​​Тебя не вычеркнуть из жизни -
Ненастный день, ушедший прочь.
Знакомый зонтик цвета вишни.
И рядом - чёрный, словно ночь.

Делилась тайнами, как с братом,
А мне хотелось стать - судьбой.
Исчезла тихо, безвозвратно.
И с ней ушёл совсем другой.

С тех пор, лишь только непогода,
Смотрю на улицу в окно.
Чтоб разглядеть в толпе народа -
Вишнёво - чёрное пятно.

В жилище ложных отношений
Из сплетен длинный коридор.
Струится сверху свет сомнений.
И дышит холодом ковёр.

Там мысли только о достатке.
А разговоры - о вещах.
Расходы пишутся в тетрадке.
И суммы денег на устах.

В том доме думают о благе,
Но для себя, не для других.
Не замечая тех, кто в шаге
Ждёт слов для сердца дорогих.

Там нет любви, лишь сон грядущий
Сближает чуждые тела.
И день похож на предыдущий,
В котором нет уже тепла.

Нарушила бабушка правило жизни -
Сложила под клёном поленницу дров.
А дерево к звёздам мечтало быть ближе.
С дровами соседствовать клён не готов.

Услышав про это, сказало полено:
"Ты родственник наш и поверь, милый друг, -
Наступит и в жизни твоей перемена,
Когда ослабеет от времени сук.

И ствол станет дряхлым от злой непогоды.
В тот миг просто спилит тебя человек.
Зависим на свете мы все от природы.
Пусть разный, но всё же не вечен наш век."

Мы расстаёмся навсегда.
И есть для этого причина.
Считала - сильным я тебя,
А ты слабак и не мужчина.

На стадионе при огнях,
Где выступала группа "Свинки",
Подруг фанаты на плечах
Держали, словно те пушинки.

И только ты поднять не смог...
Упал, согнувшись, подо мною.
Для расставания предлог -
Весьма серьёзный, я не скрою.

Сто килограмм, ну разве вес?
Иным такое, как награда.
Ты не познал моих телес
И горевать о них не надо.

Сон мне снился после чарки –
Наших жён учил Ермил:
«Вы не клянчите подарки.
Нужно, чтобы сам дарил!

Есть пословица, что вечна.
Мудрость в ней заключена.
Голова – мужик, конечно.
Только шея, ведь - жена!

Повернуть, куда вам надо
Осторожно мужа взгляд.
Глядь – и ждёт уже награда!
И супруг покупке рад.

Намекнуть, что мы не хуже
И мужчина ваш – герой!
Встрепенётся удаль в муже.
Нужно – справится с горой.

Пусть он женскую идею
Посчитает за свою.
Слыть порой полезно тенью,
Чтобы выиграть в бою»…

Тут проснулся я от брани -
Крик соседей за окном.
Знать, Ермил не выдал тайны.
Были речи - жутким сном.

Невозможно расстаться шутя
И забыть беспокойные ночи.
Где не в силах уснуть без тебя,
Жаждал видеть любимые очи.

Разве можно шутя растоптать
Обещаний слова на рассвете.
Что запомнила озера гладь,
Сохранив поцелуи в секрете.

Невозможно уйти просто так.
Насмехаясь над искренней болью,
Уничтожить и бросить во мрак
То, что я называю любовью.

Я не мудрей всех во Вселенной
И не могу вам дать совет -
Кому любить закат над Сеной,
Кому - над Лондоном рассвет.

Тем не судья, кто за границей
Мечту желает обрести.
Промчатся годы вереницей
И вот уже конец пути.

В тот миг припомнится начало -
За тихой речкой старый храм.
И вдруг поймёте, как же мало
Для счастья нужно было вам.

Пусть я во фразах не жалею,
Но добродушен и правдив.
Вчера за это на аллее
Вновь получил я негатив.

У дамы в розовой панаме
Из сумки выпал кошелёк.
"Кто потерял?" - я крикнул прямо.
И на себя скандал навлёк.

Ведь обернулись три гражданки.
Пришлось ответить: "Это той,
Что попышнее и в панамке".
Тут прозвучало: "Ну-ка, стой!

Мой кошелёк, за то - спасибо!
Вот только "толстой" ты кого
Сейчас назвал? Как стукну рыбой!"
Смотрю - в руках судак с кило.

Я кошелёк метнул на землю
И убежал... Вот мой рассказ.
Отныне даже тощей тенью
Боюсь обидеть, дамы, вас..

Душа иных сочувствовать готова.
Не за себя, а за чужих людей. ..
Вот дед в селе меня пытает снова:
"Ну, как там Дана? Стала веселей?

Какая Дана? Ты живёшь в столице.
Борисову не знаешь, вот дела!
По всем каналам нынче о девице
Смотрю я передачи до утра.

И деньги, вроде, есть у горемычной.
Но вот судьба не клеится никак.
Излечится и снова на больничный.
Неужто не слыхал? Ну ты - чудак"...

Да... люди в деревнях душевней прочих.
И дедушка, наверное, такой.
Ведь, смотрит передачи дни и ночи
О жизни Даны, очень не простой.

Квартиру получил сосед в наследство.
И сразу потерял покой и сон.
Пуская слёзы, вспомнил город детства.
Где доживал свой век дед Агафон.

Рассказывал про небо в ярких звёздах.
И как влечёт к себе любимый край.
Там утром солнце нежится в берёзах.
А на столе – домашний каравай…

И, бросив сотню дел, в места родные
Умчался на рассвете мой сосед.
Вернулся через день… Глаза шальные.
А на вопросы мне сказал в ответ:

«Кредитов больше, чем само наследство.
И кредиторы роются в белье…»
С тех пор не говорил сосед про детство.
И о прекрасной сказочной земле.

Мы разминулись, как мосты,
Что в Петербурге смотрят в небо.
Среди полночной пустоты,
Мир разделив на быль и небыль.

Не зазвучит в тиши звонок.
Напрасно взгляд бросаешь томный.
Прости, но я записку сжёг,
Где был твой номер телефонный.

Не в силах тешить я тебя
Пустой надеждой о грядущем.
Не холост я... моя судьба -
Быть рядом с той, с кем век отпущен.

Не нужен нам простой роман.
Ведь, расставаться после - больно.
Зачем любовь, где есть обман.
Прости, что дал мечту невольно.

«Не верю!» - слышу громкий крик.
Вновь недоволен режиссёр.
А мне не нравится старик –
По фильму «Грешница» партнёр.

Хотя, актёр известный - он,
Но лишь коснусь его руки,
Дед вспоминается - Андрон.
Что жил в деревне у реки.

Противный был тот индивид.
И вот с ровесником его
Мне целоваться предстоит.
Хоть молодых вокруг полно.

Глаза закрою – хорошо!
Готова сцену я сыграть.
А режиссёр рычит: «Ты что –
Слепая? Или спишь опять?»

Пятнадцать дублей. Нет уж сил.
«Не верю!» - слышу снова крик.
И, словно, к мясу крокодил,
К губам припал актёр – старик.

Ну, вот и всё! Отснят сюжет.
Пусть тяжело мне в первый раз.
Но через сорок с лишним лет -
Юнцы, я жду на съёмках вас!!!

Международный Олимпийский Комитет
С подачи WADA нам другую выдал форму.
Отныне я в костюм лягушачий одет.
И выполняю в нём физическую норму.

Пусть в честь страны не зазвучит священный гимн.
И флага нет и не красив костюм зелёный.
Пусть злопыхатели кричат, отвечу им -
Я за медаль готов сражаться - обнажённый.

"Мы лучше всех... траля-ля-ля…" -
В бикини пели три девицы.
Возможно, с пляжа - решил я.
Или сбежали из больницы.

Не будет здравый человек
Со сцены петь и без одежды.
Хотя и двадцать первый век,
Не все вокруг ещё - невежды.

Пусть, кто не видел, скажет: «Нет!
Мол, не допустит Мельпомена,
Чтобы со сцены нёсся бред».
Но терпит всех сегодня сцена.

«Один, два, три, четыре, пять…» -
Считаю ночью я - баранов.
Но в голове моей опять
Резвится сотня разных планов.

«А может мне купить овец
И тем повысить поголовье?
Какие овцы? Вот, трындец!»
Подушку тычу в изголовье.

Баранам счёт веду для сна,
А лезут мысли бизнесмена.
«И так овчарня уж полна…
Нужна тут в корне перемена»

Нет, не подходят овцы мне.
Начну считать я жаб в болоте.
Я – овцевод и в тишине
Не буду думать о работе.

На дороге в снежном поле
Обронила я пирог.
Налетела на застолье
Стая галок и сорок.

Веселятся, словно дети,
Птицы с раннего утра.
Я пирог несла для Пети.
Нынче Клавка у Петра.

Холостым стряпня по нраву.
Вот и Петя не стерпел.
За пирог он хвалит Клаву.
Я осталась не у дел.

Неужели, леший в уши
Нашептал и сбил с пути.
Не дошла я до Петруши -
Рядом вечер провести.

День весенний в сумраке угас
На афганском горном серпантине.
В миг, когда взбесившийся фугас
Разметал друзей в бронемашине.

И уже не слышен крик: «Вперёд!»
Вниз в ущелье падает машина.
В небесах скользнувший вертолёт.
Выстрелы, разрывы, запах дыма.

Где это случилось? Не пойму.
На какой истерзанной дороге?
И зачем я вглядываюсь в тьму,
Просыпаясь, словно, по тревоге…

Мне многое на свете по плечу.
По жизни я совсем не привереда.
Но не желаю на приём к врачу,
Когда болит живот мой от обеда.

Ведь, "Докторской" откушал колбасы.
И значит - виновата медицина.
Хотя – скажу вам честно, что коты
Не стали есть продукт из магазина.

И видя отрицательный момент,
Где мне ответ дала сама природа,
Я с пищей ставлю вновь эксперимент.
Не становясь умнее год от года.

Любого молчуна перемолчу.
Профессор в этом деле, без сомненья.
Но пятьдесят четвёртую свечу
Задуть не смог вчера на дне рожденья.

Звучали шутки, музыка и смех.
А я запомнил торт и свет на кромке -
Свеча, что не сдавалась дольше всех,
Смеялась надо мной, присев в сторонке.

Традиции, конечно, хорошо!
Но сумма огоньков растёт с годами.
Справлялся с ними в юности легко,
Сейчас не лажу с прежними делами.

Придётся - подновить былую стать,
Отброшу лень, займусь ходьбой и спортом.
И в юбилей, как стукнет шестьдесят,
Я сдую свечи на пол... вместе с тортом...

Мы, наверное, Вселенной
Очень сильно надоели -
Со стратегией военной,
Без понятной миру цели.

На Земле живя нескромно.
На святое без оглядки.
В космос лезем беспардонно –
Наводить свои порядки.

Никому с планет далёких
Не нужны контакты с теми,
Кто в побоищах жестоких
Не боится тратить время.