Продолжение детективной повести «Остров неявных смертей» Олег Яненагорский

Глава тридцать первая 
Утро пятого дня. 
Тайник и сломанная хризантема

Облетели цветы,
догорели огни.
Семён Надсон 

После завтрака Виктор, Сан Саныч и я пошли искать место стрельбы по катеру. Виктор определил примерно сектор и пока мы туда добирались провел мини-лекцию о стрельбе в горных условиях. Лично я с интересом узнал, что стрелок, кроме расстояния, должен учитывать множество факторов: характер оружия и боеприпасов, угол места цели, высота над уровнем моря и ветер, атмосферное давление, влажность и температуру, плотность воздуха, и даже рост стреляющего. 
А вот Сан Саныч, похоже и сам мог бы кое-что дополнительно рассказать. Такое впечатление у меня сложилось после того, как послушал их спор об эффективности использования в полнолуние ночных прицелов и приборов ночного видения. «Век живи – век учись»… И хотя ни воевать, ни охотится с применением приборов ночного видения, я не собираюсь, но интересно было узнать о достижениях человеческой мысли в деле уничтожения живых существ. 
Когда вышли на одну из вершин нашего острова, с которого открывался вид на пирс и тот участок моря, где затонул катер, Виктор определил два места, подходящие с его точки зрения для прицельной стрельбы. Сан Саныч с интересом наблюдал за ним – похоже его больше интересовало не место стрельбы, а методы Виктора. 
- Ну, что «отец-командир», доволен, - спросил меня Виктор с нотками ехидности в голосе. 
Это он мне за «вопросы по Конституции», - сообразил я, но сделал вид, что вообще ничего не замечаю. 
- Передаю руководство на местности более опытным бойцам. Скажите-ка, братья-славяне, на какое максимальное расстояние в зависимости от типа оружия может вылететь гильза и в каком направлении? 
Может быть, ничего и не найдем – на попробовать надо…  Чтобы не было мучительно горько за бесцельно потраченное время. Не верю в то, что стрелок терпеливо искал здесь свои гильзы – не было у него на это времени. 
- Какие странные желания бывают у коллекционеров графики и живописи, - опять съехидничал Виктор, - это, наверное, созерцание нежной акварели рождает извращенное желание искать гильзы. 
Но тут меня поддержал Сан Саныч: 
- Конечно, мы не знаем из какого оружия стреляли, и гильзы могли разалеться куда угодно. Но похоже, что все мы ребята удачливые, а это значит, что «шансы не равны 0». «Включаем логику» и начинаем. Я беру левую точку, Виктор – ты бери правую, а «коллекционеру акварели» разрешаем свободный поиск и размышления над текущей реальностью. Ты согласен? - спросил Сан Саныч.
- Согласен. Во-первых, не с моим слабым зрением исследовать взглядом большие участки, а при поиске «в наклон с поясничным хандрозом» через полчаса выйду из строя. Во-вторых, честно скажу – не совсем понял куда должны гильзы лететь. Зачем мне с крутыми ассами тягаться? 
Напарники хмыкнули с превосходством (на что я и рассчитывал), и взялись за поиски. А я сел на камень и стал думать – что стрелок мог или не мог делать после выстрелов? Мог ли он тащить оружие отсюда с риском, что его кто-то увидит? 
Гильзы мы не нашли… Виктор нашел английскую снайперскую винтовку L96A1. При этом тайник он вскрыл очень аккуратно – не оставляя видимых следов. Хорошее все-таки образование в нашей стране… в военных училищах. Не я оказался самым умным в нашей маленькой компании. Выяснилось, что Виктор, одновременно с поиском гильз, сразу начал поиск тайника для оружия, обоснованно предположив, что стрелку не было смысла «шарахаться» по острову днем с оружием в руках. Винтовка была завернута в воздушно-пузырьковую пленку и какой-то пакет из толстого черного пластика. Спора о марке оружия и стране производства при осмотре между Виктором и Сан Санычем не было. Как «истинный джентльмен» я всегда ношу с собой два носовых платка (один для протирания очков). Они пригодились при осмотре винтовки – никогда бы не простил себе, если кто-то из нас оставил там свои следы. Вообще не люблю оружие, а уж с отпечатками своих пальцев не люблю втройне. 
Споры возникли у нас по другим вопросам: что делать с находкой? Надо ли сообщать о ней Вану? 
К тому времени, я уже рассказал мужикам, как методом исключения устанавливал, «кто не мог» стрелять по катеру. Виктор предлагал винтовку забрать с собой и спрятать в наших домиках. Я возражал, предвидя проблемы обнаружения оружия у кого-то из российских туристов. Убедил, что «это не будет есть хорошо», если снайперскую винтовку найдут у кого-то из нас – ведь не будем же мы прятать ее в домиках у женщин. Сан Саныч предлагал винтовку перепрятать в скалах в другом месте, но не нашел ответа на мой вопрос: «А для чего это делать»? Потом у Виктор родилась шальная идея – установить в тайнике сигнальную ракету с растяжкой – из запасов тайного склада. Тот, кто будет забирать винтовку потянет и «растяжку» ракеты…  
И он не нашел ответа на мой очередной вопрос: «А для чего это делать»?  
- Виктор, будь у тебя в подчинении группа захвата, это может быть имело смысл, а так… Представь, ты спишь ночью, вдруг взлетает сигнальная ракета – ясно, что кто-то взял винтовку из тайника. А дальше что? Ты срываешься с постели, бежишь сюда? В лучшем варианте, здесь никого не будет – есть время скрыться, в худшем -  ты натыкаешься на человека, вооруженного винтовкой и получаешь пулю, а твой труп летит вниз на скалы. «Оно тебе надо»?
- Ладно, убедил, - неохотно согласился Виктор, - вряд ли любимая жена и дочь обрадовались бы такому варианту. В охотничьем азарте погорячился и «херню-с спорол». 
- Петрович, - сказал Сан Саныч, -  критика наших идей вполне обоснована, но мы не слышали от тебя никаких предложений. Я разочарован, ибо для «философов» это не характерно. 
- Понимаете, философы всё же не боги и дар предвидения им не дан. Пределом моих мечтаний было обнаружение гильзы и в надежде на это взял два бумажных конверта из номера. То, что стрелок спрячет здесь винтовку – это было за пределами личного опыта. И поэтому мое предложение мизерно – отрезать аккуратно кусок пленки и полоску пластика и упаковать в конверты. Что-нибудь острое с собой есть? 
Увы, ножи в этот раз с собой никто не взял. Пришлось рвать упаковку руками… Потом Виктор снова замаскировал винтовку в тайнике.
Мы вернулись к отелю, сели возле бара, но не успели и жажду утолить холодным пивом и вином, как увидели бегущую Нгок Бич.
- Куда это «нефритовая девушка» с таким выражением лица понеслась, - удивился Сан Саныч. Он один запомнил в первый день, когда Ван представлял обслуживающий персонал, что Нгок Бич означает «драгоценный нефрит», а Ким Кук - это «золотая хризантема».
- Судя по направлению - в кабинет Вана, - ответил Виктор. 
Мы втроем посмотрели друг на друга. Не знаю, что ни подумали или почувствовали, но я понял, что нас ждет новая проблема, а скорей всего – это очередная смерть… 
- Даже если она за нами наблюдала издалека и видела, как мы винтовку нашли, - это еще не повод носится по острову, как волк за косулей, - сказал Виктор, - ну, видела и видела… стуканула бы тихонько своему начальнику и всё.
- Сан Саныч, - задумчиво промолвил я, ставя на стол свой бокал недопитым с красным вином, - а может тебе что-то срочно понадобиться именно сейчас в кабинете Вана? И вдруг, перед тем, как постучишь в дверь, ты совершенно случайно что-то услышишь…
Сан Саныч понятливо кивнул и пошел в кабинет управляющего. Но этой хитрости не понадобились…
Когда он подходил к дверям из кабинета вылетел Ван с белым перекошенным лицом, и увидев Сан Саныча стал что-то кричать на вьетнамском языке, сильно размахивая руками.
Еще через сорок минут, мы снова все собрались в кабинете Вана. Тело несчастной Ким Кук было отправлено в холодильную камеру. По моему мнению, она была задушена подушкой, и перед смертью, вероятно уже в агонии, поцарапала своего убийцу. Основания для такого вывода были в том, что под двумя ногтями Ким Кук были следы крови и частицы, очень похожие на содранную кожу. 
Осмотр комнаты и трупа (если не считать следов под ногтями девушки) мне лично не дал никакой нужной информации. Скорей всего, убийца открыл дверь комнаты запасным ключом, придавил девушку подушкой, и тихо ушел, ничего не трогая. Видимых признаков изнасилования не было.
Попытка растолковать Вану, что надо попробовать незаметно осмотреть руки всех сотрудников отеля, ни к чему не привела. Он был практически в состоянии невменяемости, и, по-моему, не слышал нас, а если слышал – то не понимал. 
С помощью Сан Саныча еле удалось выжать из Нгок Бич, что живую Ким Кук видели накануне ранним вечером – Ван разрешил ей уйти отдыхать пораньше и не выходить на работу на следующий день. Я долго пытался выяснить причину такого «бережного отношения к человеческому капиталу», но до конца это так и не удалось. Если Сан Саныч правильно понял Нгок Бич, то погибшая накануне или заболела, или плохо себя чувствовала, и управляющий разрешил ей отдыхать, так как работы было мало. Тогда и мелькнула у меня мысль, что Ван был в сексуальной связи с погибшей.
- Сан Саныч, - спросил я, - можешь выяснить у Нгок Бич был ли у Ким Кук период менструации?
Он добросовестно попытался это сделать, но совершенно безрезультатно -  девушка или не понимала вопроса, или по каким-то национальным причинам, не хотела говорить с посторонними мужчинами на эти темы. 
Окружающие почти сутки считали, что Ким Кук отдыхает или болеет в своей комнате, и не волновались, не видя ее. Нгок Бич что-то понадобилось спросить у Ким Кук и зайдя в ее комнату, она обнаружила холодное тело с подушкой на лице…