Светлана Журавлёва, Кострома

Ретро-Ёлка
После работы я люблю тишину. Полчаса наедине со своими мыслями  - большая ценность в наше стремительное время. И свет на кухне не хочется включать: достаточно фонаря за окном, да мерцания новогодней ёлки в углу, неказистой, по нынешним меркам, пластмассовой, на крестовине из склеенных опилок. Ей больше шестидесяти лет, тридцать пять  из них она встречает Новый год с нами. Игрушки  на ёлке  из той же эпохи. Мы наряжаем её на кухне и ставим на специальный зеркальный столик – самое почетное место. Здесь, за большим овальным столом,  мы чаще всего собираемся все вместе в новогодние дни. Рядом с нашей  Ретро-Ёлкой всегда тепло и празднично.
Смотрю на мерцание разноцветных огоньков сквозь прикрытые ресницы и слышу мамин голос: «Светланка, подай мне волшебника и цыпленка. Аккуратнее, волшебник очень хрупкий» Потом доносится голос отца. Слов не разобрать, но это точно его голос.  Мама смеётся. Её смех обволакивает. Так хорошо, когда они рядом. 
На ёлке, рядом с волшебником и цыплёнком,  висят космонавт и царица полей кукуруза. «Света, ты устала, одевай Галинку.  Я с ней погуляю» Это уже свекровь. Но я называю её «мамой», а свёкра - «папой».  Очень добрые и светлые люди. Они  так долго ждали внуков, что готовы катать нашу дочку в коляске по несколько часов к ряду.
«Мама, а можно мне перец и редиску повесить? А то Павлик уже и морковку, и лук забрал» - спрашивает  меня двенадцатилетняя Галинка.  Павлик о чём-то сосредоточенно думает. Глажу его вихрастый затылок: «Ну что ты всё у Гали забрал?» «Мам», - вдруг спрашивает мой шестилетний сын «А у нас папа на войне или в командировке? А то, если он на войне, то я боюсь» И пристально смотрит мне в глаза. Во мне всё замирает, но отвечаю спокойно: « Конечно, в командировке» Ребёнок с облегчением выдыхает и пристраивает лук  и  морковку поближе к  звезде.
Там, в глубине ёлки, висит бумажная посеребренная белочка. Подарок тети Шуры. Вон она,  в военной форме, с красным крестом на рукаве, машет рукой из 43 года. «Ну как ты живёшь, боевая подруга?» - «Я, нормально. Жду. Вы как?»  «Война», - отвечает. «Вчера после операции хирург отправил командиру в блиндаж документы на раненых отнести. Отошла от санчасти на двадцать метров. Сзади взрыв. Повернулась. А вместо санчасти воронка… Война» - тяжело вздохнув,  добавляет опять тётя Шура. Она  дойдет до Берлина. После войны выйдет замуж, но своих детей не будет: сильно застудится  на одной из переправ. А, когда у нас родится дочка, принесет в подарок эту самую ёлку и часть игрушек. «Мы её не наряжаем, а у вас она приживется», - скажет, как о живой. 
Тут я ощущаю толчок в бок. Это кот так будит меня, упираясь лбом, требуя свой законный ужин. Заснула? Заснула, слушая тишину. За окном летит снег. На подоконнике ангел, ножки-ниточки, серебряные крылья,- новогодний сувенир от  подруги. Включаю свет. Подхожу к ёлке и вешаю на ветку своего ангелочка. Может быть и он, настанет время, придет  к кому-нибудь во сне, чтобы рассказать  коротенькую историю обо мне.
А ёлка загадочно подмигивает и блестит мишурой. Точно – живая!

Светлана Журавлёва, Кострома