Жила-была на свете птица, 
не свиристель и не синица - 
ворона, черная, как грач, 
Гнездилась в рощице у дач.
Снег таял, падала капель, 
как не крути, почти апрель. 
Вороне той  в гнезде не сладко, 
из трех яиц под нею кладка. 
Вдруг слышит треск и слабый писк, 
Она, привстав  (на страх и риск), 
узрела первого птенца, 
пером  чернявого мальца, 
За ним второй,  он  чёрен тоже. 
А третий птенчик белый. Боже... 
Ворона в шоке, парадокс, 
ведь те птенцы темны, как кокс. 
Последний же белёс, патлатый, 
как оправдаться перед папой. 
 - В любой семье,  не без урода, 
   порой, увы, чудит природа... 
Всплакнув чуток, ворона-мать 
не стала больше горевать. 
А воронята подрастали, 
вокруг гнезда втроем летали. 
Играясь -  весело галдели 
и с аппетитом мошек ели, 
Брюнеты - братья, а сестрице - 
блондинкой довелось  родиться. 
...В разгаре лето, воскресенье. 
Расправив крылья,  оперенье, 
вспорхнула  белая ворона - 
сидеть в гнезде уж нет резона. 
И полетела  в ближний город 
(когда силён, свободен, молод, 
когда душа легка, чиста, 
то тянут новые места). 
...Не приняла   ч у ж у ю   стая,
Галдели все:
           - Ты кто такая?
Так  и жила она в сторонке,
Белёсая, да "карр..." столь тонкий.
С утра до вечера одна,
обидно ей,  что не черна.
Ну, а когда бессонница - 
под крышею хоронится. 
И там общалась с совами
за ставнями тесовыми.
Порой,  веселые стрижи
пред ней крутили виражи. 
А уважала голубей,
они едой делились с ней.
Своей хотелось  в стае стать,
не прятаться от всех, летать. 
Чтоб ворон каркал ей на ушко:
  - Ты моя милая подружка,
     давай в гнезде положим кладку...
От мыслей становилось сладко.
        -------------------
Пятнадцать лет - вороний век,
живут вольготно, без опек.
Воронам белым, словно снег,
не дан природой оберег.
Они заметны, беззащитны.
Совсем,  как  люди - те, что скрытны
и уязвимы в чистоте.
В людской им сложно суете.
Таков характер их и склад,
окрас же - спорный постулат.

© Copyright: Галина Котельникова Бахтина -Нов, 2017
Свидетельство о публикации №117101601271