-1-
Московский борт прибыл по расписанию. Я стою у центрального входа в здание аэровокзала, наблюдаю, как постепенно убывают пассажиры нашего рейса - загоревшие отпускники с большими чемоданами, группа спортсменов с увесистыми сумками, вальяжные господа, молодые порученцы, одетые с иголочки и преисполненные собственной важности.
Уезжают рейсовые автобусы, такси, пустеет автостоянка. Окончательно убеждаюсь, что машина за мной не приехала.
Несколько дней тому назад я звонил своему приятелю Вадиму, поделился соображениями по новой совместной работе. Вадим, отличный программист, один из первых организовал свою фирму и с головой окунулся в бизнес. Мои предложения его заинтересовали, и он сам предложил мне свой план действий:
а) он забирает меня прямо в аэропорту;
б) мы едем в кафе или ресторан, где обсуждаем все детали будущего проекта;
г) Вадим организует встречи с нужными нам людьми.
Я смотрю на часы – девять утра по местному времени. Проспал? Ну, это вряд ли. Скорее всего, опять какие-то неотложные дела. Я привык, что планы Вадима могут измениться в любой момент и внезапно. Надо звонить.
Возвращаюсь в здание аэровокзала, ищу телефон-автомат. Сотовых телефонов тогда, в девяностые, ещё не было. Только-только появились пейджеры, и неограниченные возможности для самых дерзких бизнес - проектов. По домашнему телефону ответила мама Вадима
- Вадима нет дома уже три дня.
- А он где?
- Да он в психушке, точнее в областном психоневрологическом диспансере.
- Где – где? Что случилось?
- Да нет, Анатолий, у него всё в порядке. Он звонил. Просто опять какая-то очень срочная работа.
- А телефон Вадим оставил?
- Сейчас посмотрю. Да вот. Надо позвонить и ждать, когда позовут.
У меня немного отлегло. На звонок ответил приятный мужской голос, потом позвали Вадима:
- Анатолий, как ты вовремя! Молодец, что позвонил. Ты мне очень, очень нужен. Приезжай прямо сюда, это рядом с остановкой автобуса из аэропорта. Остальное обсудим на месте. Приезжай, спросишь Игоря Владимировича.
Имя Игоря Владимировича открыло все двери этого весьма закрытого заведения. Охранник даже проводил меня до нужного здания и кабинета. На двери висела табличка «Заместитель главного врача». Игорь Владимирович оказался очень симпатичным молодым человеком и сам отвёл меня в соседний кабинет, к Вадиму.
Вадим встретил меня взъерошенный с воспалёнными от бессонницы глазами. В центре кабинета был установлен непонятный агрегат со специальным медицинским креслом, новейшим компьютером и редким в те времена цветным принтером. Всё остальное было завалено коробками, непонятными принадлежностями и документацией. В углу ютилась кушетка со смятым больничным одеялом. Знакомая рабочая обстановка. Я присел на край кушетки:
-- Ну, рассказывай, что у тебя здесь.
Вадим рассказал.
Через японских технических специалистов, знакомых нам по предыдущей работе, он заказал это чудо японской техники, очень нужное для диспансера и Игоря Владимировича лично. Дело в том, что Игорь Владимирович -- один из ведущих специалистов диспансера и преподаватель медицинского института. Эта установка - многоканальный энцефалограф с цифровой визуализацией активных областей работы мозга. Игорь Владимирович надеется, с помощью этой новейшей японской разработки, внести свой весомый вклад в медицину и получить материалы для своей докторской диссертации.
;
-2-
- У тебя есть установка, комплект документации. Объясни, пожалуйста, зачем я тебе понадобился? В чем проблемы? – Спросил я Вадима.
- Всё совсем не так просто. Ты ведь имеешь опыт работы с медицинской техникой?
- Ну, было дело. Занимался когда-то ремонтом оборудования в своей областной больнице, подрабатывал. Тогда это называлось «халтура».
- Так вот, – сказал Вадим и начал посвящать меня в авантюрные детали своего очередного бизнес-проекта.
Он заключил с диспансером контракт на поставку, наладку и техническое обслуживание японского энцефалографа. Это уникальное оборудование Вадиму удалось получить от японцев на очень выгодных условиях, почти даром. Оборудование опытно - экспериментальное и существует всего в трёх экземплярах. Один комплект есть в лаборатории разработчиков, второй в одном из японских медицинских учреждений, третий удалось добыть Вадиму.
Японцы, по предыдущей совместной работе, достаточно высоко оценили квалификацию Вадима как технического специалиста. Репутацию Игоря Владимировича в научно - медицинских кругах они тоже дотошно изучили. Результат их устраивал. Поставку экспериментального оборудования оформили в рамках договора о международном научно - техническом сотрудничестве.
По договору японцы должны были получить официальный технический отчёт и отзывы о работе оборудования. Дополнительно Игорь Владимирович обязался переслать им некоторые свои научные статьи по материалам, полученным на энцефалографе, для публикации в японской медицинской печати.
Все подводные камни таможенной службы удалось успешно преодолеть с помощью того же Игоря Владимировича. Непредвиденные трудности начались сразу после получения груза. Экспериментальное оборудование не было ещё предназначено для экспортных поставок, и вся сопроводительная документация имелась только на японском языке!
- Так закажи перевод, - не выдержал я.
- Сделал уже. Посмотри сам. – Вадим махнул рукой в сторону нескольких томов распечаток.
Я полистал один томик и присвистнул. Да уж, ситуация знакомая. Переводчик имел гуманитарное образование! А здесь требуется специалист со знаниями технических и медицинских терминов. С англо-русским переводом такого специалиста найти можно. А вот с японско-русским - дело безнадёжное.
От таких переводов с ума можно сойти, разгадывая этот фантастический ребус. Это, к примеру, когда термин «сундук» надо понимать как «желудок». А термин «силосная башня» означает не что иное, как «приёмный бункер» и так далее. А здесь передо мной целых семь томов таких перлов.
- Ну, и что ты предлагаешь? Чем могу тебе помочь? – Я вопросительно посмотрел на замученного Вадима.
- Да бьюсь здесь безвылазно уже трое суток. Два дня пытался запустить энцефалограф в тестовом режиме. Не получается картинка совсем. Отложил до твоего приезда. Сейчас занимаюсь русификацией программы. Программа выдаёт результат только на японо-матери. Даже английского нет! Принтер тоже печатает иероглифами. Я просмотрел японский контракт ещё раз. Юридические гарантии прописаны слабовато. И если нам толкнули нерабочий экземпляр, то это будет полная задница. Вся надежда на тебя. Я думаю, ты справишься или сможешь дать грамотное заключение для выставления официальных претензий поставщику оборудования. В любом случае беру тебя в долю. Если установка заработает, получишь неплохие деньги.
- Ну, хорошо, попробую разобраться. Да вот я только что с самолёта, голодный. Мы с тобой планировали, кажется, позавтракать в ресторане? – напомнил я Вадиму.
- А, ты про это? Я сейчас, только сбегаю к Игорю Владимировичу. Ты посмотри пока документацию. – С этими словами Вадим исчез.
Через некоторое время появилась молоденькая медсестра. На подносе был вполне приличный завтрак. Следом появились Вадим с Игорем Владимировичем. Игорь Владимирович принёс мне чашечку горячего ароматного кофе.
;
-3-
Отодвинув в сторону опустевший поднос, я немного задумался с чашечкой кофе в руках. Ещё сегодня я был в Москве. Там мне пришлось мотаться по различным НИИ, общаться со специалистами, решать сложные технические вопросы в области энергетики. А сегодня предстоит с головой залезать в медицину. И где? В психушке! Как-то несколько неожиданно всё получилось. Здесь я заметил, что в кабинете наступила тишина. Вадим и Игорь Владимирович, что-то горячо до этого обсуждавшие, молча смотрели на меня.
- Курить можно будет прямо здесь, если потихонечку. – сказал Игорь Владимирович, глядя на сигарету, которую я машинально крутил в руках:
- Так что скажете, Анатолий?
- Ну, сначала надо разобраться с документацией. Потом можно будет выработать план действий.
- Тогда не буду Вам мешать. А пепельницу сейчас принесу. - С этими словами Игорь Владимирович нас покинул.
Вадим опять занялся программой, а я стал разбирать документацию. Стандартная заводская документация на компьютер, на принтер, на медицинское кресло. А вот на сам энцефалограф документации слишком много. Обычно фирменная документация это «Инструкция пользователя», которая сводится к красивым картинкам и инструкциям типа – что нажать, куда смотреть.
Через час всё мне стало понятно. Быстро разобраться, как ни странно, помог «кривой» перевод, в части оглавления и надписей под иллюстрациями, таблицами и схемами.
- Сам наш энцефалограф («железо») - стандартный многоканальный самописец с аналого-цифровыми преобразователями для передачи данных на компьютер. Имеются чисто японские выкрутасы. С этим разберусь. Главное программа обработки и выдачи данных. Если в программном обеспечении есть проблемы, можем не справиться. – Доложил я Вадиму результат изучения документации.
- С программой тоже справимся. В компьютере нашёл документацию на программное обеспечение. Архив и программу взломал. Японские программисты, к счастью, всё пишут тоже на английском. Сейчас занимаюсь русификацией, а если возникнут ещё проблемы – разберусь. В крайнем случае, придётся написать свой аналог программы. – Успокоил меня Вадим.
- Тогда вот тебе список необходимого инструмента. А если найдёшь калибратор, всё получится и быстро, и качественно. Да и ещё. Принтер посмотрел. Русского языка он не знает совсем. Надо делать перепрошивку шрифтов. Программатор и дискета со шрифтами у меня есть дома, но потеряем на этом пару дней.
- Попробуем всё найти здесь. Сейчас позвоню другу. – Вадим взялся за телефон.
Уже через час приятель Вадима, зав. лабораторией политехнического института, доставил всё необходимое мне для работы.
Искать неисправность в незнакомом иностранном приборе было трудно, а сама причина неисправности оказалась тривиальной. Блок преобразователей был рабочий. А вот использовавшийся при разработке и испытаниях шлём с кабелями и разъёмами, добросовестные японцы, видимо, перед самой отправкой заменили на новенький с иголочки и без проверки. Кабель в разъёмах оказался распаян неправильно.
Чтобы не портить внешний вид кабеля и характеристики прибора в целом, пришлось убедить Вадима, что все исправления лучше внести на разъёмах блока преобразователей изнутри. Для этого блок необходимо полностью разобрать и собрать.
При разборке нашел и знакомый «японский выкрутас» - электрохимический счётчик часов наработки. Выглядит как небольшая деталь, но в японских изделиях и приборах, через заданное количество общего времени работы – выводит прибор из строя, пережигает дорожки на печатных платах. Один из элементов японской технической политики – отработал положенное количество часов и на свалку. Пришлось эту мину замедленного действия обезвредить.
Несколько раз, глядя на стол, заваленный деталями, с вопросом « ты справишься?» подходил Вадим. Я отправил его поспать. Поздно вечером всё заработало, как надо. Тестовая картинка, после дополнительной калибровки и балансировки измерительных каналов получилась отличная. Я разбудил Вадима. Он ничего уже не соображал и предложил всё отложить и ехать к нему домой – отсыпаться. К этому времени и я выглядел уже не лучше своего приятеля, но уговорил сначала испытать работу энцефалографа в реальном режиме. Это заняло у нас ещё час.
Посмотрев на разноцветную картинку наших с Вадимом мозгов, которая немного напоминала географическую карту горных хребтов и долин, Вадим позвонил Игорю Владимировичу. Тот давно был дома. Наш звонок его, похоже, разбудил. Назначили время приёмо-сдаточных испытаний, Игорь Владимирович дал добро охранникам и мы уехали. Добираться пришлось на такси – автобусы уже не ходили.
Мама Вадима встретила нас радушно. Стол был накрыт почти по-праздничному. Вадим достал коньяк, предложил отметить успех. Я отказался:
- Хочу отоспаться и с утра уехать первым автобусом домой.
- Как домой? А испытания? Без тебя никак! А вдруг что-то пойдёт не так. Ты у нас теперь главный специалист по японским энцефалографам.
На другой день в десять утра мы приступили к испытаниям.
;
-4-
Игорь Владимирович, почему-то очень хотел начать испытания именно на моих мозгах. Пришлось направить пыл исследователя в правильное русло:
- Игорь Владимирович, сейчас мы будем испытывать не мозги человека, а проверять работу прибора. Пациентов у Вас будет ещё предостаточно, а я должен помогать Вам в работе оператора программно-технического комплекса, наблюдать работу прибора, записывать замечания, если таковые появятся.
Вскоре Вадим лежал в медицинском кресле. На голове белый шлем, датчики, жгуты проводов – Вадим теперь был похож не-то на космонавта, не-то на подопытного кролика. Доктору никак не удавалось заставить его полностью расслабиться. Он даже предложил ввести испытуемого в гипнотический сон. Но вскоре всё получилось и без гипноза. Я пару раз подсказал доктору, как менять режимы. Дальше Владимир Игоревич полностью погрузился в работу.
Вадиму давали прослушать лёгкую и классическую музыку, смотреть телевизор, читать книгу, поднимать руку и много ещё чего. Всё это приводило к изменениям на картинке монитора. Наблюдать за этой работой было очень интересно. При этом Игорь Владимирович непрерывно строчил что-то в роскошном блокноте ручкой «Паркер» с золотым пером.
Я пытался подсказать, что все текущие данные фиксируются в отчёте по каждому нажатию кнопки. Он только отмахнулся рукой. Стало понятно, что пишет он не замечания,а какие-то свои медицинские наблюдения. Больше я не вмешивался. Продолжалось всё это около часа. Вадим уже начал заметно нервничать, и опыты прекратили.
- Ну как? Какие будут замечания? – Вадим с нетерпением смотрел на отстранённое, задумчивое лицо Главного представителя Заказчика.
- Ребята, молодцы! Какое дело сделали! – Широко улыбнулся Игорь Владимирович.
- Всё, всё подпишу! Идём ко мне в кабинет. Там у меня ещё и коньяк французский есть, а потом в ресторан. Прошу. – Игорь Владимирович широко распахнул дверь в коридор.
Как они с Вадимом отпраздновали наш успех, не знаю. Я сбежал – до моего автобуса оставалось сорок минут, и меня ждали дома.
Но история на этом не закончилась.
Отдохнуть долго мне не дали. Через три дня отправили в очередную командировку на Севера. Работали на объекте по 12 часов, работу выполнили в срок. Вернулся почти через месяц. Дома меня ждала радостная встреча с семьёй. На этот раз начальство пообещало дать отдохнуть, и даже технический отчёт (неделя работы) разрешило готовить дома.
Но дело совсем не в этом.
Через некоторое время жена вспомнила, что два раза звонил какой-то Игорь Владимирович. Спрашивал, когда я вернусь и оставил телефон. Очень просил, чтобы позвонил сразу по приезду.
-5-
Игорю Владимировичу я позвонил на следующий день:
- Что-то с энцефалографом? Не работает? Но там же есть Вадим.
- Да нет, Анатолий. Прибор работает замечательно. Просто у меня есть к тебе одно очень интересное предложение.
- Ещё какие-то медицинские приборы?
- Нет, нет. Это совсем другое, но разговор не телефонный. Мы могли бы в ближайшее время встретиться здесь у меня?
- Хорошо, постараюсь, созвонимся.
Через пару дней я сидел в знакомом кабинете, потягивал кофе из изящной фарфоровой чашечки и внимательно слушал Игоря Владимировича.
Разговор он начал издалека:
- Мы тогда хорошо посидели с Вадимом в ресторане. Очень жаль, что тебя не было, но Вадим много о тебе рассказывал.
Вадим много про меня рассказывал? Значит, Игорь Владимирович специально про меня расспрашивал. А зачем? Специальность у него очень уж специфическая. Что всё-таки нужно от меня этому доктору? Ладно, слушаем дальше.
- За это время я обследовал на энцефалографе много пациентов, коллег по работе, студентов мединститута и даже нашего запойного кочегара. Материала для научной работы получил много. Теперь занимаюсь обработкой отчетов. Он указал на стопку распечаток. Но, твой психотип меня очень заинтересовал. Так что для тебя есть одно интересное предложение. – продолжил Игорь Владимирович.
- Ну и в чем оно заключается?
- Я знаю, что у тебя трудная, напряжённая работа: всё время разъезды, командировки – отдохнуть некогда. Предлагаю организовать тебе две-три недели отдыха.
- То есть, Вы предлагаете мне путёвку в санаторий? – Спросил я, хотя и начал догадываться, куда он клонит.
- Да нет, лучше, чем санаторий. Никуда и ехать не надо. Чем здесь, тебе у нас, не санаторий-профилакторий? Есть палаты, оборудованные не хуже санаторных или гостиничных номеров. Хорошее питание. У тебя будет свободный график. Сможешь гулять по городу, посещать театры и кино, читать книжки или смотреть телевизор. Надо будет лишь два раза в день наблюдаться на нашем японском ящике. Теперь, когда всё уже отработано, эта процедура занимает всего двадцать - тридцать минут. Я устрою тебе официальный больничный. Могу заодно организовать профилактическое обследование и оздоровительные процедуры. А если захочешь, сможешь посмотреть и подремонтировать другую нашу технику. Времени свободного у тебя будет много.
- Игорь Владимирович, Вы, что мне предлагаете? Больничный от вашего учреждения? У меня работа с техникой высоких напряжений. Да меня сразу же уволят.
- Этот вопрос тоже решим. Больничный можно оформить в областной клинике, и с самым безобидным диагнозом. У меня здесь не раз уже «отдыхал軬 подобным образом очень, представительные люди – все остались довольны.
- Извините, Владимир Игоревич, я предпочитаю отдыхать в кругу семьи. Меня Ваше предложение не устраивает.
;
-6-
Игорь Владимирович так просто от своей идеи отказываться не хотел:
- Ну, хорошо, давай поговорим начистоту. Дело в том, что когда я разбирал документацию и принадлежности к энцефалографу, в одной из коробок мне попались Ваши с Вадимом тестовые распечатки. И одна из них меня очень заинтересовала. ¬ Он положил на стол передо мной несколько листочков.
Моя распечатка как-то попала в руки Игоря Владимировича? Вот в чём дело. Но как? Да, я видел свою энцефалограмму на компьютере и сразу же удалил файл. Для отчёта по испытаниям прибора оставил только данные Вадима. Как моя распечатка могла оказаться в коробке? Ну да. После успешных испытаний прибора я укладывал инструмент, шнуры и приборы. Вадим в это время проверял текстовую часть отчёта и работу принтера и все распечатки потом куда-то убрал. Получается, что я сел за компьютер не сразу, а уже после Вадима!
- Анатолий, ты, оказывается, уникальная личность! Человек с тремя полушариями головного мозга - инопланетянин! Это же такое открытие в науке! Хорошо, давай решим вопрос по - другому. Ты соглашаешься на обследование, а я выплачиваю тебе определённое вознаграждение. – Игорь Владимирович озвучил весьма внушительную сумму.
- Ну что ты на это скажешь? Думай!
Попасть в лапы психиаторов? Я мысленно похолодел. Мне сразу представились два дюжих санитара за дверью кабинета. Надо как-то выкручиваться.
Я задумался, глядя в горящие нездоровым блеском фаната-исследователя глаза Игоря Владимировича. И в этот момент почувствовал, как что-то чужое и липкое забирается в мой мозг.
Мгновенно поставил защитный блок. Так вот как Вы со мной, дорогой Игорь Владимирович? Ещё минута-другая и я с удовольствием согласился бы на все Ваши предложения? Ничего не выйдет.
- Вынужден Вас разочаровать, – глядя на Игоря Владимировича, начал я.
На лице доктора появилось удивлённое выражение. Он явно был уже уверен в своём успехе на пути к мировой славе.
- Я тоже видел эту распечатку. Это было получено ещё в процессе отладочных работ. Это брак - результат неправильного подключения датчиков. Позже я устранил и этот дефект. А вот это, - я взял в руки злополучную распечатку. Мне очень хотелось изорвать её на мелкие клочки, но я сдержался и небрежно бросил бумажки на стол,- это можно выбросить. Ну всё, я побежал по своим делам. До свидания и удачи!
Санитаров за дверью не было. На проходной меня тоже никто не задерживал. Я выскочил на крыльцо «психушки» и полной грудью вдохнул воздух свободы. Городской воздух с примесью автомобильной гари.
Всё позади...
Но теперь я точно знаю, как найти инопланетянина среди землян – у них три полушария мозга и они всячески уклоняются от проверки на энцефалогафе!
А ещё мне очень захотелось испытать на энцефалографе Игоря Владимировича.
А сам - то он, кто? |
