Когда-то здесь стояли двое.
И думы были об одном.
Без размышлений о прибое,
Что бился в камни за стеклом.

Без дум печальных о погоде.
Что сменит стужу утром зной.
Нет постоянного в природе.
Зиме не справиться с весной.

Но в этот раз перед рассветом
Всё разглядела дама вдруг.
Как будто искренним секретом
С ней поделиться вздумал друг.

Она стояла тут с ним прежде.
Их отражался в стёклах лик.
И приезжала вновь в надежде,
Чтобы вернулся счастья миг.

У лисы в апреле праздник.
Понаедут гости в лес.
Не забудут с мясом тазик
На шашлык - деликатес.

Разведут костёр гуляки.
Зашумит весёлый пир.
Подерутся забияки.
Растрясут, танцуя, жир.

Разойдутся по палаткам.
Пошуршат ещё чуток
И уснут, устав порядком.
Тут лисы наступит срок.

Разносолов на поляне
Хватит рыжей на обед!
И схоронит часть в бурьяне.
Без запасов жизни нет.

Дорога дальняя... Попутчик
Затеял скучный разговор.
Ко мне найти пытался ключик
И оттого нёс глупый вздор:

"Откуда вы? Из под Кургана.
Не слышал. Это, что Урал?
Ах, Зауралье! Как ни странно,
Но я действительно не знал".

И, видя то, как неохотно
Я отвечаю на вопрос,
Достал айфон и беззаботно
Стал бормотать себе под нос:

"Курган... на восемьдесят первом
Из мест... их восемьдесят пять..." -
Читал он голосом прескверным:
"Да...рейтинг жизни не понять.

А тут, что? "Город депрессивный"
И "В антирейтинге второй""...
Хоть, честно, я не агрессивный,
Но встал за родину горой:

"Вылазь! Спешу в аул соседний".
Он слез... Я тронул самосвал.
Пусть бедный край, но не последний.
И хуже есть - я сам читал.

Слыхал я от деда Семёна,
Чей предок в Сибирь, как "кулак",
Был сослан откуда-то с Дона:
"Казак без коня - не казак".

Припомнил я дедову фразу
Полгода спустя или год.
Когда на авто сбавил газу
У "зебры", где знак "Пешеход".

Протопал казак при папахе,
Взглянув сверху вниз на меня.
В защитного цвета рубахе.
Вот только один... без коня.

Ушли пешеходы, но долго
Сидел я, от мыслей чумной.
Хотя и сигналила "Волга",
Стоявшая сзади за мной.

Скакун где-то рядом, что сразу
Сомнёт у машины стояк.
Ведь помнил я дедову фразу:
"Казак без коня не казак".

Укрылась лошадка от взора.
И, выждав до первой звезды,
Я, руль крутанув до упора,
Уехал от явной беды.

"Через неделю Женский день!
Надеюсь милый, в кои веки,
На Праздник ты забудешь лень
И приготовишь чебуреки?"

Такую просьбу от жены
Услышал муж и взяв тетрадку,
Сказал: "Расчёты тут нужны.
А без расчётов нет порядку.

Ты кто теперь? Пенсионер!
И в продовольственной корзине
Продуктов менее размер,
Чем мой... ведь я пашу и ныне.

Так порешила наша власть -
Пенсионеру меньше надо.
Отдать придётся, видно, часть
Из моего пайка, коль рада.

Нажарю... Праздник, как - никак.
Дай, лишь, в графе поставлю "галку".
Нельзя в учёт вносить бардак,
Мне ж платят, тоже, минималку"...

Мишке этой весной исполнилось 15 лет и о любви он знал ещё мало. С местными, деревенскими девчонками привык общаться по приятельски.
А вот приехавшая из города, к бабке Лукерье внучка - сразу запала в душу. Алёнка, так звали внучку, одна никуда не ходила, но Мишка решил пригласить её на свидание через свою сестрёнку. Написал записку и сестра, выполнив поручение, сообщила брату: "Придёт!"
                 Надев чистую рубашку и новые штаны, юный поклонник сорвал в огороде, тайком от матери, цветы и отправился к реке. Присев у воды на лавочку, где по вечерам часто встречались влюблённые пары, стал ждать. Минут через двадцать на тропинке показалась Алёнка, но следом шла и бабка Лукерья. Ей было наказано родителями девочки следить за внучкой, вот она и выполняла свой долг. Парнишка к такому был не готов. И на Алёнкин возглас: "Привет!", выдавил из себя: - Здравствуйте! Бабка, посмотрев с подозрением на подростка, не осталась в стороне:
- Здравствуй милок, здравствуй! Ц ... Читать дальше »

Влюблённых вспомнив из балета,
Не говорю ни "да", ни "нет".
Не Зигфрид я, ты не Одетта.
И это есть уже ответ.

Ты ищешь принца молодого,
А я почти пенсионер.
К тому же звания простого
И не блестящий кавалер.

И нет секрета между строчек,
Что мной написаны не раз.
Другие мысли после точек,
Когда заканчиваю сказ.

Не ангел я, с душой открытой.
Прослыть кумиром не готов.
Не мой удел - судьбой разбитой
Губить изящество цветов.

Вы говорили обо мне
Уже раз сто, а может - двести.
И с оптимизмом всей стране
Вещали радостные вести.

А, может, я живу не там?
Ведь о другом с телеэкрана
Читает вновь ведущий нам,
Так убедительно и рьяно.

А, может, вправду мой сосед
С заплатой броской на штанине,
Ест тайно масло, а не спред.
И не скупится в магазине?

Наверняка - миллионер.
Вести себя с ним нужно тише.
Хотя, как я - пенсионер,
Но, видно, пенсия повыше.

Легко судить таким, как он:
"Страну поднимем только вместе!"
Коль платят в месяц миллион,
А мне лишь девять тысяч... двести...

С Егором месяц уж знакомы.
И вспоминаю до сих пор,
Как в юбилей у бабы Томы
Он вдруг затеял разговор:

"Позвольте, вы не из рекламы?
Из той, где крем на пол-лица
Вам нанесли проворно дамы"...
Тут прервала я наглеца:

"Во первых, я вам не старушка.
А во вторых, вы кто такой?
Отвечу так - и вы не душка,
Коль тут с небритою щекой.

И не снималась в передаче.
А то, что флюс на пол-лица,
Вчера ужалила на даче
Меня огромная оса.

Насчёт бабули из рекламы -
Старушки жаль, поверьте мне.
Но тратить крем не смеют дамы.
Ведь, кризис всё-таки в стране"...

В позе гениального поэта,
Устремив глаза на потолок,
Ожидал я Музу до рассвета.
Чтобы подсказала пару строк.

И, когда блеснуло в небе солнце,
И надежды таяла свеча,
Кто-то постучал в моё оконце.
Двери распахнул я сгоряча.

На пороге дама с толстой папкой:
"Здравствуйте! Я третий зам.главы -
Муза Никаноровна Царапко.
Данного жилья хозяин вы?

Свет горит всю ночь, не экономно
Вы распоряжаетесь добром.
Слышала, о нас стихи нескромно
Пишите язвительным пером..."

Как она ушла, не помню точно.
Только с той поры не жду совет,
Музу призывая в гости ночью.
Вдруг, опять заявится чуть свет.

У птиц, у людей и зверей на планете -
Законы свои и традиции тоже.
Порою такое случается в свете,
Что скажут - на выдумку это похоже.

Вот я - в турпоездку поехал с подругой.
Попали в далёкие тёплые страны.
Не думал, что взвоет подруга белугой,
Когда налетят на неё обезьяны.

Хоть, я говорил: "Не показывай зубы!"
Она улыбалась, забыв о совете.
В итоге осталась без юбки и блузы.
Теперь фотоснимки её в Интернете.

Ведь, гид поучал нас: "Не скальтесь, не надо!
Агрессии знак в этом видят приматы".
Отныне подруга - звезда хит-парада.
Туристы - фотографы в том виноваты.

Жил в стране одной опоссум,
Что гулял повсюду босым.
И за бедность по закону
Вызван был медведем к трону.

Зарычал правитель строгий:
"Что ты ходишь, как убогий?
Вздумал ты меня - кумира
Опорочить на пол-мира?

Я тебя бранить не буду.
На покупку выдам ссуду.
Подниму чуток налоги.
И обуем твои ноги.

Услыхали новость мыши.
И взлетели цены выше.
У опоссума финансов
Лишь на пару летних сланцев.

Брать в кредит пришлось ботинки.
Дело вышло без заминки.
Не гуляет наш опоссум
По стране отныне босым.

Все довольны - банк, правитель,
Магазин... и потребитель.
Хоть опоссум и в тревоге.
Ведь его жильё в залоге.

Весной - в апреле или мае,
Стихают спешные дела.
Особый день не забывая,
Народ идёт на край села.

И пусть твердят - не православный,
Не красный день календаря.
Но для кого-то, может, главный
И отмечается не зря.

И украшается цветами
Погост в молчании своём.
Особый вторник. Тот, что с вами
Мы Днём Родительским зовём.

Из васильков, гвоздик, шалфея
Носил букет своей мадам.
И звезды с неба, не жалея,
Бросал я мысленно к ногам.

Как Стас Михайлов - океаны
Я обещал любимой в дар.
Ещё цветочные поляны.
И рифмы чувственной пожар.

Другого выбрала мужчину.
Он не романтик, не поэт.
Купил ей шубу и машину.
Хотя дарил я целый свет.

Пусть это будет между нами -
Мир поговорок стал чужим.
Там - любят женщины ушами.
А наяву - совсем другим..

Она любила двух мужчин.
Судьба творит и не такое.
Горячим парнем был один.
Другой - приверженец покоя.

Чужие модные хиты
Пел первый, дамам угождая.
Второй писал стихи в тиши,
Любовной рифмой увлекая.

Один - звездой сиял для всех
Среди богемной круговерти.
Поэта тоже ждал успех,
Но, как обычно - после смерти.

Она любила двух мужчин.
Соединить стараясь вместе:
Уют семейный, горечь вин,
Любовь святую и бесчестье.

Мне Федя сказывал, как встарь,
Когда он был ещё мальчишкой,
Фонарик взяв, залазил в ларь
И там сидел полдня над книжкой.

"Глаза испортишь, сорванец!" -
Журила бабушка Федота.
И подзатыльником отец
Учил сынишку - обормота.

Федоту нынче двадцать шесть.
Вчера сломал стекло у шкапа.
За шкап "леща отвесил" тесть:
"Запомни зять, теперь я - папа".

Сменилась власть, но не закон.
Не крикнешь громко "Я" при тесте,
Коль дом его и с зятем он
На "брудершафт" не выпил вместе.

Говорят, что инстинкты животных
Не дают им уснуть по ночам.
Потому - стаи птиц перелётных
Тянет снова к заветным местам.

Кто-то скажет - у нас всё иное:
Радость, плач, выражение лиц.
Отчего же мы смотрим с тоскою
В поднебесье на странников - птиц.

Может, есть и людские инстинкты.
Ведь в душе и за тысячи миль -
Петербургских дворов лабиринты,
Петропавловской крепости шпиль.

Мужчины есть не для потехи.
Есть "женихи", что всех любя,
Слова великих, как доспехи -
Примерить рады на себя.

Попался мне подобный дядя.
Ему сготовила обед.
И пригласила на ночь глядя...
Одна живу уж восемь лет.

Он говорил, как Македонский:
"Пришёл, увидел, победил!"
А сам сожрал сыр Пошехонский.
И убежал, что было сил.

Не знаю, кто из нас обманут.
Не видел он - какая я!
Но верю я, что дни настанут -
Уйти не сможет от меня.

Немного в этой жизни шансов.
Но, если ты не прохиндей,
Попробуй тот из вариантов,
Где нужен больше для людей.

Недолговечно время царства
Где выдают за правду ложь.
Забудут, что для государства,
Сил не жалея, делал вождь.

И страшно, если мимоходом
Вопрос задаст обычный дед:
"А что ты сделал для народа?"
И вождь поймёт - ответа нет.

Не зовите меня - дядя Юра.
"Дядя" - это, как душ ледяной.
Вспоминается сразу - микстура.
И, что я - старикашка больной.

Лучше, если на возраст не глядя,
Сеньорита под мой пляжный зонт
Заглянув, скажет нежно не "дядя",
А к примеру: "Хэлло, Дормидонт!"

Я отвечу ей: "Чао, Кончита!"
Сам себя ощущая юнцом...
Только мимо прошла сеньорита.
Кавалер, видно, ждёт за углом.