Как большинству хозяек, мам и бабушек, мне на протяжении всей жизни
приходится постоянно заниматься готовкой еды. В воспитании девочек нашего поколения, как само собой разумеющееся, было то, что мы - будущие матери и
хранительницы очага, поэтому должны уметь вкусно готовить и сытно кормить
домочадцев.
- Девчонки, чем пахнет в благополучном и счастливом доме? - спрашивала нас
учитель по домоводству, и сама же отвечала, - Пирогами и свежим хлебом, едой
вкусной, наваристыми щами...
Это теперь стало модным обедать в кафешках и бистро, ужинать в ресторанах,
а дома, в крайнем случае, варят кофе или пьют чай из пакетиков с чем-нибудь,
опять же купленным в кулинарии или магазине... Нам всё вкусненькое пекли
бабушки и мамы.
Я часто пеку пироги, пирожки, печенье. Не большая уж там волшебница, но
люблю стряпню и делаю это с удовольствием.
Есть у меня одна форма для пирогов, она мне служит уже более сорока лет.
Не верите?! Да, вот столько... Она из белого металла, алюминиевая, как мы называли, но там, скорее всего, сплав. На наружной стороне, на дне, выбита
цена - 85 коп. Вот ведь какая была стабильность в стране... - можно было указывать на изделиях цену, согласно делению по территориальным поясам.
Эта форма в виде звезды - подарок, который был сделан между прочим, без повода, ещё совсем юной мне, лет 18-19, тётушкой, любительницей печь пироги и торты. Также она отдала мне свою книгу с рецептами печенья и тортов, автор
Кенгиз,(как сейчас помню!) но книга, к сожалению, не сохранилась: видимо,
какая-то стряпуха-фанатка из соседок присвоила её, а я вовремя не хватилась.
Ведь это теперь в Интернете по одному клику мышкой тебе сразу будет выдано
множество интересующих рецептов. В нашей же молодости их можно было найти
разве что в женских журналах "Работница" и "Крестьянка", поэтому у всех
хозяек были толстые блокноты с записями или вырезками рецептов блюд...
А у тётушки в любое время были в наличии два-три разных пирога, да и вообще она была мастерица готовить и очень гостеприимная и хлебосольная.
Имя у неё было Глафира, редкое и необычайно красивое. (Я с таким только ещё одну женщину знаю, красавицу-актрису Глафиру Тарханову.)
Мы не были кровной роднёй: её мать была сестрой жены брата моей бабушки, как
говорят в таких случаях - десятая вода на киселе. Но только не в нашем...
Наши семьи прошли испытание ссылкой и войной, а эта связь крепче всякой родственной. Моя мама называла в детстве, да и потом наедине, Лёлей Глафиру Григорьевну,(я всегда звала её по имени-отчеству.) Та работала учительницей
и во время войны учила мою маму в младших классах.
После войны, в конце 40-х годов наша семья, состоявшая на тот момент из бабушки, деда и мамы,(двух сыновей и дочь, которые были вместе с бабушкой в ссылке, забрала война,) вернулись на родину, в Забайкалье. А через двадцать лет, в 1969 году вновь возвратились в Сибирь, по стечению жизненных обстоятельств. Дедушки уже не было, сказались годы на Беломоро-Балтийском канале... Мне было четырнадцать лет, когда мы приехали в Ачинск и, словно снег на голову, свалились в середине июня без предупреждения на тётушку Глафиру Григорьевну. Муж её, Виктор Андреевич, фронтовик, тоже был педагогом,
оба они были забайкальцами по своим родовым корням, с добрым нравом, юмором
и великодушием.
В доме у них всё было необычным... Дом сам по себе был старинным, в центре
города, где все строения носили отпечаток времени. (Ачинск основан в 1683г.,
а в 1990г. как историческая ценность был объявлен под защитой государства.)
Тётушка жила на втором этаже кирпичного дома, наверх вела высокая деревянная лестница в один пролёт. Крыльцо было деревянное в три-четыре ступеньки, (уже
точно не помню.) Все окрестные здания напоминала о купеческой жизни прошлых столетий. Под окном на кухне был сад соседнего дома, по весне в нём цвели
яблоньки-дички и благоухала акация, с утра раннего щебетали наперебой птички.
Рядом напротив, через дорогу, была кондитерская фабрика, и в воздухе всегда стоял сладковато-пряный аромат от её жизнедеятельности.
На втором этаже подъезда было только две квартиры, (соседка была одинокая
пенсионерка, в прошлом тоже педагог,)и большая светлая, с окном во всю стену,
просторная закрытая веранда. Она однажды даже послужила съёмочной площадкой
для эпизода провинциальной жизни из прошлого какого-то известного фильма...
(теперь не могу точно указать его название, к сожалению.)
Я была в восхищении от библиотеки, которая была в доме... Высота потолков была примерно 3,5-3,8 метра, стеллажи были во всю стену комнаты до потолка.
Там, под стеклом, книги размещались в два ряда, были даже старинные толстые
фолианты с написанием с твёрдыми знаками: по истории искусств, другие, научного характера, издания. Мне иногда выпадало счастье - тётушка просила протереть пыль на книгах... Тогда я погружалась в другой мир. Я любила читать
и много.., буквально "поедом ела" книжки. Видя эту мою тягу, обычно Глафира
Григорьевна одаривала меня томиками поэзии.
И вот по прошествии многих десятков лет, когда я стала уже старше той тётушки, с которой познакомилась впервые, (она была педагогом, завучем в школе рабочей молодёжи, преподавала литературу и русский язык, не была ещё
на пенсии,) я постоянно вспоминаю о ней, когда беру в руки этот её незамысловатый кухонный презент - форму, чтоб испечь пирог...
- На-ка вот, девка, тебе под стряпню формочка. Учись, чтоб всегда было
что-то к столу, почаевать...
Говор тётушки всегда изобиловал забайкальскими словами и оборотами, не смотря на её филологическое образование и то, что она всю свою сознательную
жизнь прожила в Сибири. Но она была урождённой забайкалкой, а это - в крови
и никуда не может деться даже с течением времени.
Она, конечно, бессознательно подарила мне кусочек своей тёплой, щедрой,
неповторимой души в виде этой звёздочки-формы. А мы всегда "чаюем", как говорят забайкальцы, как будто вместе с ней... Вечная светлая память ей!
25.05.2017г.
фото из архива: Глафира Григорьевна со своей тётей (по матери)
© Copyright: Ольга Фунтикова Бояркина, 2017
Свидетельство о публикации №117052603173 |
