Повернулась жизнь иначе.
И опять в деревне дед
Землю стал пахать на кляче.
Ведь на трактор денег нет.

От богатого колхоза –
Только ваучер да пай.
Разрослась в полях берёза.
Затянула хлебный край.

Хорошо, что есть кобылка.
С нею дед не пропадёт.
Лишь порой воскликнет пылко:
«Где ж крестьянский наш народ?

Как ты, матушка-деревня,
Упустила мужиков?
Тех, что жили здесь с рожденья.
Знали – сельский труд каков»

Только память и осталась
О колхозной жизни той.
Где всё сеялось и жалось.
И зрел колос золотой.

Осень! Нарисуй мне на окне
Дождевыми каплями картину,
Как художник маслом на холсте,
Из печальной сказки балерину.

И пусть рядом с ней стоит солдат.
Не сгорел он в пламени камина.
И пускай он в сказке будет рад.
И счастливой будет балерина.

Видеть я хочу другой финал.
Хоть и для кого-то очень странный.
Чтобы каждый так любовь искал,
Как солдатик стойкий, оловянный.

Уговори же, я прошу, уговори -
С тобою рядом быть до утренней зари.
Не нужно верить обходительным словам,
Ведь до утра остаться я мечтаю сам.

Боюсь - нескромностью разрушить нашу связь.
Не зная, как бы ты к такому отнеслась.
И потому молю – скажи ещё хоть раз…
И верю – эта ночь навеки сблизит нас.

Найди же повод и меня уговори,
Чтобы остался – снова тихо повтори
Слова, что ты уже сказала в тишине.
И я поверил, что не снится это мне.

Когда тебя нежданно предают
И ты теряешь веру в человека,
Пытаешься понять людей вокруг,
С кем быть хотел до окончанья века.

Невольно вспоминаются слова,
Не придавал которым и значенья.
И не пустой уж кажется молва.
И были зря отринуты сомненья.

Становится и мыслей много вдруг.
Но поздно рассуждать и сокрушаться.
Когда тебя те люди предают,
Кому хотелось только доверяться.

Пылает лес в огне осеннем,
На фоне бледной синевы.
Где птиц уже не слышно пенья
Среди окрашенной листвы.

Где ожидая зимней стужи,
Укроет землю листопад.
И дождь роняет капли в лужи.
Как будто плачет от утрат.

Он позабыть не может лето,
Где долгожданным очень был.
Когда в полях далёких где-то
В то время знойное блудил.

И нынче здесь ему не рады.
Сегодня осень правит бал.
И не в зелёном уж наряде
Тот лес, что дождика так ждал.

А ведь душа, бывает, рвётся
В поля пшеничные опять.
Где над дорогой ветер вьётся,
Которой я любил шагать.

Тогда не думалось, что станет
Мне этот край всего родней...
В часы, когда душа устанет
От вида сонных этажей.

И что поманит снова в поле.
Увидеть, как комбайны в ряд
Зерно молотят там… на воле…
Где даль притягивает взгляд.

Заплутало счастье моё где-то
В городе среди больших витрин.
Потому – гуляю в это лето
По деревне в сумерках один.

А навстречу радостные пары.
И глаза влюблённые блестят.
Где-то вдалеке бренчат гитары.
И слова нехитрые звучат.

Почему, скажи мне в этот вечер
В городе осталась ты опять?
Неужели позабыла встречи
У речной плотины ровно в пять?

С городской учёбы ты всё реже
Стала приезжать к себе домой.
Ты уже не та, что знал я прежде.
От тебя повеяло зимой.

Только верю, что пройдёт ненастье.
И ко мне вернёшься снова ты…
Просто – заплутало моё счастье
В городе, где много суеты.

В село к дедуле внук-студент приехал.
С собою – пиво, модная еда…
Дед сладил баню, радуясь успехам
Того, кто прихвастнуть любил всегда.

И внук, разгорячённый после бани,
Под пиво и минуты не молчал.
Рассказывал, как в городе ночами
Он с «тёлками» любви героем стал…

Сказал вдруг дед верзиле молодому:
«И я был юным – тоже не спалось.
Любил я девок может по другому.
Но тёлок… и коров не довелось».

Сон прекрасный, ты лети
До голубки сизокрылой,
Что на жизненном пути
Мне подругой стала милой.

И пускай не вместе мы.
И нас делят километры.
Мне она приходит в сны,
Что приносят ночью ветры.

Знаю я, что сменит явь
Наши призрачные грёзы.
Ты разлука нас оставь.
Пусть не льёт родная слёзы.

Мы гуляли с тобой на закате,
Словно дети, забыв обо всём.
И не думалось нам об утрате.
И что вместе не будем вдвоём.

Раскидало нас после по свету.
Ты с другим… и я тоже с другой.
Отчего же скучаю по лету,
Где гуляли над тихой рекой.

Или юность ушедшая манит
Беззаботностью и озорством.
Где казалось, что век не устанет
Кто-то ждать за родимым окном.

Не гордись, говоря «Пусть идёт».
Перед кем-то хвастливо трубя.
Ведь, конечно, не этого ждёт
Половинка твоя от тебя.

Не стыдись говорить «Не пущу.
Не отдам. Ни за что. Ни кому.
И когда одиноко – грущу,
Из окна взгляд бросая во тьму».

В жизни может по-разному быть.
Вдруг уйдёт… И уже навсегда.
Так не надо слова говорить
«Пусть идёт»… ни кому… никогда.

Мой адресат – Любовь, что снится,
Когда приходит вновь прохлада.
И по ночам в окно стучится,
Под тихий шорох листопада.

И вновь пишу письмо в надежде,
Что мне придёт ответ когда-то.
Но остаётся всё, как прежде.
И жду напрасно результата.

И хоть вернут конверт обратно,
С отметкой «Адрес Ваш не верен»,
Другим, быть может, непонятно,
Но в адресате я уверен.

Уже не видел много лет,
Но помню басню… или шутку…
Что мне рассказывал тот дед,
Свернув большую самокрутку.

Тот сказ про бабу с мужиком,
Которых лошадь на телеге
Тащила летним вечерком,
Не утруждая себя в беге.

Смотрел на правый лес супруг.
На левый луг его супруга.
Как будто было недосуг
Глядеть в дороге друг на друга.

Муж на неё лишь у села
Взглянул… Не веря дёрнул ухо:
«Ты чо вся мокрая, жена?»
Ведь было солнечно и сухо.

Она в ответ, мотнув косой,
Всё объяснила, что тут было:
«Прошёл ведь ливень полосой.
Вот им меня и замочило».

* * *
И мне поведав свой рассказ,
Приятель мой всегда смеялся.
Как будто слышал в первый раз
Про то, как муж сухим остался.

Понять хочу - где подвиг, где порок...
И где искать мне точного ответа.
Когда шагну из дома за порог,
Не слушая родителей совета.

Меняются кумиры, жизни ритм.
И так не постоянны идеалы.
Политика иная, скорость битв…
И от других людей гудят вокзалы.

Нет веры уж тому, кто раньше мог
Сказать, что хорошо, что – очень худо.
Не знаю я - где подвиг, где порок.
И где святой, что может сделать чудо.

"А у жизни нет начала,
И у жизни нет конца" –
Так цыганка охмуряла
На курорте молодца.

Он же, хоть и деревенский,
Но его друг научил,
От беды супер-вселенской
Деньги он в трусы зашил.

И цыганка зря старалась,
Парню в ухо говоря.
Без оплаты оказалась,
Время, просто так, даря…

Ведь ему дружок Антоха
Показал, где нал зашить.
Хоть пришлось… и это плохо,
Половину с ним пропить.

«Сегодня, возле нашего огня,
Разлука лишь со мной сидела рядом.
И осень, осыпая листопадом,
Стелила ложе, но не для меня.

И даже лик луны на небесах,
Что бледным мне казался и убогим,
Сегодня был таинственным и строгим,
Вселяя в душу панику и страх…»

Откуда мысли эти… не понять.
Ведь я не Гёте… и не Фауст это.
И я не претендент на роль поэта,
Который Одиссею смог создать.

Мне хочется с тобой поговорить,
Когда ты далеко и не со мною.
Когда туман белёсою стеною
Старается твой образ заслонить.

Так хочется прижаться к волосам
И окунуться в запах мне знакомый.
И облик созерцать твой полусонный,
С тобою просыпаясь по утрам.

Так хочется услышать мне опять,
Как ты благодаришь меня за розы,
Что я принёс в январские морозы.
И предложил женою моею стать.

Мне хочется с тобой поговорить
И пусть зарю встречаем мы не вместе,
Тебе скажу я снова, как невесте,
Что лишь одну тебя готов любить.

Графин пустой… и стопка тоже.
Но не помог хмельной угар
Забыть девчонку, что похожа
Волос оттенком на пожар.

Как угораздило влюбиться,
Ведь я уже не молодой.
Пора бы и остепениться,
А не тянуться за звездой.

И пусть вино уже допито,
Рыжеволосой не забыть…
Сказавшей как-то мне открыто –
Что старика не полюбить.

Осенняя нежность,
Пришедшая грусть.
Зимы неизбежность,
Влюбившейся в Русь.

Пора золотая
И клин журавлей.
Чей клич не смолкая,
Влечёт в даль полей.

Хочу я свободно
Крылами взмахнуть.
И птицам подобно
Пуститься в их путь.

Но нет места в стае,
Где я быть хотел.
Ведь так не бывает.
Земля мой удел.

Пускай сегодня ты с другим.
Я выбор твой не осуждаю.
Хотя от ревности сгораю,
Когда тебя я вижу с ним.

Я что ему ты даришь свет,
Возможно, я и сам виновен.
Ведь был в речах немногословен.
И не посмел открыть секрет.

Пусть грусть приходит иногда,
Но я тебе желаю счастья.
И будешь ты среди ненастья
Светить, как яркая звезда.