Сергей Кокорин, Курган

ДВЕ КАСКИ

– Сержанта Рогачёва к командиру роты! – крикнул посыльный, заглянув в землянку к разведчикам. Рогачёв, едва успевший подсушить у печки обмундирование, собрался и направился к землянке командира разведроты. На улице было слякотно, всё ещё шёл дождь, только теперь уже с мокрым снегом.
Толкнул дверь.
– Товарищ старший лейтенант, сержант Рогачёв…
– Садись, сержант, – прервал командир, располагавшийся за дощатым наспех сколоченным столом. Он начал сразу, без предисловий:
– Заграждение у фрицев серьёзное на нашем участке, Рогачёв. Язык нужен до зарезу, а в первую линию окопов пробраться не получится. Потому большую группу посылать не хочу, хоть и погода благоприятствует. Возьми кого-нибудь в напарники. Обследовать нужно скрытно проволочное заграждение, не приготовила ли немчура там «сюрпризов» – сигнализации или ещё чего-нибудь…
Когда Рогачёв вернулся в свою землянку, там уже был старшина Васнецов. Он распорядился:
– Возьми Сашу Панова, он успел отдохнуть.
Рогачёв и Панов собирались недолго. На плечо ППС* (пистолет-пулемёт Судаева), по два рожка да по паре гранат. Ну и ножи, конечно. Сержант прихватил с собой ещё метровый железный щуп, чтобы проще было мину обнаружить.
Сначала Рогачёв хотел через берёзовый колок подобраться к немецкой колючке, потом подумал, что колок далековато будет от линии противника. Можно спрямить. Возможно это было ошибка. Не достигли разведчики ещё немецкого заграждения, как фрицы их обнаружили и накрыли огнём. Обстрел был плотным, без укрытия – верная гибель. На их счастье рядом оказалась воронка диаметром метра четыре и глубиной полтора метра.

– Давай сюда, Панов! – сержант первым сполз в воронку. – Переждём обстрел, потом и подползём к ихней проволоке.
Когда стрельба стихла, Рогачёв кивнул Панову:
– Ну! – и стал выбираться из ямы. Едва высунул голову, как тут же кулём свалился обратно. Опять застучал пулемёт. Рядовой кинулся к сержанту:
– Палыч!
Рогачёв потряс головой.
– Ну, Палыч! Я уж думал убили тебя.
Сержант снял каску, на ней была вмятина.
– Срикошетила пуля.., – и зло выругался:
– Кроют, суки, как в яблочко. Видать пристреляли, гады, воронку. А мы с тобой как дураки влезли в эту яму.
Немцы, действительно, садили очередями, создавая вокруг огненное кольцо. Это была ловушка.
– Чё делать-то будем, Палыч?
– Чё делать? Думать будем… Дело к ночи. Бог не выдаст, фриц не съест.
В небе потемнело, вместо мокрого снега пошла белая крупа. Рогачёв смотрел, как дно воронки покрывается белой пудрой. Оживился сержант:
– А ну, Сашок, раздевайся!
– Чего ты? – Панов подумал, что Рогачёв шутит.
– «Чаво, чаво»! Мы с тобой теперь на белом снеге будем как два таракана на белой скатерти. Переодеваемся. Исподнее, кальсоны – сверху. А обмундирование вниз.
Через минуту они сидели уже в своём нелепом одянии, ёжась от холода. Намокшее обмундирование неприятно липло к телу.
– Сапоги замаскируй – портянки сверху намотай! Перед тем как будем вылезать, рубаху воротом на голову натяни.., – продолжал инструктировать Рогачёв. – А сейчас дай-ка твою каску.
Сержант нацепил каску Панова на щуп и высунул за край воронки. Раздалась очередь.
– Ну вот…, – Панов подобрал простреленную каску. Он размахнулся, готовый выбросить её.
– Эй, эй! Положи вниз, – остановил его сержант. – Пусть думают, что убили.
Ожесточённый огонь продолжался несколько минут. Как только стих, Рогачёв скомандовал:
– Ну, теперь вперёд!
Их «маскхалаты» сработали. Немецкий пулемётчик даже не среагировал, потеряв их из виду.
Когда, выполнив задание, они вернулись в расположение разведроты, все сидевшие в землянке командира покатились со смеху, увидев их макировочные костюмы из кальсон и нижних рубах. Только двум разведчикам было не до смеха, они были сконфужены и ошеломлены. Командир сидел за своим столом, а на столе лежали две каски. Их каски, пробитые пулями! Не смеялся ещё один человек – в углу сидел немецкий фельдфебель, кидавший злобные взгляды…

Когда разведчики помылись, переоделись и согрелись, поужинав кашей с тушёнкой, старшина Васнецов рассказал в подробностях, что происходило, пока они ползали в темноте у немецкой колючки:
– Мы с командиром на НП были, увидели, что немцы вас огнём накрыли в воронке. Тут старший лейтенант и говорит, выручать надо мужиков, оплошали они малость. Ну, я беру наше отделение, прихватили с собой РПД* (ручной пулемёт Дегтярёва), и стали заползать от берёзового колка, что справа. Гляжу, а из-за колючки фашисты ползут – шесть человек, прямо к воронке, по ваши души стало быть. Ну, думаю, хрен вам, фрицы! Приказываю Сердюкову из пулемёта срезать пятерых, когда будут приближаться к воронке, а одного, самого первого – не трогать. На «языка» оставить. А мы наперерез им поползли. Они – к вашей яме, и мы туда же. Только у нас преимущество, мы их видим, они нас – нет, у них всё внимание на воронку. Вот они уже у цели. Тут Сердюков начинает садить из пулемёта короткими очередями. Пятеро остались лежать неподвижно. А первый-то, фельдфебель, привстал, чтобы в яму спрыгнуть. Тут я его и «стреножил» из автомата по ногам. Он сразу свалился на дно воронки, и мы туда же, навалились на него, упаковали. Ну, а вас там уже – тю-тю! Не было уже вас в яме. Только две каски пробитые валялись. Ну мы их и прихватили для отчёта командиру. Так что не планировали вы с Пановым, а всё-таки выманили немцев. Как на живца мы языка взяли!
Рогачёв с Васнецовым закурили. Старшина замолчал, задумавшись о чём-то о своём. Рогачёв напомнил:
– Старшина, нам бы с Пановым каски получить…
Васнецов глянул на него сердито, затушил цигарку о каблук сапога:
– Ну что вы с Пановым за охламоны? Кальсоны порвали, каски продырявили! На вас не напасёшься… Отдыхайте пока. После получите две каски, – старшина вышел из землянки.
Рогачёв засмеялся, устроился на лежанку и через минуту уже спал.

Сергей Кокорин, Курган