
Заходят, будто, невзначай.
Ведут беседы про недуги.
И пьют с печеньем слабый чай.

Любимый сын любимой мамы
Всегда тем гостьям в доме рад.
Как он хорош! - шептали дамы .
И молод… только – пятьдесят!

Незаметно июньский день
Пролетит и опять под вечер,
Наклоняя к земле сирень,
Пробежится бродяга – ветер.

Тучи с неба прогонит прочь.
И затихнет перед рассветом.
Будет в звёздах весёлых ночь.
И луна ярко-жёлтым цветом.

Утром я провожу тебя
До знакомой уже калитки.
Чтобы ночь вспоминать любя,
Где краснел от твоей улыбки.

Улочка тихая, зимнее небо.
Грязный бродяга в снегу.
В окоченевшей руке - корка хлеба.
Мысли о пище в мозгу.

Ноги устали, не может подняться.
Люди спешат стороной.
Кто-то готов даже и посмеяться.
Он ведь чужой… не родной.

И только девочка, словно, былинка
Встать старику помогла.
Как в благодарность, скатилась слезинка
Из глаз мужских от тепла.

Бедный бездомный и мне неизвестный.
Лишь разгадал я секрет -
Этой девчонкой был ангел небесный.
Тот, что спасает от бед.

Однажды Волк решил Зайчишку
За наглый норов наказать.
Про трусость зайцев ему книжку
Читала в детстве ещё мать.

В ГИБДД служил волчище
И как-то стоя на посту,
Где отовсюду ветер свищет,
Увидел давнюю мечту.

Остановил машину нагло:
«Товарищ Заяц, где права?».
А тот в ответ: «Ты, что блин падла?
Совсем пустая голова?»

И вынув корочки при фото,
Волчаре сунул прямо в нос:
«Не дорожишь дружок работой?
А, может, хочется в колхоз?»

Волк задрожал, шепча: "Простите"
И перед Зайцем ниц упал:
«Со службы только не гоните.
Без формы я Вас не узнал».

А суть сей басни немудрёной –
Пусть заяц с виду невелик,
Но если властью наделённый,
Из волка сделает шашлык.

Осудить не спешите прошлое
За плохое или хорошее.
Речи слыша старушек набожных.
И по рифмам стихов безрадостных.

Не смотрите мне вслед с усмешкою,
Что "орёл" перепутал с "решкою".
Не скопил серебра и золота.
И вся жизнь на куски расколота.

Не судите, не зная истины,
То, что осень укрыла листьями.
И без вас, за грехи и шалости,
Я себя осудил без жалости.

Для себя ты придумала путь
Среди звёзд и ночных мирозданий.
Только ты обо мне не забудь
Моя пленница вечных исканий.

Позови за собой, я пойду.
Мне другой в этой жизни не надо.
Даже, если с небес упаду,
Для меня это будет награда…

Только были напрасны слова.
И исчезла она на рассвете,
Став звездой… и затихла молва
О прекрасной из всех на планете.

Не считай былые годы.
Не окончен жизни путь.
Позабудь свои невзгоды.
И обиды позабудь.

На судьбу не обижайся.
Будет счастье впереди.
В день погожий наслаждайся
И когда идут дожди.

Луг зелёный, свежий ветер,
За рекой – притихший лес.
Много ждёт тебя на свете
Неразгаданных чудес.

Первая встреча – последняя встреча.
А между ними – любовь.
Кажется, время уже не излечит
И не вернёт чувство вновь.

Но невозможно во всём зарекаться.
Спорить упрямо с судьбой.
Если опять сны безумные снятся,
Где очарован тобой.

Среди снежинок, летящих на землю,
Грезится твой силуэт.
И, потому, никогда не приемлю
То, что любви уже нет.

Ты герой не из нашего времени -
Д, Артаньян из романа Дюма.
Или просто я выпал из стремени.
Ведь Миледи вмешалась сама.

Не сумел, не догнал я в мечтаниях.
Хоть и рядом хотелось мне быть.
И участвуя в сложных заданиях,
Мушкетёрскую славу добыть.

Одеялом укрывшись, с фонариком,
Ночью книгу читал я взахлёб.
И казался себе я не маленьким.
И по нраву был конский галоп.

Кардинала гвардейцы ретивые.
Мушкетёров отважных задор.
Не дано мне забыть дни счастливые.
И героев я помню с тех пор.

На сельской улице по снегу
Уже проложен санный след.
И закатив в сарай телегу,
Запряг лошадку в дровни дед.

За лето высохшие сани,
Скрипят, как старенький баркас.
Путь держит дедушка к елани,
Где сено на зИму припас.

А у окна его супруга
Перекрестила деда вслед.
Чтоб не застала в поле вьюга.
И сохранил Господь от бед…

Учились в школе понемногу.
И вот нам дали аттестат.
Лишь обошла судьба Серёгу…
В десятый раз уже подряд.

Директор – бывший одноклассник,
За партой раньше с ним сидел.
А нынче – муж он и не мальчик.
В карьере школьной преуспел.

Но и Серёженька с годами
Обрёл большой авторитет –
Сергеем Павловичем звали.
Ведь парню чуть не тридцать лет.

Серёгу понял я попозже,
Пройдя путь жизненный большой –
Не на словах Сергей похоже,
А юным был своей душой.

А мы, хотя и горячимся,
Услышав речи про года,
Но дерзких шалостей боимся.
И прежде думаем всегда.