Лидия Попкова
ДОМИК НА ОКРАИНЕ
Мартовский денёк к полудню разгулялся. Хотя зима не спешила уходить: вчера
целый день метелило. Снега выпало столько, что не бывало за всю минувшую зиму.
Но весна уже чувствовалась во всём: в ярком солнышке, в осевшем снеге, в
радостном чириканье воробьёв. И в запахе ветерка тоже ощущался неуловимый
особенный аромат. Где-то там под снегом дышала Весна…
Вера неспешно шла вдоль улицы. Ноги сами довели её до перекрёстка. Она
повернула в узкую улочку, на которой не было ни машин, ни пешеходов. Старенькие дома
смотрели ей вслед, будто припоминая нежданную посетительницу. И она смотрела на них,
как на давних знакомых, но не узнавала: у некоторых появились новые современные
большие и светлые окна, у других – крашеные палисадники, высокие ворота…
Как давно не была Вера здесь, на этой дальней улочке. В памяти рисовались
картины прошлого: вот здесь жили Кондратовы, в палисаднике которых цвели всё лето
огромные солнечные ромашки; а наискосок от них в белёном домике жила молодая семья
Трофимовых, тех, что всегда в канун Октябрьских праздников приколачивали высоко над
воротами красный флаг с серпом и молотом, да пятиконечной звездой. Чуть подальше в
старенькой избушке жила бабушка Маша. Из-под подворотни у неё всегда выбегала
маленькая шустрая собачка с висячими ушами и почему-то безхвостая. Она визгливо
лаяла на прохожих, но стоило ей почувствовать опасность, как собачка со смешной
кличкой Шабалька скрывалась в подворотне. Когда Вера шла из школы мимо этой
избушки, баба Маша частенько стояла у ворот, будто поджидая кого-то. Завидев Веру,
доставала из кармана плюшевой жакетки карамельку в бумажке и угощала девочку. При
этом её верная «охранница» Шабалька сидела рядышком молча.
Так незаметно, размышляя, Вера дошла до старого одноэтажного кирпичного
здания с маленькими оконцами и покосившейся от времени оградой. Здесь раньше был
детский сад. Тогда он казался большим и уютным. Обнесённый низеньким заборчиком из
штакетника, он напоминал сказочный городок. Каждая дощечка в ограждении покрашена
в разный цвет, а во дворе среди зелени полянки под нарядными зонтиками цветных
грибков располагались две песочницы, в которых с крохотными ведёрками и лопатками, с
игрушечными грузовичками дружно копошились малыши. Ближе к дальнему заборчику
стояла на курьих ножках избушка с решетчатым окошечком и широким дверным
проёмчиком. По-соседству с ней – лёгкие качельки , зелёный деревянный «танчик»… Во
дворе всегда было шумно и весело.
За зданием детского сада стоял крайний , самый большой на улице дом
многодетной семьи Завьяловых. С их старшей дочерью Лизой училась Вера в
параллельном классе. Лиза была добрая, трудолюбивая девочка. На школьных
субботниках она работала с таким желанием, что учителя ставили её в пример другим
детям.. Вера тайно завидовала Лизе, её скромности и жизнерадостности. Ей хотелось быть
похожей на эту невысокую, аккуратную, с длинной русой косой девочку. Училась Лиза
старательно и её фотография постоянно красовалась на школьной доске почёта
отличников.
Сразу за домом Завьяловых улочка заканчивалась, уходила вниз под горку, к
маленькому озерку, за которым начинался бесконечный луг, летом ярко-зелёный, осенью
– жёлтовато-рыжий, а зимой укрытый белым снежным покрывалом. Отчего-то называли
этот луг поскотиной. Может оттого, что в летние дни паслось на нём стадо бурёнок из
личных хозяйств сельских жителей.
Наискосок от детского сада начиналась улица Береговая, что тянулась вдоль
окраины почти до самого берега реки. Тут стоял угловой домик Вериной тёти Кати –
маминой старшей сестры, у которой студёными зимами, когда ходить в школу из-за речки
было далеко и холодно, девочка жила. Она любила этот уютный пятистенок. В нём всегда
было тепло и чисто. Тётя Катя плела очень красивые коврики из старых разноцветных
тряпочек, которые предварительно стригла на узкие ленточки, сшивала их меж собою и
сматывала в объёмные клубки. Ковриками были устелены комната, кухня, сени и даже
невысокое широкое крылечко.
А ещё в домике тёти Кати всегда витал необыкновенный сладковато-пряный
аромат, присущий только ему: запах напоминал свежесть летнего леса и луговых трав, и
никогда не исчезал. Уже подходя к крылечку его можно было почувствовать. Казалось, он
жил в доме полноправным хозяином. Вера любила этот аромат тёти Катиного дома и
скучала по нему. Вот и теперь, спустя много лет, она остановилась у него и будто наяву
ощутила знакомый запах…
Как давно не была она здесь! А вот сегодня почему-то ноги сами привели её на
тихую улочку, к домику, что жил в памяти. Теперь на этом месте стоял высокий, большой
дом под черепичной крышей, отделанный желтоватым сайдингом. И ворота были под
стать ему: крепкие, с кирпичными колоннами. И только номер на крупной табличке
остался прежним - 18…
***
Вера стояла поодаль от дома и смотрела, как на добрую память прошлого. И
виделся ей такой родной и милый тёти Катин пятистенок…
Воображение рисовало свои картинки. Вот она девчушка лет восьми вместе с
любимой тётей ищет на огородной грядке первый зелёный огурчик, пупырчатый и
ароматный. Ей – самый первый урожай с огуречной грядки!
Ласковый весенний вечер… Верочка, совсем маленькая, бежит на кухню. Тётя
Катя, сидя в комнате у окошка, плетёт свои коврики. Девочка хорошо знает, что в
узорном деревянном шкафчике, в круглой баночке стоят разноцветные конфетки
-горошек. Они ужасно вкусные и такие ароматные! Верочка пододвигает табуретку и,
взобравшись на неё, открывает шкафчик, достаёт баночку. И вдруг….крышечка
соскальзывает и цветные горошинки летят на пол! Они разбегаются по кухне. Тётя Катя,
услышав этот «грохот», бежит на кухню и, увидев картину, со смехом всплескивает
руками: «Ах, ты, баловница!» Вместе они собирают горошек. Но теперь его место не в баночке,
а в мусорном ведре. «С пола ничего кушать нельзя!»- наставительно
приговаривает тётя Катя.
Тётя Катя работала «билетёршей» в местном кинотеатре. Она сидела в небольшой
кабинке и продавала билеты. Нередко брала с собой Верочку. Когда начинался фильм, она
заводила её в прохладный тёмный зал, усаживала на свободное местечко. А дома у неё
всегда аккуратной стопочкой лежали продолговатые, похожие на книжечки буклеты с
аннотациями к разным кинофильмам. Их она раздавала зрителям вместе с покупаемыми
билетами. Вера любила просматривать эти книжечки, ведь в каждой из них имелись
маленькие фото-кадры из предлагаемого фильма.
Не только в кино посчастливилось побывать Вере в детстве. Однажды тётя Катя
провела её на оперетту «Вольный ветер». На всю жизнь запомнила девочка, как пели и
танцевали на сцене приезжие актёры. В другой раз Верочка побывала на встрече, когда в
село приезжал настоящий артист кино, по фамилии Иванов – исполнитель роли Олега
Кошевого в фильме «Молодая гвардия».
***
У тёти Кати не было своих детей. Так уж сложилась судьба, что незадолго до
войны вышла она замуж за красавца Костю Литвинова. Любовь у них была со школьных
лет, и были чувства такими чистыми и верными, что завидовали им друзья – подружки.
Весёлая хохотушка Катя и не по годам серьёзный Костя будто бы дополняли друг друга.
Куда бы ни шли они, что бы ни делали – всегда вместе, рядом. Невозможно было
представить их по отдельности. Их так и звали в шутку – «Котя-Катя». На фронт его
призвали в самом начале войны. А осенью получила Катя похоронку… Так и не изменила
она своему любимому. Единственному. Бережно хранила в чистенькой салфеточке
несколько фронтовых писем – треугольничков, полученных молодой женой. Однажды
Верочка случайно увидела, как тётя Катя, развернув ту тряпичную салфеточку, достала
треугольнички и читала их. А по щекам бежали слёзы…Потом она что-то шептала,
положив исписанные листочки на колени. Наверное, разговаривала с Костей. Так решила
Вера. И потихоньку уселась на кухне, чтобы не помешать минуте откровения души тёти
Кати.
Во дворе, между воротами и крылечком росла яблонька, что по весне цвела
душистыми бело-розовыми цветами, а в конце лета покрывалась некрупными бордовыми
яблочками, которые были сочными, сладкими, с приятной кислинкой на вкус. Вера знала,
что яблоньку эту посадили молодожёны Костя и Катя в предвоенную весну.
- Вот, - пошутил тогда Костя, - дом построил, дерево посадил. Осталось родить
сына…
Только оборвала проклятая война мечты и планы. И до седин прожила его
Катенька в этом домике на окраине, где встречала каждую весну в компании цветущей
подруги – яблоньки. С ней она тоже нередко вела тихие беседы, рассказывала о житье –
бытье. А дерево шелестело листвой, будто шептало ей о любви и верности.
Откуда-то издалека накатило воспоминание, как ходили Вера с тётей Катей в лес
по ягоды: брали душистую землянику, да клубнику, «маручую» чернику, от которой руки
и язык становились синими, «костлявую» костянику и другие ягоды, которых в лесах
было множество , и которые быстро и с шутками брала в ведёрко тётя Катя, а Верочка в
стаканчик, да в рот. Но особенно запомнилось, как ездили они за смородиной в родную
тёти Катину деревню Липнягову. Там она знала смородинные места в детских лет. В
деревне ещё жили дальние родственники, которые помнили сестрёнок Катюшу и Маняшу
– Верочкину маму. Приветливо встречали ягодниц, когда приезжали те в летние деньки на
малую родину. Смородины было так много, что Верочка брала её в маленькую плетёную
корзиночку. Однажды насобирала её до самых краёв и тётя Катя похвалила её, радостно
воскликнув:
- Какая молодец! Варенья наварим вдоволь!
А уж этого добра на всю долгую зиму в арсенале тёти Кати и мамы было столько,
что хватало и себе, и гостям. Разное – земляничное, клубничное, черничное, малиновое,
вишнёвое, смородинное - оно всегда дополняло стол, являясь главным явством чаепитий.
Да и вкусная стряпня нередко украшала стол. Из засахаренных брусники и костяники
готовили замечательный морс. Сушёные ягоды черёмухи шли на вкусные лепёхи, да
пирожки. Из боярки готовили удивительное блюдо, называлось которое кулагой…
Мартовский день незаметно клонился к вечеру. А Вера всё стояла вблизи дома на
окраине посёлка и вспоминала яркие моменты минувшего. Память неожиданно
воскресила тёплый ласковый май, когда в домик тёти Кати пришла беда…
Вера, уже совсем взрослая, собиралась уезжать на работу в небольшой городок, где
начинался её трудовой путь в начальной школе, куда её направили по распределению
после окончания института. В родительский дом девушка приезжала на Первомай.
Телефонный звонок настойчиво позвал к аппарату. Взяв трубку, Вера услышала
незнакомый голос: звонила тёти Катина соседка:
- У Катерины инсульт, - тревожно сказала она. Помолчав, добавила: - Парализовало
её. Приходите скорее. Она ведь совсем одна…
Вера растерянно засуетилась. Дома не было ни мамы, ни старшей сестры. А
медлить нельзя: надо быстрее добираться до тёти Кати, туда за реку. Ведь она в беде.
Совсем одна.
Вера, наскоро одевшись, выбежала во двор, куда входили мама и сестра Люба с
годовалым сынишкой на руках. Весть они восприняли с таким же беспокойством, как и
Вера. Поспешили к переправе, где какой-то предприимчивый мужик наладил перевоз
через реку нуждающихся.
В знакомом домике никого, кроме старушки – соседки, не оказалось. Тётя Катя
лежала на кровати и смотрела на пришедших с каким-то несвойственным ей страхом. Она
понимала весь ужас случившегося с ней, но ничего не могла поделать: ни пошевелиться,
ни сказать…
- Она в сенях упала. Хорошо, что засов успела открыть. Я попроведать её пришла.
Как будто чувствовала. Открываю, а она лежит… Это мы с моим Иваном её до кровати
доволокли, да положили, - рассказывала соседка.
Вера наклонилась над тётей Катей и отчаянно хотела понять, как помочь ей, милой,
родной.
- Я люблю тебя. Ты поправишься,- шептала она.
Но тётя Катя вдруг опустила ресницы, прикрыв глаза, будто хотела что-то
сказать…
Вера выбежала на крыльцо. Она плакала горько и безудержно. Никогда ей не
доводилось видеть умирающих людей. Она не представляла, как это больно терять
родного человека.
У крылечка вся в цвету стояла яблоня. Вера подбежала к ней, обняла за ствол и,
подняв глаза к белой кроне, вдруг громко и отчаянно закричала:
- Кост-я- я! К-о-о-стя! Катя, Катенька твоя умирает!
Ей на миг показалось, что ствол яблони вздрогнул под её руками…Вера ещё
отчаяннее, навзрыд заплакала… Да, она знала, что он, Костя, услышал её и ему тоже
больно…
Приехала «Скорая» и увезла тётю Катю в больницу. Через несколько дней её не
стало. Это была последняя весна в её светлой, доброй жизни.
***
Вера вдруг почувствовала, что по её щекам катятся слёзы.
К дому напротив подошла молодая женщина и, удивлённо посмотрев в сторону
пожилой незнакомки, стоящей в слезах наискосок от их дома, открыла ворота. Она
скрылась за ними, так и не узнав, что делала здесь чужая немолодая женщина в белом
вязаном полушалке и сером пальто. Почему она плакала, стоя у их дома.
Вера, словно стряхнув с себя оцепенение, тихонько зашагала обратно – вдоль
улицы, мимо бывшего детского сада, знакомых и незнакомых домов. Она будто побывала
в гостях у тёти Кати, в милом домике – пятистеночке на окраине, в котором живёт пряный
запах каких-то трав, воспоминания прошлого. | 
