Продолжение детективной повести «Остров неявных смертей» Олег Яненагорский
Глава двадцать седьмая
День четвертый, после обеда.
«Море, море, шум прибоя»…
Душа просится на море,
а тело собирается на работу…
Лаки Лучано
Любая находка ничья,
потому что сложно доказать,
что это кто-то потерял,
а не выбросил за ненадобностью…
Из курсовой работы по гражданскому праву
Виктор обедать отказался, пояснив, что с аквалангом лучше плавать на голодный желудок, а поесть он может и потом. Пока все остальные обедали, он и Ван готовили акваланг, переносили его на берег и занимались другими «нужными делами». Чуть позднее к ним присоединился Сан Саныч.
После полуторачасового сна и хорошего обеда я чувствовал себя великолепно. Отношение женщин ко мне резко переменилось в лучшую сторону, но наслаждаться успехом было некогда. На пляже я нашел место в тени, бросил туда сумку с полотенцем, телефоном и наушниками. К этому моменту Сан Саныч уже переписал на мой телефон аудиофайлы прослушки. Пока Виктор будет исследовать море, я послушаю записи.
Ван, Сан Саныч и Виктор на лодке ушли к месту взрыва катера. С берега я видел, как Виктор опрокинулся с борта спиной в воду. На берегу перед отплытием, он сказал, что на большие глубины не пойдет, по его расчетам, принимая во внимание температуру воды, запаса воздуха в баллонах должно хватить минут на 45-50. Он считал, что этого времени должно хватить на осмотр места взрыва катера и дна по окружности острова, благо он был не большой.
Но всё закончилось раньше…
А пока я включил диктофон и начал работать ушами и мозгами. Понимал ли я, что нехорошо прослушивать чужие разговоры? Конечно, понимал – разговоры надо анализировать, а не прослушивать - иначе это напрасный труд и трата времени. Как всегда, в таких ситуациях было много словесной шелухи, которая не давала никакой полезной информации. Бесконечная женская болтовня, среди которой время от времени появлялись «перлы», они же – жемчужины стиля. Например, после поэтического вечера Надежда сказала Ольге про Бажену: «Пьяный неликвид брачного рынка». Понравился мне фрагмент диалога Инны и Надежды:
Инна: «Я чувствую, что меня все ненавидят»…
Надежда (пьяным голосом): «Не драматизируй – только те, с кем ты знакома»…
Умные люди, особенно женщины, умеют тонко, но издевательски шутить над другими. У самого иногда получается так – правда, совершенно случайно. Один из моих бывших руководителей, как-то сказал: Олег Петрович, вот Вы скажете иногда «что-нибудь этакое» - вроде бы похвалите кого-то из сослуживцев или мне комплимент сделаете, а я потом подолгу размышляю – нет ли в этом оскорбления?
О-хо-хо… вот и я попал на запись в первый вечер (голос пьяный, рассказываю еврейский анекдот Ольге и Надежде):
«Абрам Моисеевич, шо Вы имеете сказать за старость?
- Моня, старость - это, когда из половых органов остались одни глаза. Но взгляд – твердый»!
Веселый женский смех и звон бокалов. Опять ненужный мне треп, как информационный мусор. Стоп! Еще интересный фрагмент: голос Надежды: «Что ты читаешь»? Ответ Ольги: «Как стать успешной стервой, которой все завидуют». Перед вылетом скачала с десяток книг этой авторки...».
Ну, ни хрена себе – какое чтение у современных девушек!
А, вот еще прикольный момент:
Инна - Ольге: Ты неправильно питаешься… Ольга в ответ: - А ты мне не завидуй.
Что там дальше? Сан Саныч Шекспира цитирует, правда на русском: «Любовь бежит от тех, кто гонится за нею. А тем, кто прочь бежит, кидается на шею»…
Так, а это что за суета на лодке? Посмотрел время на телефоне – с момента погружения Виктора прошло 25 минут? Что случилось? Так… Виктора подымают на борт лодки… гребут сюда… Ну, ладно, «спасибо, что живой»…
Я снял наушники, сунул телефон в карман и пошел на пирс. Через несколько минут причалила лодка.
- Виктор, что случилось? – встревоженно спросил я.
- Что-то редуктор забарахлил после того, как места взрыва катера осмотрел, сказал Виктор, - я не стал рисковать понапрасну, тем более что там нет ничего интересного. Завтра попробую еще раз – но сначала акваланг тщательно проверю.
- Правильный подход, - одобрил я его, - нам еще только аквалангиста-утопленника для полноты коллекции не хватает.
- Сплюнь и постучи по дереву, - серьёзно сказал Сан Саныч. Ван молчал…
- Ладно, давайте отдохнем, - сказал я, - а вечером праздничный ужин устроим по поводу возвращения Инны в нашу теплую компанию.
- А по поводу гибели Костика праздновать не будем? – с каким-то не понятным недовольством в голосе спросил Сан Саныч.
- Сан Саныч, - ответил я достаточно жёстко, - у меня на сегодня ещё осталась одна скупая мужская слеза для демонстрации скорби и печали. Скажи мне, кто-то в Костика наркоту силой заталкивал? Нет, он сам решил покайфовать. Ну и хрен с ним! Решил полетать над скалами – лети, голубь.
Мужики смотрели на меня с удивлением и каким-то упреком.
- Да не смотрите вы на меня так, - с раздражением продолжал я, - туда ему, суке, и дорога. Если бы не сорвался со скалы, так от передоза бы умер. Я первый раз в жизни наркомана увидел в 15 лет – а это были сравнительно спокойные советские годы… застой, середина семидесятых… тогда наркомания в России была еще в новинку… И с тех пор много еще чего увидел…
Мужики молчали.
- Ладно, хватит об этом, - примирительно сказал я, - что-то разгорячился на пустом месте. Пошли наверх. Вам помочь с аквалангом?
- Иди. Сами справимся, - буркнул Сан Саныч. А Виктор посмотрел на меня каким-то странным взглядом.
Ну вот, ещё «проблема не недопонимания» на пустом месте возникла. Придется мужикам всё рассказать… Но без Вана… |
