- Здесь не занято?
Я недовольно поднял голову, чтобы посмотреть на того, кто посмел отвлечь меня от моих отнюдь не позитивных мыслей. Передо мной стояла девушка. А если быть точнее, то красивая девушка лет двадцати семи или восьми, с длинными темными волосами, спадающими до талии, и пронзительными карими глазами. В ответ на мой не самый приветливый взгляд она жизнерадостно улыбалась и, не дожидаясь ответа, опустилась рядом со мной на бледно-салатовый кожаный диван.
- Я уже давно за вами наблюдаю, - сказала девушка, испытующе глядя на меня. – Кажется, вы слишком серьезны. Даже для этого места.
Вот тут, пожалуй, надо бы сказать о том, что это было за место. Начну с того, что вчера вечером мне позвонили и пригласили на собеседование, сказав только то, что это очень продвинутая научно-исследовательская компания, и что им нужен именно я. Все остальное они обещали рассказать при личной встрече на собеседовании, которое было назначено на сегодня. Конечно, после этого звонка меня не могли не посетить некоторые сомнения. Согласитесь, этот звонок довольно необычен, особенно утверждение, что им нужен именно я. Но затяжной поиск работы, длящийся, к моему сожалению, уже больше года, сделал свое дело, и я уже без лишних удивлений ходил на любое предложенное мне собеседование, каким бы ни было загадочным или неоднозначным приглашение на него. Почему я уже так долго ищу работу? Знаете, будучи лучшим студентом на потоке по курсу неврологии (впрочем, как и по любому другому курсу) ты очень быстро начинаешь привыкать ценить свой интеллект, и конечно, после этого ты не захочешь работать там, где, как тебе кажется, требуется более низкий уровень интеллекта, или заработная плата не отвечает твоим уже изначально завышенным требованиям. Короче говоря, в свои тридцать два я поработал то там, то сям, но не нашел идеального для себя места.
Вот почему я оказался сегодня здесь, в научно-исследовательском институте, уже несколько часов ожидая приглашения на собеседование.
- На сколько вам было назначено? – спросила девушка. – Меня, кстати, Анна зовут.
- Сергей! – я автоматически протянул ей руку. Она пожала ее, продолжая лукаво улыбаться. – У меня было приглашение на одиннадцать. А у вас?
- Мне тоже.
Мы посмотрели на часы, висевшие на стене в зале, где нам сказали ожидать приглашения. Было без пятнадцати три. Мы находились в зоне ожидания, которая выходила в стандартный длинный коридор, который есть в любом офисном здании – стены, окрашенные бледной краской, яркое освещение и куча немых безликих дверей. В зоне ожидания стояли уютные кожаные диваны и кофейные столы с грудами рекламных журналов. На стене висел телевизор, по которому нескончаемым потоком транслировались музыкальные видеоролики.
Кроме нас в зоне ожидания находились еще несколько человек: женщина лет сорока, похожая на учительницу, и молодая пара, по-видимому, студенты, которые беспрестанно шептались о чем-то, хихикали, тискали друг друга за все уместные в постороннем обществе части тела и исподтишка целовались.
- Возможно, нас уже и не позовут, - пробормотал я.
- Когда мне звонили, то предупреждали, что начало собеседования может сместиться и просили дождаться, - неуверенно сказала Анна.
- Мне тоже так сказали, - проворчал я, все больше размышляя над тем, чтобы бросить все это ожидание и поехать домой. - А вам объяснили, что это за работа?
- Толком нет, - ответила Анна. - Сказали только, что она связана с каким-то крупным научно-исследовательским грантом в области изучения коллективного сознания и создания в будущем искусственного интеллекта. Мне сказали, что я очень им подхожу и больше ничего.
- Мне сказали все тоже самое. Вы тоже занимаетесь неврологией?
- Нет. Я по основной специальности - психолог. Но по специальности почти не работала. А неврология – это что-то, связанное с мозгом, если не ошибаюсь?
- Да. Раздел медицины, изучающий процессы, происходящие в головном мозге и периферической нервной системе.
- Наверное, это интересно.
- Интересно. Вот только по специальности я тоже толком не работал.
- Как думаете, долго нам еще ждать?
- Не знаю. Возможно, я побуду здесь еще час и, если так ничего и не случиться, уйду.
- Думаю, что я так же, - согласилась моя собеседница. - Тем более, я слышала, что отсюда вечером тяжело уехать.
Действительно, офисное здание компании находилось за пределами города. Автобусы сюда ходили нечасто. Да и до автобусной остановки идти было не меньше двух километров, так как автобус ходил не сюда, а в небольшой пригород, состоявший в основном из хлипких деревянных частных домиков. Чтобы попасть в здание компании, мне пришлось пройти через добрую половину этого пригорода, а потом еще идти с километр по пыльной песчаной дороге, ведущей между глухими складскими и гаражными корпусами. В общем, не хотелось бы мне возвращаться этой же дорогой ночью и в одиночку.
Мы перекинулись с Анной еще парой ничего незначащих фраз, обсудили странности погоды в последнее время, а когда все возможные темы для беседы были уже исчерпаны, я сказал:
- Анна, вы как хотите, а я, пожалуй, поеду домой. Меня не прельщает работа, в которой только для того, чтобы пройти собеседование необходимо целый день просидеть под дверями кабинета.
- Вы правы, Сергей, - согласилась Анна. - Я тоже думаю, что ждать дальше бесполезно.
Мы направились к выходу. Зону ожидания от помещения приемной отделяла только арка. Помещение приемной, собственно, представляло собой небольшой, но просторный коридор, в конце которого сидел охранник – мужчина лет сорока с шикарными черными усами и не менее шикарным животом, придающим ему особую представительность.
- Интересно, на выходе они тоже досмотр устраивают, - тревожно сказала Анна, глядя на охранника.
Я вспомнил эту малоприятную процедуру входа в научно-исследовательский институт. Как только я зашел в здание, то сразу же направился в кабинет, располагающийся рядом со столом охранника. Так мне было велено сделать вчера по телефону. В этом маленьком кабинете находился какой-то человек в белом халате. Его лицо было скрыто под голубой медицинской маской и очками. Человек говорил немного и, в основном, односложно. На мои вопросы отвечал лишь то, что мне и так уже было известно. Все остальное, он сказал, мне будет сообщено на собеседовании, а он лишь - штатный врач-лаборант. Человек в белом халате осмотрел все мои личные вещи, затем проверил мой пульс и давление. Когда он нацепил мне на голову какой-то ободок с присосками и проводками, присоединяющимися к небольшому аппарату, я запротестовал. Но тот объяснил мне, что предлагаемая мне работа очень важная и сложная и прежде, чем принять меня на работу, им необходимо убедиться, что я полностью здоров. Этот аргумент в какой-то мере успокоил меня, и я позволил провести над собой еще несколько манипуляций, после чего меня направили в зону ожидания.
Мы с Анной прошли мимо охранника, который, казалось, не обратил на нас никакого внимания. Выход из здания был представлен двумя стеклянными дверями. Я подумал о том, что стекло должно быть каким-нибудь пуленепробиваемым, иначе охраннику в этом районе может не поздоровиться, когда стемнеет. Мы вышли на улицу и вдохнули свежий воздух, какой бывает в вечерние часы за пределами города. Только сейчас я осознал, что от долгого сидения в зале ожидания у меня затекли все мышцы. Было приятно немного их размять, и я потянулся. Особо никуда не торопясь, но все же и не прогулочным шагом, мы с моей новой знакомой двинулись по направлению к пригороду. От научного института туда вела пустынная дорога, которая чуть дальше начинала петлять между складами и гаражными строениями. Кое-где встречались высокие нестриженные деревья.
- Такое ощущение, что уже значительно позже, чем четыре часа, - заметила Анна, озадачено поглядывая по сторонам.
Странно, но у меня тоже было такое ощущение. Хотя я точно знаю, что, когда мы выходили, в зале ожидания на часах было ровно четыре. Тем не менее, несмотря на то, что сейчас разгар лета, казалось, что уже наступили вечерние сумерки. Солнце скрылось где-то по другую сторону высокого здания института. Тени от гаражей и деревьев стали густыми и как будто уплотнились. «Но не могли же часы в зале ожидания идти настолько неправильно?» - не на шутку встревожившись, подумал я.
Мы сами не заметили, как ускорили шаг. Тем не менее, нам не казалось: сумерки сгущались. И сгущались на редкость быстро. Чертова погода! Уже скоро мы шли в кромешной темноте, а до обитаемого пригорода было еще далеко. Вдруг из-за одного из гаражей послышались громкие голоса, заставившие нас замедлить шаги. Было очевидно, что спорили мужчины. Потом раздались крики, а затем воздух разрезал звук двух сделанных один за другим выстрелов. Мы замерли. В течение нескольких секунд вся территория вокруг погрузилась в молчание, но потом снова раздались голоса и крики, которые теперь приближались к нам. Неожиданно мы осознали, что с другой стороны к нам приближаются другие голоса.
- Нам лучше вернуться, - едва слышно прошептала Анна.
Она дрожащей рукой крепко схватила меня за локоть и потянула в обратную сторону. Я не стал с ней спорить. Что-что, а оказаться сейчас внутри чей-то перепалки мне точно не хотелось. Мы развернулись и пошли назад к зданию института. Сначала медленно, стараясь производить как можно меньше звуков, а затем, как только отошли на достаточное расстояние от выстрелов, бегом.
Когда мы перепуганные и уставшие вбежали внутрь научно-исследовательского института, встревоженный охранник направился к нам, по пути задавая вопросы и стараясь понять, что с нами случилось. Но прежде, чем отвечать ему, я хотел узнать другую информацию.
- Эти двери закрываются? Заблокируйте дверь! Стекло можно пробить выстрелом? – не помня себя, я орал в лицо охраннику. Он же отуплено смотрел на меня, не понимая ни что происходит, ни чего я вообще хочу.
Ситуацию спасла Анна. Она по-женски деликатно взяла охранника за руку и, отвлекая его внимание от меня, сообщила ему самую важную информацию:
- Там по пути в пригород происходят какие-то разборки. Мы слышали только крики и выстрелы. Но по их обилию можно судить, что разборка массовая. Мы не знаем, как долго она будет продолжаться и какие цели у этих людей, но необходимо вызвать полицию и в целях нашей с вами безопасности закрыть вход в здание.
Охранник понимающе кивнул и направился к своему столу. В этот момент я подумал, что он все-таки не так туп, как мне показалось в начале. Охранник нажал две кнопки, выведенные на поверхность его стола. В тот же миг со стороны дверей послышался щелчок закрываемого замка. Я оглянулся на звук и увидел, что стекло, которое ранее было прозрачным, стало теперь совсем белым и матовым. Мне даже показалось, что увеличилась и его толщина, что заметно меня успокоило.
- Надо вызвать полицию. У вас есть телефон? – спросил я у охранника.
В этот момент я вспомнил, что мой телефон забрали у меня при осмотре на входе. Якобы по причине того, что вход с телефонами и записывающими устройствами здесь запрещен. Удивительно, что, уходя отсюда, ни я, ни Анна не вспомнили об этом. По взгляду Анны я понял, что она думает о том же, о чем и я.
- У меня нет телефона, - растерянно произнес охранник.
- Как нет телефона? – удивилась Анна. – Но ведь вы же - охранник. Вдруг, что случиться – как сегодня – а вы и в полицию позвонить не можете!
Охранник не нашел, что ответить, и только пожал плечами. Я решился прийти ему на выручку.
- Ладно вам. Там полно кабинетов. Постучимся в какой-нибудь. У офисных сотрудников не может не быть телефона.
Мы с Анной вновь вошли в зал ожидания. Там все осталось, как и прежде – студенты обнимались, женщина, похожая на учительницу, скучала. На часах было без шести минут пять. Неужели прошёл только час?
Женщина посмотрела на нас, и лицо ее переменилось. Судя по выражению ее лица, видок у нас был не очень.
- Что-то случилось? – спросила она с тревогой. – Мне показалось, что вы ушли.
- Мы ушли, но не дошли, - не очень дружелюбно бросил я, проходя через зону ожидания к ближайшему кабинету.
Женщина испуганно посмотрела на меня, а затем подошла к Анне. Занося руку для того, чтобы постучаться в дверь кабинета, я слышал, как Анна вкратце пересказывает ей то, что с нами приключилось по дороге.
Я постучался, но ответа не последовало. «Была-не-была» - подумал я и взялся за ручку двери. Дверь оказалась не заперта, и я вошел внутрь. В кабинете никого не оказалось. Как я и думал, это был обычный кабинет: стол, стул, компьютер и куча бумажек. И, да, ТЕЛЕФОН! Я подошел к столу, поднял трубку телефона и замер. Гудков не было. Телефон был отключен. Я покопался в проводах. Но нет. Все провода на месте. Была отключена сама телефонная линия! По спине прошелся далеко не легкий холодок.
- Да что здесь происходит! – прошептал я.
Как раз в этот момент я услышал за спиной тихое перешептывание. Анна уже успела рассказать и перерассказать всю нашу историю людям из зала ожидания, и так как за время сидения там все порядком заскучали, то они решили всей толпой сходить и проверить, как я тут справляюсь.
Когда я повернулся, они уже все поняли.
- Не работает? – прошептала Анна. Собственно, это был даже не вопрос, но я все равно утвердительно кивнул.
- Знаете, - сказала женщина, похожая на учительницу (Ее, кстати, звали Елена). – Я все сидела и думала, почему за весь рабочий день никто из сотрудников не появился в коридоре. Даже в обеденное время. А сейчас уже конец рабочего дня, а никто не спешит уходить.
- Я тоже не раз об этом думал, - сознался я.
- А вдруг тут вообще никого нет, кроме нас и того охранника! – студент сказал это с каким-то излишним энтузиазмом, что я даже немного забеспокоился, не псих ли он.
- Заткнись, Глеб! Ты пересмотрел своих боевиков! Надо просто пойти в другой кабинет и найти людей или работающий телефон.
- Ну и скучная же ты, Крис! – ответил ей парень.
Крис, она же Кристина, на это только недовольно пожала плечами и вновь повернулась ко мне, так как я тоже уже вышел к ним в коридор, который оказался куда длиннее, чем я предполагал ранее, и количество дверей в нем сложно было оценить на глаз. Еще меня существенно настораживал тот факт, что ни на одной из дверей не было табличек, что, вообще-то, не естественно для офисного здания с таким количеством кабинетов.
- Давайте, зайдем в тот кабинет, - сказал Глеб, указывая на соседнюю дверь, и, не дожидаясь ответа, он взялся за ручку и вошел. До нас донесся звук сдавленного восторга. Мы заглянули вовнутрь и остолбенели. Дверь выходила на небольшую площадку, а прямо за ней раскидывались густые джунгли. Именно ДЖУНГЛИ! Самые настоящие! С тропическими деревьями, лианами, странными цветами, и еще более странными кустарниками. «А еще с насекомыми» - подумал я, почесывая укушенную одним из них руку.
- Какого… - я вовремя вспомнил, что меня окружают женщины. Но не изумиться было невозможно.
Мы все, медленно и осторожно озираясь по сторонам, спустились с площадки, прилегающей ко входу, на маленькую зеленую полянку, которая отделяла нас от джунглей. Анна присела на траву и сорвала небольшой желтый цветок необычной формы.
- Трава настоящая, - прошептала она, восторженно и одновременно испугано.
Действительно, все здесь было очень странно. Откуда могли появиться здесь джунгли? Вокруг не видно ни стекол оранжереи, ни стен, ни потолка. Я поднял голову – над нами было абсолютно чистое небо. И… тут меня словно пробило током. День! Почему сейчас день? Солнце здесь стояло в зените!
Я не мог поверить в происходящее и снова поднял голову, чтобы убедиться, что и небо, и солнце настоящие. Но то, что я увидел, не дало мне даже секунды, чтобы подумать о небе или солнце.
- Птеродактиль! – закричал я, указывая на приближающееся к нам создание.
Все посмотрели в направлении, которое указывала моя вытянутая рука. Сомнений не было. Там был птеродактиль. Самый настоящий. А главное - живой! Он летел! И летел он в нашу сторону. Птеродактиль уже находился настолько близко, что можно было рассмотреть какого цвета перепонки на его крыльях. И хуже всего, что, как и мы его, он тоже заметил нас.
- Ребята, - дрожащим голосом сказала Кристина, - мы ведь искали телефон, да? Мне кажется, здесь нет его. Нам стоит уйти.
Глеб хотел было что-то сказать, но, не слушая, я втолкнул его обратно в дверь. За ним проскочили женщины. В тот момент, когда я захлопнул дверь, раздался страшный звук, и она дернулась. Кто-то, впрочем, мы все знали кто, со всей силы ударил когтями по деревянной поверхности двери. Но она выдержала, а мы все облегченно вздохнули.
- Боже, что это за место? – прошептала Елена.
Она обнимала и успокаивающе гладила по волосам Кристину, которая прижималась к ней, словно напуганный ребенок к матери. Стоя возле запертой двери, мы все ошалело переглядывались, стараясь понять, что же это за компания. Очевидным было одно - нам необходимо найти людей или работающий телефон.
Мы решили разделиться и открывать все двери подряд, но не задерживаться там, если с первого взгляда не видно людей или есть какая-то опасность. Не прошло и двух часов, как мы открыли все двери, которые имелись в здании. Что было за ними? Каждая из дверей скрывала целые миры. Некоторые из них замыкались внутри одной комнаты, как тот, что открыла Елена. То была комната, наполненная детьми лет семи или восьми. Около тридцати детей кинулись к Елене, лишь только она открыла дверь. Но она не испугалась их. Напротив, растроганная женщина обнимала и целовала детей, а потом сказала, что это был ее первый класс – Елена несколько лет проработала учительницей начальных классов в одной сельской школе. Ей очень нравилась эта работа. Она любила детей. Но однажды школу закрыли из-за недостатка в количестве учеников, так как жители села все больше старались уехать в город, где куда шире возможности для заработка, а само село стало постепенно чахнуть. Количество людей, а соответственно, и детей в деревне резко сократилось, и школу пришлось закрыть. С тех пор Елена так и не нашла постоянную, не говоря о том, чтобы любимую, работу.
Кое-что похожее произошло и с Анной. Открыв очередную дверь, она обнаружила комнату в доме своей бабушки, где девушка провела большую часть своего детства. Это была бабушкина спальня. Анна осторожно присела на мягкую кровать, покрытую голубым покрывалом с вышитыми на нем вручную темно-синими колокольчиками. Ее бабушка славилась своими рукоделиями. На кровати одна на другой лежали две большие перьевые подушки в белых наволочках. Они лежали именно так, как бабушка Анны всегда их складывала. На них было накинуто белое кружевное покрывалко тонкой вязки. Анна помнила, как бабушка вязала его крючком, и как она сама, будучи еще ребенком, дивилась сколь быстро и ловко двигаются бабушкины пальцы. Рядом с кроватью стоял круглый стол, покрытый светлой скатертью, и три стула возле него. Еще в комнате было окно, выходящее в цветущий сад, где маленькая Анна часто гуляла в хорошую погоду, но открыть это окно сейчас было невозможно. Как невозможно было и попасть в другие комнаты бабушкиного дома двери, в которые выходили из этой спальни.
За другими дверями нам открывались обширные миры. Средневековая охота в лесной чаще, древнее кладбище, город после ядерной катастрофы, одинокое озеро в лунном свете, поле одуванчиков, заснувшее казино и многое другое мы видели, открывая двери. Иногда в этих мирах нам попадались люди. Но они были опасны. Все они были одеты и вели себя под стать окружающему их миру. Многие говорили на других языках. Они либо боялись нас и убегали, либо, наоборот, нападали на нас. Не было никаких сомнений, что это не актеры, а реальные люди, живущие в этом конкретном мире, запертом внутри комнаты.
Некоторые из миров отчасти походили друг на друга, но отличались в не больших, но значительных деталях. Так, например, открыв одну дверь я увидел глухую лесную чащу. Я не стал там долго задерживаться и перешёл к соседней двери. За ней была точно такая же чаща, но со всех сторон доносился лай собак, слышался крик лошадей и людей, а через пару секунд я увидел людей в средневековой одежде, которые собаками загоняли лань.
Открыв все двери, мы снова собрались вместе в зоне ожидания и, разместившись на диванах, принялись обсуждать все, что нам удалось выяснить. Ясно было одно: организация занимается какими-то непонятными и, видимо, секретными разработками. Было не ясно, где весь персонал, но, возможно, в здании есть и другие помещения, куда нельзя попасть из зоны ожидания. Никто из нас не хотел оставаться здесь лишнее время. Но висящие на стене часы показывали уже первый час ночи. Не очень хотелось выходить из здания ночью, но мы с Анной прекрасно помнили, что часы здесь, возможно, отражают неправильное время.
- Стойте! А охранник? – вдруг почти закричал Глеб. – Он, наверняка, в курсе того, что здесь происходит. Он уж явно должен знать, где весь персонал, ну или, по крайней мере, где тут телефон.
- Мы уже спрашивали охранника про телефон, - отмахнулся я от этой идеи. – Он тот еще валенок.
- Не надо так говорить, - возмутилась Анна. – Давайте поговорим с ним еще раз.
Мы поднялись, и теперь уже все вместе покинули зону ожидания, направляясь к выходу из института. Охранник сидел за своим столом, тупо уставившись в какую-то видимую только ему точку на противоположной стене. Он посмотрел на нас только тогда, когда мы вплотную к нему приблизились.
- Нашли телефон? – безразлично спросил он, глядя на Анну.
Но не успела Анна что-либо ответить, как Глеб уже придавил охранника к стене и угрожающе шипел ему в лицо:
- Нашли кое-что другое, дружок! Отвечай, что это за кабинетики у вас тут такие? Где весь персонал? Где телефоны?
- У твоего парня явно проблема с нервами, - пробормотал я Кристине, которая стояла рядом со мной.
- У него не с нервами проблема. Ему с фильмами и играми пора завязывать, - со вздохом ответила она. – Эй, Глеб! Успокойся! Хватит тут великого детектива разыгрывать.
Она уже направилась к своему парню, чтобы отцепить его от охранника, как случилось непредвиденное. Охранник резко выпрямился, потом сделал какой-то короткий захват, и через секунду Глеб уже лежал прижатый лицом в пол, а охранник крепко сжимал его руки за спиной.
- С ума сойти, - прошептала Анна.
- А ты говорил: валенок, - Елена ткнула меня локтем в бок.
- Да, - задумчиво протянул я. – Видно, что вы – мастер своего дела. Мы просто хотели с вами еще раз переговорить. Дело в том, что мы так и не нашли телефон. Хотя это, наверное, уже не имеет слишком большого значения. Мы, к сожалению, не встретили никого из персонала, но это тоже уже не слишком принципиально. Не могли бы вы уточнить сколько сейчас времени?
От моих слов не только охранник посмотрел на меня, как на идиота. Я и сам чувствовал себя таковым. Но больше всего на свете сейчас мне хотелось вернуться домой. С момента той перестрелки на улице прошло уже очень много времени. Скорее всего, разборки уже закончились, а бандиты ушли. И самое худшее, что мы сейчас там встретим, это гору трупов и лужи крови.
Не отпуская ни на миг Глеба, охранник посмотрел на свои наручные часы:
- Без четверти час ночи.
- Значит, часы в зале правильные, - сказал я, не замечая, что говорю это вслух.
- А можно убрать матовость с входной двери? – спросила Анна. И тут же, словно извиняясь, добавила: – Просто здесь нигде нет окон, а так мы хоть посмотрим насколько темно на улице.
Охранник озадаченно глянул на Глеба, но тот сдавленно прохрипел:
- Я спокоен. Больше лезть не буду.
Охранник отпустил парня, но, все еще опасаясь нападения, осторожно отступил к стене. Убедившись, что у Глеба больше нет ни малейшего желания драться, охранник подошел к столу и нажал одну из двух кнопок на столе. Ту, которая была ближе к нему. Стекло мгновенно стало прозрачным. Но картина, представшая перед нами, нас никоим образом не порадовала. Во-первых, была глубокая безлунная ночь. Во-вторых, перед самым входом толпилось неопределенное количество мужчин бандитской наружности. Я говорю «неопределённое количество», потому что было очень темно, и толпа мужчин, практически не редея, уходила куда-то в темноту. Некоторые мужчины стояли, некоторые сидели, некоторые перевязывали раны себе или товарищу. Но все они, как один, обернулись к нам, когда матовость стекла вдруг исчезла. Мужчины зашевелились. Один из них подошел прямо к стеклу, постучал по нему пистолетом и угрожающе улыбнулся. Наверное, я никогда уже не смогу забыть страшную улыбку сухих обветренных губ и гнилых зубов.
- А дверь точно пуленепробиваемая? – осторожно поинтересовался я у охранника.
- Надеюсь, что так, – был мне ответ.
Он снова нажал кнопку, и стекло стало матовым. Снаружи послышался шум и удары по стеклу.
- Что значит «надеюсь»? – тревожно спросила Елена. – Вы ведь здесь работаете.
- Да я, собственно, здесь первый день работаю, - признался охранник с некоторой грустью.
- Первый день! – даже не глядя друг на друга, мы сказали это хором.
Эта информация привела нас в замешательство. Я не знал, что и сказать. Я просто оторопело уставился на охранника, а затем перевел взгляд на дверь, в которою продолжали ломиться уличные бандиты. Глеб психанул. Он отошел, бормоча какие-то непристойности в адрес организации, тех, кто здесь работает, и тех, кто стоит за дверью. Кристина попробовала его успокоить, но, кажется, особых успехов в этом не достигла. Только Елена выглядела абсолютно спокойно, словно подобные вещи случаются с ней каждый день. Она подошла к охраннику, взяла его за руку и ласково, но в тоже время строго посадила его на стул. Сама она присела на край стола возле него.
- Давайте разберемся, - сказала она ему голосом, которым, наверное, когда-то отчитывала нашкодившего первоклассника. – Вы работаете здесь первый день, но ведь перед этим вас сюда кто-то принял. Вы проходили собеседование? Вам дали какой-нибудь инструктаж по поведению в экстренных ситуациях?
Охранник потупил взгляд, опустил низко голову, словно бы отчитывался перед своей матерью за какой-нибудь очень стыдный поступок:
- Я прошел собеседование по телефону.
- По телефону? Поясните, пожалуйста, подробнее.
- Ну, мне позвонила женщина с приятным голосом, спросила ищу ли я работу. Я ответил, что ищу. Я уже почти год ищу, да толку-то. Она спросила про опыт работы. Я сказал, что служил в полиции почти двадцать лет. Затем, ушел в отставку из-за ранения. Она сказала, что это даже больше, чем им нужно. Сказала, что я могу выходить на работу уже завтра, то есть сегодня.
- А как же документы? – спросила Анна.
Она, как и я, внимательно прислушивалась к их разговору.
- Она сказала, чтобы я принес все с собой к началу смены.
- И что было, когда вы пришли? – спросила Елена.
- Ничего такого. Я пришел. Еще по телефону мне сказали, чтобы я сразу зашел в кабинет рядом со входом для обследования. Зашел туда. Отдал телефон. Меня обследовали, затем выдали форму. Сказали, что вся моя обязанность состоит в том, чтобы сидеть возле входа и направлять всех посетителей на обследование, а потом - в зал ожидания. Если вдруг кто-то из посетителей будет буянить, я должен его успокоить, а если будет какая-то опасность извне, то должен нажать две кнопки на столе. И это все, что мне сказали.
- То есть вас приняли на работу только по телефонному разговору? – я не мог поверить собственным ушам. – Вам не показалось это странным? А вы вообще здесь персонал видели? Хоть одного человека, кроме того, что вас обследовал?
Кажется, я начинал терять терпение. Я понял это не по своим сжатым кулакам, а по тому взгляду, которым на меня посмотрела Елена. Да уж, похоже, училка была из нее первоклассная.
- Знаете, - сказала вдруг Кристина. – Мне, кажется, что мы все видели, по крайней мере, одного специалиста организации.
- Конечно. Его, - я ткнул пальцем в охранника.
- Да нет же, - сказал Глеб. – Крис, права. Мы все проходили обследование. И там точно был человек. Он даже что-то говорил, я помню.
Я задумался. А ведь, действительно, это так. И почему мы до сих пор не додумались зайти в то маленькое помещение возле входа.
Тем временем охранник поинтересовался, что мы там такое открыли в кабинетах, что так переполошились. Анна и Елена очень коротко рассказали ему про наше открытие. Охранник помрачнел. Он некоторое время подумал и сказал:
- Меня, кстати, Алексей зовут.
Мы тоже представились, а затем все вместе пошли к двери, которая вела в помещение для обследований. Трудно сказать, что мы ожидали там увидеть. В принципе, уже ничего. После этого дня нас вообще сложно было чем-то удивить. И собственно, ничего нас и не удивило. Помещение было пустым. Никого. Куча мебели, всякое оборудование, шкафчики, но того специалиста в костюме не было. Странно, но не было и другого выхода из помещения.
- А вы точно не видели, чтобы кто-нибудь отсюда выходил? – спросила Анна у охранника.
- Нет. Я сидел у входа весь день и никого не видел.
- Да ну брось! Может, ты в туалет выходил, - отмахнулся Глеб.
- Да нет же! Я вообще сегодня никуда не выходил.
- Странно, - заметил я. - Потому что, когда я пришел сюда, вас не было на месте, а когда вышел с обследования вы уже были.
- И я также, - подтвердила Анна.
- И я, - сказала Елена.
- И мы.
- Но как же. Ведь я всех вас видел, как вы заходили. Я вам даже говорил и показывал, куда идти для обследования. Хотя…
- Что, хотя? – спросила Елена, как всегда очень вкрадчиво и дружелюбно.
- Просто вы со мной не здоровались, и вообще вели себя так, словно я ничто, и меня нет.
- Ничего не понимаю. Мы ведь действительно тебя не видели. – Глеб искренне пытался вспомнить наличие охранника при входе, но не смог.
- Конечно, вы меня не помните. Потому что пришли сюда каждый, груженый своими проблемами. Вы двое – он указал на Глеба и Кристину - все шли и целовались-миловались. Ты – он указал на Елену – глаза в пол опустила и боялась лишний раз по сторонам смотреть. Ты – он посмотрел на Анну – шла вся в своих мечтах, а ты – это уже было мне – шел, задрав нос выше головы, словно самый умный.
- Ладно-ладно, - я сделал примирительный жест. – Мы все поняли, что и у тебя тоже денек выдался не самый удачный. Нам сейчас нужно понять, что делать дальше. Людей здесь нет, выхода у нас тоже нет. Телефонов наших тоже в этой комнате нет.
Мы снова оказались в тупике. С улицы все еще слышался стук чего-то металлического по стеклу. Я поражался тому, почему эти бандиты никак не успокоятся. Видно же, что стекло прочное и выходить мы пока не собираемся. А вообще, прочность стекла меня заметно успокаивала. Мы вернулись в зал ожидания. В этот раз и Алексей тоже пошел с нами. Он попросил показать ему несколько комнат, в которых довольно безопасно. Увиденная действительность его не на шутку ошарашила.
Около часа мы бесцельно сидели, попивая кофе из автомата, стоявшего в зале ожидания. Иногда кто-нибудь вставал, прогуливался взад-вперед по коридору или заглядывал за те или иные двери. Что делать, было не ясно. В каждом из нас поселилась какая-то апатия. Уже не хотелось ничего предпринимать и никуда рваться. Даже спать не хотелось. Периодически в голове появлялась мысль, что кто-то же когда-нибудь должен сюда прийти. Кто-то из сотрудников. Например, еще один охранник? У Алексея должен же быть сменщик. Хотя, как он сюда зайдет? Там же перед дверью толпа бандитов. Но ведь могут и уйти. Все эти раздумья ни к чему не приводили. Мне захотелось поговорить с Анной, но, поискав ее глазами в зале ожидания, я обнаружил, что ее нет среди нас. Впрочем, я знал, где ее отыскать.
Когда я заглянул в комнату, которую Анна назвала «бабушкиной», девушка стояла у окна, как мне показалось, вглядываясь куда-то вдаль.
- Что ты там видишь? – спросил я, подойдя к ней.
- Там ничего, - сказала она очень задумчиво.
Она повернулась ко мне, и я увидел ее глаза. Они были испуганы, но в тоже время как будто удивлены.
- Я стояла здесь и вспоминала многие дни, проведенные с бабушкой. Ее давно нет, но здесь все так, словно она снова жива. Так, будто бы еще секунда и она зайдет сюда, принесет свежеиспеченные пирожки с капустой и позовет меня пить чай. Она всегда делала так, когда я ребенком гостила у нее. Сегодня я поняла, что очень скучаю по ней… Я осматривала эту комнату и разные бабушкины мелочи. Дверь была открыта и мимо прошел Алексей. Я едва не закричала. А потом посмотрела внимательней и…
- Что? Что ты увидела? – с нарастающей тревогой спросил я.
- Это не объяснить. Посмотри сам.
Она схватила меня за руку и потащила к двери, но остановилась в метре от нее. Я смотрел то на нее, то на дверь, ничего не понимая. Но вдруг в коридоре в поле моей видимости появилась Елена. И тут я все понял. В первый момент мне тоже захотелось закричать. Это была не Елена, а словно бы привидение, или душа, или какая-то иллюзия, или проекция, или еще что-то, но только не нормальный человек. Она была полупрозрачной, при этом можно было видеть все составляющие ее полупрозрачные части тела. Немного справа я заметил наших студентов. Они стояли, прижавшись друг к другу, и о чем-то шептались. Они тоже были такими же, как Елена.
- Я тоже? – спросил я хриплым не слушающимся голосом.
- Да. Мы все такие, если смотреть через дверь. Но если выйти в коридор, то все снова становятся нормальными.
Я вышел. В момент перехода на мгновение потемнело в глазах (странно, почему я раньше не обращал на это внимания), но, когда зрение восстановилось, я увидел Елену. Она увидела меня и помахала рукой. Я обернулся и посмотрел в «комнату бабушки». Анна стояла там совершено нормальная. «Возможно, это работает только в одну сторону» – подумал я и вошел обратно. Елена тем временем подошла к одной из дверей – той, что вела в мир веселых и беззаботных детей-первоклашек. Она положила руку на ручку двери, готовясь ее открыть, но помедлила. Я, не отрываясь, смотрел на нее сквозь дверь «бабушкиной комнаты». Я видел, как двигались полупрозрачные мышцы ее тела, готовясь нажать на ручку двери. Вдруг кое-что привлекло мое внимание.
- Анна, - тихо позвал я.
- Что?
- Посмотри внимательно на Елену. Что ты видишь?
- Я вижу ее насквозь. Тело, мышцы, кости, мозг. Что ты хочешь, чтобы я заметила?
- Мозг. Посмотри на ее мозг.
Анна присмотрелась, и я видел, как ее глаза сначала расширились от удивления, а затем сузились от недоверия и непонимания.
- Там что-то мерцает, - прошептала она. - В ее мозгу что-то мерцает.
- Это мозговая деятельность. Она думает. Понимаешь, Анна?
Невероятная догадка охватила меня настолько, что я не заметил, что до боли сжал руку Анны. Она вскрикнула и освободилась.
- Ты ведь первая вошла в эту комнату! Скажи мне, о чем ты думала, когда первый раз вошла сюда?
- Я не помню. Хотя… Я была подавлена и хотела домой. Да, я хотела домой, хотела снова оказаться ребенком. Потому что быть ребенком не так страшно.
- Ты вспоминала о бабушке?
- Нет, - сказала Анна, но вдруг, что-то осознав, спросила. - Подожди. Ты думаешь, что эти комнаты проецируют наши мысли?
- Что-то вроде того. Я думаю, что наши мысли при открывании двери, каким-то образом материализуются в этих мирах.
- Возможно. Я не думала о бабушке напрямую, но мысль о детстве и защищённости в моем сознании, скорее всего, связана с этим домом. Это все психология человека. А Елена? Это ведь она открыла комнату с детьми. Ей, видимо, тоже хотелось защищенности. Для нее защита - в любимом деле.
- Да. Те двери, что открывал Глеб, всегда скрывали миры с какими-то опасностями, приключениями и прочим.
- Потому что он любит такие фильмы и, видимо, сознательно или бессознательно хочет участвовать в чем-то подобном.
- Да, все верно. Получается, что перед каждой дверью мы, так или иначе, думали о чем-то, а после этого попадали в тот мир, который наиболее соответствует нашему подсознанию.
- Бред какой-то, - Анна пожала плечами. – Как это может быть возможно?
- Давай, проверим.
Я практически силой вытащил Анну из комнаты, закрыл дверь и отпустил ручку. С минуту я просто стоял перед дверью, собираясь с внутренними силами и, стараясь унять какое-то непонятное волнение, охватившее меня в этот момент. А если я ошибаюсь? А что если я НЕ ошибаюсь? Да о чем бы, вообще, подумать? Я несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Да, я знаю, о чем надо думать. Я готов. Я взялся за ручку двери, закрыл глаза и открыл дверь. Я сделал шаг вперед, но открыл глаза только тогда, когда услышал изумленный возглас Анны. Да, у меня получилось. Мы стояли на небольшой каменной площадке, а перед нами простиралось огромное бескрайнее море. Низко пролетела какая-то морская птица. Прямо перед нами на горизонте занималась нежно-розовая заря.
- С ума сойти, - прошептала Анна.
- Работает! – крикнул я.
На мой крик подошли остальные. Они изумленно заглядывали через наши плечи, пытаясь рассмотреть море.
- Подождите, но разве это не та комната, где … ну в общем, «Бабушкина»? – спросила Кристина.
- Это она, - сказал я, а затем обернулся и со словами «надо поговорить» втолкнул всех в коридор.
Мы с Анной описали наше открытие, но, так как словами тут ничего не скажешь, то показали и на примере, как все мы выглядим, если посмотреть на нас в коридор, и как можно изменить сущность «задверного» мира, просто подумав о чем-нибудь перед дверью.
Мы провели еще несколько опытов, так как каждый хотел проверить последнюю теорию на себе, а когда наигрались, то снова собрались за кофе в зале ожидания.
- Итак, что мы имеем, - начал я внеочередное заседание нашего негласного комитета. – У нас есть здание без единого сотрудника. Не в обиду, Алексей. Куча дверей, которые ведут в миры, порождаемые нашей же фантазией. На улице нас ждет банда головорезов. Из еды у нас есть только кофе, хотя, признаюсь, отменный кофе.
- Ну можно, например, за одной из дверей нафантазировать склад продуктов. Там все кажется таким реальным, так что, может быть, удастся подкрепиться. – предложила Кристина.
- А что, классная идея! – поддержал Глеб. – А за другой дверью нафантазируем склад боеприпасов. Можно будет с помощью них отбиться от бандюганов на улице!
Мы все вместе искренне посмеялись над этим предложением. Впрочем, Глеб даже не обиделся.
- А я, знаете, что думаю, - начала Анна. – Вот мы все здесь собрались такие разные, но, в тоже время, абсолютно одинаковые. У нас у всех одна и та же проблема. Мы все долгое время искали работу и не находили ее. Каждый по своей причине ушёл с работы, каждый по своей причине искал, и по своей какой-то причине не находил. Но у всех нас, когда нам позвонили, было одно и то же чувство. Чувство безысходности. Поэтому мы все согласились прийти на это собеседование, даже когда по телефону нам ничего не объяснили, а то, что объяснили, оказалось еще более сомнительным, чем то, о чем умолчали.
- В этом что-то есть, - сказал Алексей. - Я действительно, особо ничего не расспрашивал, когда со мной связались. Я хотел просто как можно скорее выйти на работу.
- Да, наверное, ты права, Анна, - поддержала Елена. – Но не совсем понимаю, почему ты начала этот разговор.
- Я просто хотела у вас спросить, не кажется ли вам, что сами того не желая, стали участниками какого-то эксперимента?
- Эксперимент? – удивился Глеб. – Ты имеешь в виду социологический или… ну, как в кино на выживание?
- Не знаю, - ответила Анна. - Просто у меня временами возникает такое ощущение.
- Нам толком не объяснили, что за работа, возможно, нам предстоит, - казалось, Елена просто мыслит вслух. – Но все мы слишком разные, чтобы претендовать на одну и ту же вакансию.
- Это точно, - подтвердил я. – Мы все - специалисты в различных областях, с разным опытом работы и уровнем знаний.
- Неужели, и правда, эксперимент? – испугано прошептала Кристина.
- А знаете, о чем я подумал? – сказал я. От посетившей меня мысли мне стало даже немного уютно.
- О чем? – спросила Анна.
- Я думаю, что тех бандитов не существует.
- Почему? – Алексей недоуменно уставился на меня.
- Я думаю, что во входной двери тоже встроен такой же механизм, как в остальных. Анна, ты ведь помнишь, когда мы уходили, то очень не хотели выйти слишком поздно.
- Да. Я тогда сказала, что до населенного пригорода очень далеко, а среди гаражей и складов того и гляди какой-нибудь маньяк нападет.
- Вот именно. Ты сказала, а у меня в голове отложилось. И вероятно, когда я открывал дверь (а дверь, если помнишь, открывал я), то думал именно о том, как бы засветло успеть в пригород, чтобы не столкнуться с какими-нибудь бандитами.
- Но если так, то мы легко сможем, избавиться от этих бандитов, - сказал Глеб.
- И есть только один способ это проверить, - согласился я.
Мы направились ко входной двери. Алексей отключил матовость стекла, и мы снова увидели обращенные к нам мерзкие лица бандитов. Они сверлили нас глазами, лыбились и стучали по стеклу. На улице все еще была ночь, хотя наши часы показывали уже десять утра.
Анна осторожно взяла меня за руку.
- Может быть не надо? – спросила она.
Я легонько приобнял ее, прошептал на ушко «не бойся» и направился к двери. Бандиты с той стороны оживленно застучали в стекло, зазывая меня выйти к ним. Перед самой дверью я остановился:
- Если что, блокируйте дверь сразу, - сказал я встревоженным товарищам.
Взявшись за ручку, я постарался максимально подробно вспомнить вчерашнее утро. Я шел по этой самой дороге. Вокруг никого не было. Светило яркое солнце и пели птички.
Я открыл дверь и чуть не ослеп от яркости дневного солнца. Бандитов и след простыл. Вокруг тишь да гладь, только птички поют. Я почувствовал, как сзади меня кто-то толкнул. Отстранившись, я пропустил на улицу своих товарищей по несчастью.
- Ура! Свобода! – крикнул Глеб и смачно поцеловал свою Крис.
- Что же, мы можем идти домой? – не веря самой себе, прошептала Елена.
Я дал им некоторое время насладиться этим ощущением, а затем сказал.
- Но ведь этот мир нереален также, как и все предыдущие. Он - лишь плод моего воображения. Более того, не задумывались ли вы насколько реальны сами мы?
Все удивленно уставились на меня, подозревая, что все-таки я свихнулся, но времени это проверять, я им не дал.
- Вспомните, если посмотреть на нас сквозь дверь в обратном направлении мы все выглядим, как души или тени. Не знаю. Называйте, как хотите. Но все остальные предметы в коридоре выглядят обычными, а мы нет. Вон посмотрите! Сейчас мы видим стол Алексея. Он совершенно нормальный. А что будет если я встану рядом с ним?
Зашел внутрь и посмотрел на людей, оставшихся снаружи. На их лицах выступила гримаса тревоги, которая всегда возникала у нас при виде кого-нибудь сквозь дверной проем этих странных комнат. Удовлетворившись результатом, я снова вернулся на улицу.
- Но разве можем мы быть не реальными? – спросила Елена. – Такое же невозможно.
- Я тоже думал, что это невозможно. Но когда Анна заговорила с нами об эксперименте, я кое-что понял. Нас всех сначала заводили в комнату для обследования. Что там они с нами делали? Какие-то анализы? Что за бред? Когда это нужно было для собеседования? А в самом конце? Помните, они одели нам на голову какие-то датчики, подключенные к аппарату? А вы помните, как их сняли?
По растерянным лицам своих коллег я понял, что они этого не помнят.
- Я тоже не помню. Но я помню, что перед тем, как включить аппарат тот сотрудник надел какие-то странные очки с переливами цветов, а, когда он включил свой аппарат, я отключился. Мне показалось, что только на мгновение. Но когда я очнулся, то на мне уже не было никаких датчиков. А мужик в странных очках рассыпался в благодарностях, что удостоил своим вниманием их компанию и отправил меня в зал ожидания. Скажите мне, у вас было так же?
Все единодушно закивали головами. Удивление и испуг не сходили с их лиц. Думаю, что и мое лицо содержало на себе ту же информацию.
Анна перевела взгляд на охранника и сказала:
- Алексей пришел раньше нас всех. И раньше всех он претерпел эту процедуру.
- Именно! – подтвердил я.- Когда мы пришли, он уже был не реален. Мы не видели его, до тех пор, пока сами не стали такими же.
- Боже, как это вообще возможно, - сказала Елена. Она сжала руками свою голову, пытаясь привести мысли в порядок.
- Не знаю, - сказал я. – Я предполагаю, что институт, в котором мы сейчас находимся, разработал такое оборудование, которое способно выделять некое разумное Я или душу, если хотите, из организма. Помещать ее в некую альтернативную действительность и при этом сделать так, чтобы она сосуществовала и контактировала с альтернативными Я других организмов. Звучит, как бред, но выходит, что так.
- Господи! – воскликнула Кристина. – Они же ведь сказали! Сказали нам всем по телефону! Сказали, что занимаются крупным научно-исследовательским грантом в области исследования коллективного сознания и создания в будущем искусственного интеллекта.
Вдруг я почувствовал, что ноги мои становятся ватными. Голова закружилась. Я заметил, что все остальные тоже как будто пошатнулись. А потом все исчезло.
Когда я пришел в себя, то осознал, что лежу на какой-то кровати в месте, похожем на больничную палату. Я попробовал покрутить головой, чтобы осмотреться, но не вышло. Голова была просто опутана огромным количеством проводков, датчики на концах которых подсоединялись к моей голове.
Краем глаза я увидел, что рядом стоят и другие кровати, на которых лежат люди. Но кто там лежит, я увидеть не мог.
Ко мне подошел человек в белом халате. Хотя сейчас на нем не было маски, я сразу же узнал его. Это был тот же мужчина, что проводил мое обследование при приходе в институт.
Мужчина остановился около меня и широко улыбнулся, а затем сказал:
- Добро пожаловать в наш научный центр. Поздравляем, вы прошли собеседование! Сейчас я отсоединю все датчики, вы немного отдохнете, а потом мы оформим все необходимые документы и ответим на все интересующие вас вопросы. О! Я уверен, у вас просто уйма вопросов!
Он ошибался. Вопрос у меня был только один «Какого хрена?!», но и его я задать не сумел. Я просто заснул. |
