Фёдор Фатин, Германия

Игрушка

- Да что же это такое! Опять?!
Я проснулся от детского плача. Часы высвечивали начало второго ночи. Детей в доме не было. Единственная взрослая дочь давно жила отдельно, в соседнем городке. Причин пугаться не было тоже. Как и пенять на призраков.
Я уже знал, что это плакал Балу. Ангел наш! Это по сути. А по жизни,- мальтийская болонка мужского рода. "Болонк". Пять килограммов любви,
преданности и доверия.
Белый, с кремовыми подпалинами на спине, пушистый до важности. Три точки на мордочке, эдакий треугольник острием вниз,
черные смолянистые глаза и угольного цвета нос. Добрее не сыщешь. Но и кусает без предупреждения, каким-то образом умудряясь
делить всех людей, встречающихся ему на пути, на плохих и хороших.
Ночь на дворе, а он плачет.
Я знаю, что Балу ищет своего друга, - плюшевого кролика, старую уже игрушку, его единственно любимую. Игрушке, как и Балу пятнадцать лет. С хвостиком.
Без кролика он не может заснуть. А если и засыпает, то уже ночью встаёт и идёт его искать.
А началось всё лет ...надцать назад, когда еще дочь жила вместе с нами, спала в своей комнате, а на прикроватной тумбочке сидел
кролик, подаренный ей школьным другом.
Балу, впервые увидев кролика, влюбился внезапно и на всю жизнь.
Научившись запрыгивать на диваны и кровати, он научился и красть кролика у дочери. Поджидал, когда она засыпала и прокрадывался ночью в комнату. Бесшумно прыгал на кровать, мгновенно находил кролика и тем же
путем уносил его к себе, в нашу спальню, где и укладывался с ним довольный, положив мордочку на длинные кроличьи уши.
Чаще всего в те времена по утрам нас будил крик:
- Мама! Балу опять украл моего кролика!
Кролик с бурчанием забирался назад, Балу пристыженный наблюдал, делая, впрочем, вполне себе, невинный вид. Борьба за игрушку продолжалась до тех пор, пока дочь не призналась, что готова жить самостоятельно. Мы не возражали.
А в день отъезда, уже после бесчисленных обниманий и целований, когда за ней закрылась дверь, а мы принялись утирать слезы, дочь снова влетела в квартиру с кроликом в руках:
- Балу! - крикнула она, оглядывая коридор влажными глазами. Балу выскочил на её голос из зала. Ушки были именно там. На макушке.
- На! Держи! Береги его, пожалуйста! И входная дверь снова захлопнулась. Его радости в те дни не было предела и хватило на всех нас.
Что только с ним, с кроликом, за эти годы не происходило, в какие только передряги он не попадал. Мы и стирали его, и сушили феном, боясь отдавать назад мокрого. А Балу уже искал его, опасаясь кражи и измены на вверенной ему территории. Забывали в машинах и магазинах. Он терялся в щелях меж диваном и стеной. Поиски могли продолжаться часами, когда и жена, вверх попой обшаривала все немыслимые углы, и я, перебирал пакеты, мешки, даже бегал на улицу, боясь, что кролик мог просто выпасть с балкона.
Если мы ехали в отпуск, кролик ехал с нами, и Балу, восседая на своем месте в машине, держал лапу на его голове. Ехали ли мы в гости, к реке, за покупками, кролик всегда лежал с Балу рядом. Ушастая игрушка стала нашим четвертым членом семьи.
И только однажды на кролика было совершенно покушение, что вынудило Балу на крайние меры.
После отъезда дочери, Балу было трудно оставаться одному, и мы решили взять к себе молодую собачку, щенка пуделя. Благополучно привезли и без колебаний нарекли Ба-Гирой.
Балуше по началу Гира очень понравилась. Но на второй день он вдруг понял, что эта маленькая, не умеющая даже прыгать, собачонка, не в гости приехала. Она тут жить собирается!
В обед он застал её за подергиванием кроличьего уха. Гира отделалась легким испугом. А Балушины глаза слезились в тот день больше обычного. От ужина Балу отказался и с высоты дивана просто наблюдал за прожорливостью черной бестии. Ночью, пока все спали, он собрал по всей квартире свои игрушки, затащил их на нашу кровать и мирно уснул. Поверх внушительной игрушечной горы восседал священный кролик. Утром мне пришлось пару раз прищуриться, чтобы поверить в увиденную картину и не двинуться рассудком.
И этим днём Гира не съехала. Да и не могла. У Балу же не укладывалось в голове, что это вокруг происходит?!
Почему мир так несовершенен, неуютен и несправедлив!
Он объявил голодовку. Его глаза, следящие за нами с дивана, с каждым часом становились все больше и все влажнее. Взгляд тускнел прямо на глазах.
Утром на третий день, мы позвонили бывшим хозяевам Гиры и отвезли её назад. Было больно, и были слёзы. Но обидеть Балу было страшнее. Он был уверен, что его огромная душа может укрыть и защитить нас всех! И больше нам никто не нужен!
Плач ребёнка повторился. Жалостливый, негромкий, с мольбой.
- О, боже! Да иду я, иду!
Балу услышал мой голос и приготовился ждать. Он знал, что мы найдем кролика, где бы он ни был. Найдем и встретим утро все вместе.

9 февраля 2019 года, Трир.