Сборник стихов "Веровать в Россию""
Виктор Веселов
Веровать в Россию
Скажи судьбе своей спасибо
За то, что дарено тебе
Любить и веровать в Россию,
И на родной дышать земле,
Хранить и честь её, и славу,
Чтить подвиг жертвенный её,
Молиться Богу за Державу,
Крепить Отечество своё.
Страна над бездною стояла
И нас спасала от беды,
Не раз Европу заслоняла
И от орды, и от чумы.
Да и сегодня ей легко ли
Открытой быть семи ветрам.
Не обойтись, видать, без боли
Да и без крови долго нам.
Без куролесия, измены
В делах и чувствах, и речах.
Нескоро зреют перемены
В глухих верхах, немых низах.
Но жив родник в душе народа,
Неиссякаемый в веках.
Сама российская природа
Нам не даёт пропасть в грехах.
Красой сердечною, живою
Заворожит и обоймет.
Душа очистится от хвори,
И песня русская вспорхнет.
Растёт младое поколенье,
Как за волной идёт волна.
Настанет,верю, то мгновенье,
Когда проснётся вдруг страна
И глядя в небо синеоко,
И солнцу кланяясь с утра,
Речь молвит:"Я дождалась срока,
Когда вновь стала молода,
Сильна, красива и счастлива.
У нас единая семья."
Я верю в это терпеливо,
И вы поверьте в то, друзья.
И для души, и для здоровья
Полезно Родине служить,
Любить и верить по_сыновьи.
А как ещё на свете жить...
Есть
Веселов Виктор Романович
С дождиком кислым смородина
Да журавлиная песнь…
Земля моя светлая, Родина,
Как хорошо, что ты есть.
Радуга воду студёную
Пьёт из ручья под горой.
Русскую сказку народную
Ветер принёс золотой.
Где-то торопится бродами,
Может, и добрая весть.
Земля моя светлая, Родина,
Как хорошо, что ты есть.
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118032010677
Деревня
Пролито немало слез и вздохов
О судьбе деревни роковой,
Но шумит, не слышит их эпоха.
Слух у ней на жалобы плохой.
Словно призрак злобный нам мешает
Осознать в какой по счёту раз,
Что когда деревня исчезает,
Значит что_то умирает в нас.
Дух земли в деревне приютился,
А Держава тоже из глубин.
И народ Победы не добился,
Коль свои истоки не хранил.
Испокон веков на жатву брани
Из селений собиралась рать.
На знаменах славы нашей ратной
Надо бы навечно начертать
Деревушек тихие названия,
Где ложились, смерть поправ полки,
И громили ворогов незваных
Мужики, крестьяне от сохи.
Город тоже вышел из деревни
И поднялся гордо в небеса,
Но забыл почти уже со временем,
Кто он родом и откуда сам.
По селеньям русским, как Мамаи,
Бродят ветры злые нараспах.
Не жила деревня возле Рая,
Но и в Ад не ведала попасть.
Глупость ли, измена иль коварство,
Кто теперь сквозь годы разберёт.
Что творишь, родное государство,
Что молчишь, смиренный мой народ?
И когда последнюю деревню
Даст Господь безумцам погубить,
Рухнет всё, как Рим скончался древний.
Тут вопрос, нам быть или не быть...
Двойник
Мне ли вас помнить, столбы городские,
Я не от вас ли бегу.
Песни поют мне свои колдовские
Травы_муравы в лугу.
Сброшена каменных улиц неволя,
Я не по ним горевал.
Детство моё, васильковое поле,
Разве я вас покидал.
Я ли там жил в муравейнике строгом,
Может,двойник это был.
Вроде, от дома, родного порога
Так далеко не ходил.
С талой рекою ужель расставался,
В волны её не нырял
Или я в жизни своей обознался,
Что_то в себе потерял.
Речки неспешной услышал вздыханье:
"Ветры гудят над страной.
Город, он тоже есть божье созданье.
Разве тебе он чужой.
Чья тут вина, что случилось такое.
Нам тем больней, чем седей
Эта забытость и вдовие горе
Брошенных сёл и полей.
Ты не казнись, тут слеза не подмога
И раздраженье не в счёт.
Все возвернется с родного порога,
Время по кругу течёт."
Говору тихому молча внимаю
То ль наяву иль во сне,
Вниз по реке я плыву, уплываю,
Кланяюсь встречной волне.
Ты ли стояла в сиреневом платье
Там наверху, где обвал.
Пел соловей на рассвете и плакал,
Словно кого отпевал...
Дорога домой
Город строг. Живём в крутое время
Торопливо, шумно до нельзя.
Отпуск взять да и махнуть в деревню,
Где вольнее дышится, друзья.
Прикупить ещё бы лапоточки,
В лес хмельной по ягоды ходить,
Рвать в лугах прикольные цветочки,
Незамужним женщинам дарить.
Тех, кто с мужем ,лучше не касаться,
Даже если глянут на тебя.
Мужики в деревне любят драться.
Быстро вынут колья из плетня.
Выпьем водки, миром посудачим,
Что сулит неласково нам век.
Понимаешь, много это значит,
Если рядом русский человек.
По душе родной тебе, по крови
И по речи чистой и простой.
Русский дух, его высокородие,
Не таясь, беседует с тобой.
Размечтался, видно, я некстати,
От эпохи ветровой отстал.
Шёл пешком от станции устало
И своей деревни не узнал.
Накренились избы, потемнели,
Чёрный плат у каждой до бровей.
Так покорно женщины старели,
Не дождавшись с фронта сыновей..
Тишь кругом. Уснули что ли разом?
На дверях кресты на полный рост.
Словно я спешил с утра на праздник,
А пришел под вечер на погост.
И когда стоял я и винился,
Показалось, кто_то вдруг спросил:
"Припозднился, не с пути ли сбился
И домой дорогу позабыл..."
Поле
Веселов Виктор Романович
Что ж ты, поле моё, опустело,
Что ж ты, конь мой, устало поник,
И стрела не туда полетела,
И до дна почти высох родник.
Неужели уж всё за холмами,
Да и ты, моя Русь, за холмом,
Где венчают тебя со слезами
В белом платье во храме чужом.
Чёрный ворон взмахнул невысоко
Да ковыль запылённый вздохнул.
Тишь и глушь. Только где-то далёко
Голосок вдруг несмело вспорхнул.
Вот и песнь поднялась, полетела
Всем невзгодам и бедам на зло.
Конь воспрянул. Стрела зазвенела.
Солнце русское в небе взошло.
И родник засиял, разыгрался,
И во храмы свои мы вошли.
…Я от тёмного сна просыпался,
Слёзы светлые тихо текли.
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2017
Свидетельство о публикации №117112503050
Край былинный
Веселов Виктор Романович
Край былинный, отчизна родная,
Где легендами дышит земля.
Над волнами плывет золотая
С государевым флагом ладья.
Здесь леса заповедны и строги
Эхо прошлых столетий хранят.
Сквозь века, как славянские боги,
Кологривские кедры глядят.
В именах городов твоих, речек:
Пыщуг, Вохма, Межа и Шарья…
Слышен говор племен и наречий,
Посвист стрел и дыханье огня.
Край героев, кто подвигом славен
И Отчизну свою бережёт.
Посох держит плечистый Сусанин,
Он беду от страны отведёт.
На распятье кровавом не дрогнув
И с презреньем взглянув на врагов,
Прошептал: «Я люблю тебя, Родина»,
Сын твой, Родина, Юрий Смирнов.
Вспоминать нам и в горе, и в радости
Материнских ладоней тепло,
Как восходит над Волгою радуга,
Белой чайке окрасив крыло.
… Есть иные просторы на свете,
Но всех ближе, роднее свои.
Отчий край, где поют на рассвете,
Признаются в любви, соловьи.
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118011409731
Река детства
Веселов Виктор Романович
Из детства ласково струится
Река с названьем Русский Брод.
Она с ладошки даст напиться,
Коснуться чистых её вод.
Она с холма ручьём начнётся,
Что заикается слегка,
Потом с другим ручьём сольётся –
И вот уже течёт река.
Ну а когда внизу запрудню
Поставят, вот она тогда
В неё упрётся крепкой грудью
И разольётся на луга.
Летим к реке своей приветной,
Ныряем в волны с бережка.
Нам солнце ласковое светит
И улыбается с утра.
А вот и дедушка Гаврила.
Сидит, глядит на поплавок.
Один как перст. И сиротливо:
-Ты посиди со мной, сынок.
Двух сыновей война скосила,
И бабка Дарья в гроб легла.
- Гляди, опять заморосило,
И как бы рыба не ушла.
Подход к ней, словно к даме нужен,
И надоть подкормить чуток.
Потом сама к тебе на ужин
Плывёт и дёргает крючок.
Её у нас в реке навалом,
На червяков ловлю и мух.
Вчера под дождь вовсю клевала.
А нонче, видно, недосуг.
Достанет леску, вновь забросит
Да пожирнее червячка.
Вздохнёт, опять словца попросит,
Начнёт рассказ издалека.
-Ещё покойный дед мой Гриша,
Ну а ему евонный дед
Рассказывал. Вы чуть потише,
Реке-то нашей много лет.
Она, родная, были годы,
Была довольно глубока.
Тот, кто не знал, у ней где броды,
Пройти не мог наверняка.
Когда войска пришли чужие,
Река закрыла путь орде.
Зажгли костры и встали злые,
А брода не было нигде.
Вода бурлила ледяная,
Сводила судорога коней,
И псы кровавые Мамая
Пытали схваченных людей.
Шипел, сжигая кожу, шкворень,
Весь раскалённый добела:
«Нет брода, нет. Был мост из брёвен.
Река весною унесла.»
-Перед рассветом тайным бродом,
Вниз по течению реки,
Наш русский полк ударил с ходу,
Мечи звенели и клинки.
Враг был разбит, и волны с кровью
Перемешал водоворот.
И с той поры народ с любовью
Реке дал имя – Русский Брод.
…Притихли мы, пригнули плечи.
Лишь ветерок издалека,
-Пора домой, ребятки. Вечер,
Не заругали б старика.
Кряхтит, да лески собирает,
Глядит на скромный свой улов.
Наморщит лоб и повздыхает:
-Наговорил я больше слов.
Кисет достанет и газетку,
Да самокрутку завёрнет:
-Мой табачок, хотя и едкий,
Но все болячки продерёт.
Ах, дед Гаврила, наш рассказчик.
Уже с крутого склона лет
Припомнится тот русый мальчик,
В котором вспыхнул вдруг поэт.
Он понял детскою душою,
Что дед и вечер над рекой,
Как будто бы волна с волною,
С его беседуют судьбой.
Отстал от сверстников, вернулся.
И словно кто его тянул,
Рукой волны речной коснулся
И в глубь пугливо заглянул.
И показалось… Он отпрянул:
Из-под волны чуть наискось
Взметнулся ввысь огонь багряный
И опалил его насквозь.
Оцепенев, огню внимает
И слышит голос вдалеке:
-Огонь веков в реке пылает,
Огню будь верен и реке.
Очнулся он, перекрестился.
Бегом домой. Ругает мать:
-Куда же ты запропастился,
Пей молоко и марш в кровать.
Опять река ему приснится.
Она играет и поёт,
А лебедь белая – сестрица
С его ладошки хлеб берёт.
Огонь взметнулся вдруг, и волны
Горят, как ветки на костре.
И кровь течёт, и вьётся ворон,
И лебедь белая в огне.
И он бросается в тот пламень,
И к ней плывёт на стон и крик…
Глаза открыл на голос мамин:
-Ну с добрым утром, озорник.
…Из детства ласково струится
Река с названьем Русский Брод.
Она с ладони даст напиться,
Коснуться чистых её вод…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118011410292
Чудной
О мой народ родной, чудной, опять заждался доброй вести?
Простился с прежнею страной, живёшь в другой на том же месте.
Кто виноват? Рядишь давно да имена перебираешь.
Лишь о себе не вспоминаешь. Ты чуда ждал. И вот оно.
Стояли мы, когда кромсали, Державу резали живьём.
Речам неправедным внимали. И чуда снова молча ждём.
С высоких башен шлют прогнозы лучистых и богатых дней,
А по стране дожди да грозы, и всё беднее и темней.
О мой народ родной, чудной, ты разберись с самим собой...
Виктор Веселов
Средина
Равнинность, открытость без края, пропахшая Русью земля,
До каждой травинки родная, до малой росинки своя.
Не с этих ли тульских, орловских, пречистых и ясных полян
Глядел в небеса князь Болконский и гордый язычник Боян.
Не здесь ли на древних скрижалях начертаны предков слова:
Средина великой Державы. Отселе Россия пошла.
Сюда ли, где сердце России, на помощь столице пришли
Полки с Костромы, из Сибири, с единой российской земли.
Неужто теперь не под силу, ужели с колен нам не встать?
Скажи нам , ответствуй, Россия.
_ А это всем вместе решать...
Виктор Веселов
Верую
Помолюсь и спасибо скажу
Благодарно сыновье спасибо
И за то, что на свете живу
И за то, что родился в России.
Пусть сегодня ветра холодны,
И народ мой запутан речами,
Нет роднее своей стороны,
Нет светлее под сердцем печали.
Верю, русское солнце взойдёт.
Ночь и смута не вечны, хоть долги.
Погляди, как лучисто плывёт
Осень яхтой златою по Волге...
Виктор Веселов
Кузнецово
Веселов Виктор Романович
И свет во тьме светит, и
тьма не объяла его.
Иоан, 1, 5.
Не где-нибудь в дали чужой,
Где море шепчет бирюзово,
А на земле своей родной
Живу в деревне Кузнецово.
Здесь летний отпуск провожу.
Река и лес. Скупые грядки.
С ежом Пафнутием дружу,
Он любит всякие подарки.
Сгущёнку в блюдечко нальёшь,
Всё слижет в раз без промедленья.
Ну а потом товарищ Ёж
Попросится в стихотворенье.
Тетрадку нюхает, сопит,
Как будто буковки читает,
И делает учёный вид.
Ну как его там не оставить.
Винца налил ему пять грамм,
Обиделся, ушёл в развалку.
Подумал, видно: «Экий срам.
В годах, а тянет всё на пьянку».
Живу по солнцу: лёг с ним, встал.
Поскольку провода стащили,
То света нет. А мух навал.
Мочу в сортире, как учили.
Соседи – дачников семья.
Они московские артисты.
И рядовые, как и я.
Совсем не графы Монте-Кристы.
Корят престольную свою
За шум и бешеные ритмы.
-А здесь спокойно, как в раю.
Живи, дыши, читай молитвы.
Потом уедут в «шевроле,»
И я без них чуток скучаю.
Рай ближе всё-таки к Москве,
Верней, Москва поближе к раю.
И сам недолго задержусь.
Пойдут дожди, и нет дороги.
Ну а пока босой хожу,
Росою умываю ноги.
Здесь старожилов только два,
Прасковья – бабка, дед Егорий.
Хотя не рядышком дома,
Но заходить привыкли в гости.
Им в радость свежий разговор,
Соскучились по слову в зиму.
Пьём чай с черникой, деда сбор.
И хлеб едим не магазинный.
Всё натурально. Свой товар.
Пять вёрст до ближней остановки.
Дед приспособил самовар.
-Попробуй нашей самогонки.
Гоню из ягод. Спирт – первач.
И не чета казённой водке.
Здесь жил на даче как-то врач,
Мне говорил: «Пей в день по стопке»
Мензурки нет, и пьём на глаз,
А иногда и с перехлёстом.
Спиртное – это вам не квас.
Тут регулировать непросто.
Года берут уже своё,
Скупее стали на подарки.
Спина прихватит. Сердце жмёт.
Но помогают наши травки.
Да банька с веничком, парком.
Себя похлещешь, не жалея.
Кто с русской банею знаком,
Он и душою веселее.
Ну как там в городе? Мои
Совсем не пишут, оглоеды.
Иван в разводе. Пьёт, поди.
А Настя с внученькой не едет.
-А у меня и внуков нет,
Да и прошли уже все сроки.
Спасибо, что привёз конфет.
Мои любимые, « Коровки».
Пойду уже . Доить пора.
Заждалась Машка. Будет ссора.
Ты забегай, милой, с утра,
Попробуй молочка парного.
Она у ней позлее пса.
Не скажешь здравствуй, забодает.
Уставит рыжие глаза,
Как будто про тебя всё знает.
Я с ней почтителен, не скуп.
Сухарик дам, а то конфету.
Всё ест с достоинством из рук.
Гляди, попросит сигарету.
У деда живность – пёс и кот,
Всегда с улыбкою встречают.
Коммуникабельный народ.
Хвостом вильнёт: «Садитесь к чаю».
Чуть зазевался, Васька-плут
Тотчас залезет в твою чашку.
Пёс Иннокентий – баламут
Конфету съест, потом бумажку.
-Два мужика. Почти годки.
Мне с ними явно подфартило.
Без них бы умер от тоски,
Нам жить нельзя без коллектива.
Продолжит сказ душевно дед,
Хлебнув глоток совсем не чая:
-Деревне нашей много лет.
Ещё при Рюриках стояла.
Мечи ковали кузнецы
Для княжеской дружины,
Подковы, шпоры, бубенцы.
Отечеству служили.
Из рода в род, из века в век
Не затухали горны.
А вот гляди, мил человек:
Один пустырь сегодня.
Деревня русская страну
Кормила и поила.
А час пришёл и на войну
Пошла и победила.
Куда ни глянь – всё сельский счёт,
В любое года время.
Шёл строить города народ.
Откуда? Из деревни.
Общиной жили, и колхоз
Был ей вполне знакомый.
Ну как же так, пускать в расход
Бытьё своё, исконно.
Всё гонят лес и нефть, и газ
И о себе лишь помнят.
А то, что будет после нас,
Лишь ветер знает в поле…
Проводят дед и пёс меня
До плачущей калитки.
Светает. Тихая заря
Похожа на поминки.
… На днях Егор сообщил в письме:
-Прасковью схоронили.
Забрали ангелы к себе,
А про меня забыли…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118042503370
Рябина под окном
Веселов Виктор Романович
I
Под окном цветёт рябина,
Умывается дождём.
И скрипит под ветром дом,
Помня старые обиды.
Заовражье. Пять домов…
Старики, верней старушки.
Покосились их избушки,
Но пока надёжный кров.
Он один здесь молодой.
Бобылём живёт и молча.
Нелюдимый Петька Колчин
И себе едва ль родной.
Двух волчат нашёл зимой.
Умерла их мать-волчица.
Может всё в лесу случится.
Схоронил. Сирот с собой.
Поит, кормит и купает,
Словно маленьких детей.
Любит больше, чем людей,
И язык их понимает.
И они в ответ ему
Платят лаской и отвагой.
Рвут обои и бумагу,
Всё берут на зуб в дому.
Подрастут. Там жизнь подскажет.
Может, в лес, но не на цепь.
Брать не станет на прицел,
Даже если и прикажут.
За спиной приказов много.
Он обстрелянный солдат
Но попал в кромешный ад
Знать, прогневал чем-то Бога.
II
Бойня в Грозном. Танк дымился.
Пашка Грач подставил их.
Раздавили в один миг.
Полк как будто испарился.
Заблокировав колонну,
Били в лоб со всех сторон.
Генерал пугал ворон,
А не строил оборону.
У душманов козырь свой.
Местность знают. Плюс разведка.
И стреляют очень метко.
Был Кавказ всегда крутой.
Обгорел и весь в крови.
Но уйти не смог свободным.
Взяли в плен. Попал и взводный.
Да ещё десятка три.
Увезли в аул нагорный,
Разбросали по домам.
Хлеб и воду как рабам,
И работай, вол покорный.
Сам хозяин боевик,
Приближённый у Хаттаба,
Бородатого араба.
И работать не привык.
А хозяйство будь здоров:
Две отары, свиноферма.
Три жены. Одна же стерва
Косит глаз на мужиков.
Взводный, крепкий, рыжеватый,
Приглянулся ей, видать.
Уложила как-то спать
Не в сарае, на кровати.
А беда, она лиха,
За собой другую водит
И тебя опять находит
Беспардонно, как блоха.
Тайну вскрыли. Доложили.
Жёны были не дружны.
Не успел надеть штаны,
Автоматы разрядили.
Отвезли тела на свалку.
Абдулла спокоен был,
Трубку чёрную курил
И длиннющую, как палка.
На допрос Петра позвали
Да прикладом по спине.
-Вроде ты не лез к жене.
У меня ещё две крали.
Молодой, ещё сорвёшься,
И захочется в постель.
Снова будет канитель,
Новых жён не напасёшься.
Так и быть. Прости, Аллах,
Что потворствую неверным.
Будешь ты, наверно, первым,
Кто принял у нас ислам.
Даст согласие имам,
С ним в походах мы сроднились,
За Кавказ и веру бились.
Ты теперь послужишь нам.
Дочку старшую возьмёшь.
Подойди сюда, Роксана.
Погляди, краса какая.
Дом, семью здесь заведёшь.
И живи. Кавказ не гонит,
Если ты пришёл с добром,
А не с танковым полком.
Сожжены твои погоны.
Что молчишь? Какая честь!
-Не могу. Крещённый я.
Православная семья.
И невеста дома есть.
С детства не разлей-вода,
В школу за руку ходили.
И пока не схоронили,
Настя у меня одна.
-Вот шакал. Какой плевок.
Я с душой, а он мне в спину.
Раздавлю тебя, как гниду,
Тварь неверная. Щенок.
-Воля Ваша. Как угодно.
Ты хозяин, я холоп.
У меня клеймённый лоб.
А душа, она свободна.
Вас обидеть не желал.
И за честь скажу спасибо.
Но за мной ещё Россия,
Я присягу ей давал.
-Да закрой свой грязный рот.
Проверял тебя на вшивость.
Свадьбой вряд ли завершилось.
В чистоте блюдём мы род.
Гонор твой, гяур славянский,
Так вот просто не сойдёт.
Будем делать самолёт,
Наш особенный, кавказский.
Без пропеллера летает,
Баб и девок не клюёт.
Утром рано не встаёт
И цветы не поливает.
Сохраняй, носи на славу.
Мне за жён спокойней так.
Напросился сам, дурак,
Молодцам моим в забаву.
Дал команду. Псы явились.
Били зверски. Что он мог?
Сняли брюки. Наглумились.
Полоснули между ног.
Тут не кость. Нож гладко режет.
Кровь фонтаном. Боль и шок.
Лекарь йодом чуть прижёг,
Замотал бинтом несвежим.
Трое суток Пётр валялся
В лихорадке и в крови.
Шла гангрена, пузыри.
И хозяин напугался,
Что зараза в дом припрётся.
Приказал свезти в овраг.
-Пусть решает всё Аллах.
Раб без солнца обойдётся.
III
Сколько дней во тьме сырой
Пётр лежал, он сам не помнит.
Кто пришёл тогда на помощь,
Свой ли Бог или чужой.
Как очнулся: небо, скалы,
Зверь глядит глаза в глаза.
И как будто в них слеза
Языком врачует раны.
Он шершавый, как наждак.
И щекочет, и ласкает.
Пётр лежит, не понимает,
Кто прислал сюда собак.
Встать не может. Не прогнать.
Не промолвить даже слова.
Зверь даёт тепло живое
И вздыхает, будто мать.
Не собака, понял вскоре.
Мать – волчица без щенков.
Молоко течёт с сосков.
У неё своё, знать, горе.
И воцарствовал инстинкт.
Зверь роднился с человеком,
С древним предком, дальним веком.
Жизнь и горе на двоих.
Пил, сосал и не стеснялся,
Словно маленький щенок,
А точней сказать, сынок.
Так и на ноги поднялся.
Вспомнил римских близнецов.
Думал ли, что так случится,
И спасёт его волчица,
С человеческим лицом.
Мясо стал жевать сырое,
Куропатка, заяц ли.
Встал солдатушка с земли,
И домой пора герою.
Шёл к своим . Он чтил Державу.
Был хороший поводырь.
Чуял русские следы.
Точно вывел на заставу,
Но к ограде не идёт.
Встала тихо за кустами.
Вот и проводы настали,
И тоска её берёт.
Шрам у левого виска.
Чёрнобурой масти лисьей.
Взгляд под цвет осенних листьев,
Два опавшие листка.
Пётр хотел её погладить
И обнять. Поцеловать.
Отошла. Глядит, как мать.
Всё до капли понимает.
Часовые подошли:
-Кто такой, как зверь заросший?
-Колчин Пётр. Из третьей роты.
Из чужой иду земли.
IV
Повела судьба-печаль.
Госпиталь, врачи, палаты.
Что-то даже из зарплаты,
Целый год не получал.
Дембель. Дом. Куда деваться.
Мать умоется слезой:
-Ты, сынок, совсем седой,
А тебе ведь только двадцать.
Пётр несладко пошутил:
-Это, мама, снег Кавказа.
Очень влюбчивый зараза
И меня, знать, полюбил.
Может быть, весной растает,
В жизни всякое бывает.
Настя радугой вошла:
-Заждалась тебя, любимый.
…Ты глядишь как будто мимо.
Может, стала не нужна.
Иль нашёл уже кого,
И забыл, как мы дружили.
Нашу свадьбу отложили
До прихода твоего.
-Что, Настёна, так с налёту.
Торопиться ни к чему.
Побывал, мой друг, в плену,
И здоровьице ни к чёрту.
-А причём здоровье здесь.
Я зову не на работу
И дарю свою заботу,
И любовь храню, и честь.
Что сказать ей, как ответить.
Мол, калека, не мужик,
И остался только пшик,
Поезд есть, да нет билета…
Настя плакала и злилась,
Свадьбу всё-таки ждала.
Мать её к Петру пришла…
Всё в один клубок скатилось.
Не распутать, не порвать
И за нить не ухватиться.
По ночам ему не спится.
Догадалась, видно, мать.
Подошла, комок глотая:
-В церковь, Петенька, сходи
И врагов своих прости,
Что тебя во сне пытают.
Примирись с душой. Не жги,
Не казни себя, не мучай.
Ночь не спишь и днём, как туча.
И меня побереги.
Не сберёг. Ушла маманя.
Тихо сгасла, как свеча.
Не подставил ей плеча,
Не дождалась и вниманья.
Запил с горя. Шёл в кабак.
А потом завод прикрыли,
Обанкротили, скупили.
И теперь ИП «Бабрак».
Шеф – кавказец. Пахнет потом.
Шея бычья и крутой.
Чем-то схожий с Абдуллой.
Пётр ушёл. Стал безработный.
Как-то вдруг открылся сам
Кольке Белому по пьянке,
Как горел в подбитом танке
И под нож попал к врагам.
Про волчицу промолчал…
Пусть хранится в потаённом.
Тот поддакивал, кивал,
Но не очень удивлённо.
-Важно то, что ты живой.
Остальное всё вторично.
Я читал в журнале лично,
Есть протез теперь такой.
Надевай и всё в порядке,
И гордись своим конём.
Утром, вечером и днём
Делай вместо физзарядки.
Правда, цены нынче зверски,
В эконом бы надо класс.
Всё сегодня против нас,
Да и бабы стали мерзки.
От своей ушёл давно
И живу пока в покое.
Мужики, что кони в поле,
Им свобода как вино.
Жизнь теряла смысл и вкус,
Бормотала что-то глухо.
Даже с водкой было сухо,
Пётр тонул, как сухогруз.
Настю видел очень редко.
Как-то рядом с мужиком,
Ограничилась кивком.
Знать, обиделась и крепко.
Вспомнил, был у деда дом,
Где-то в Знаменском районе.
Сдал квартиру двум влюблённым
И в деревню с рюкзаком.
V
Отошёл, душой оттаял.
Лес полечит, если хвор.
И к тому же дедов двор,
Огород, хлопот хватает.
Приспособился, живёт
И хозяйством плавно правит,
Да с волчатами играет.
Разговорчивый народ.
С речки стылый ветерок.
Осень шла, ступая тихо.
Словно жёлтая зайчиха,
Глаз косила на восток.
А рябина шелестела
И стыдливо на ветру
Искупалась по утру.
С кем-то встречи захотела.
В дверь стучат. Открыл: она.
Настя, собственной персоной.
Не в ночах его бессонных,
Наяву и чуть бледна.
-Что глядишь? Не пустишь что ли.
Чай с дороги. «Проходи».
Сердце дрогнуло от боли,
Обожгло огнём в груди.
В дом зашла. На лавку села .
-Николай всё рассказал.
От меня зачем скрывал?
Знай, душа сильнее тела.
Что постель? Поспал да встал.
А любовь навек , до гроба.
Думала, что есть зазноба.
Бросил, мол, меня, предал.
Утопиться мысль пришла.
В храм ходила. Стало лучше.
Не гони меня, Петруша.
Я с ума сойду одна.
Сон на днях приснился странный:
Белый лебедь на реке.
Раненый плывёт ко мне,
Неприкаянный, желанный.
Что солдат ответит ей,
Мы давать прогноз не станем.
Двух людей в избе оставим
Посреди судьбы своей.
А рябина под окном,
Любопытная девица.
Всё краснеет и стыдится,
Но заглядывает в дом…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118042503399
Насквозь
Веселов Виктор Романович
Поле, речка, небо сине –
Вся насквозь моя родня.
Нет меня опричь России,
Жить без Родины нельзя.
Заскучаю с первой строчки,
Как уеду за моря.
Мне она и мать, и дочка,
Да и вся моя семья.
Поругает, значит надо,
А слезу прольёт, утру.
Станет болью, мукой, адом –
Всё снесу.
Коль уйду за горизонты
И на берег на другой,
Не в Нью-Йорк же, не в Торонто,
А к земле своей родной
И единственной, одной…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2017
Свидетельство о публикации №117112208307
Дети войны
Веселов Виктор Романович
Дети войны… Как живётся вам, сверстники,
Поколенье последнее яростных дней,
Уцелевшие чудом в огне современники
Той великой эпохи, какой уже нет.
Мы не строились в роты, не бросались под танки
И не гнали врага из родной стороны.
Мы охоты кровавой, ошалелой подранки.
Никому, кроме нас, раны те не видны.
Было ль детство у нас в лихолетье жестоком,
Когда голод наглел и не пряталась смерть.
Если рядом война, сокращаются сроки.
Мы спешили взрослеть, чтобы выжить суметь.
Тяжкий воздух тех дней был наполнен тревогой.
Мы глотали его, жгли нутро впопыхах.
Бабий плач над селом. Пыль над долгой дорогой,
Где отцов своих ждали, аж до боли в глазах.
Кто дождался, тому, знать, судьба улыбнулась.
А кому-то достались только пыль и слеза.
Сколько их не пришло. Полегло. Не вернулось.
Да и тех, кто пришёл, не забыла война.
В мир иной, словно в бой, не желая пригнуться,
Не меняя знамён, не ломая свой строй,
Ветераны уходят. Им уже не вернуться,
Как тогда в сорок пятом, победном, домой.
Наших мам помянуть не забудем сегодня.
Их мозоли и боли не прохладней огня.
Подала им война чашу, полную горя,
И пришлось пить до дна, не жалея себя.
Мы из чаши из той пригубили немало,
Хотя матери нас берегли от неё.
И не раз, и не два нам судьба подливала
В эту чашу несладкое зелье своё.
Мы держали удар. Закалялись в работе.
Возрождалась страна, и светлела душа.
Но на стыке веков, как стрела на излёте,
Вновь лихая беда нас в пути догнала.
Развалили наш дом по частям, по ступенькам.
На подворье костры до небес разожгли.
Что за люди? Откуда? Из какой деревеньки?
Неужели из русской, боль вобравшей, земли.
Всё вернётся на круг по законам же круга.
Мы по солнцу живём и встречаем восход.
Быть Державе в веках, как бы не было трудно.
Нашим детям и внукам да поможет Господь.
Пенсионная рать. Вот и мы – ветераны.
Как учили отцы, плотно сдвинем ряды.
Мы подранки войны. Наши старые раны
Никому, кроме нас, до сих пор не видны.
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2017
Свидетельство о публикации №117112507631
Покаяние
Веселов Виктор Романович
Умывается родина милая
Поутру ключевою водой,
И летит её песня красивая
Над тобой в вышине голубой.
И казалось, чего ещё надобно,
Стой и слушай, да шапку сними.
Только сердце нежданно-негаданно
Заболит вдруг, застонет в груди.
Да и песня замолкнет, замается,
А продолжить её не моги.
Видно, время приходит покаяться
За великие наши грехи…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2017
Свидетельство о публикации №11711220833
Святость
Веселов Виктор Романович
Светлой памяти братьев
моих, Евгения и Юрия.
Летит неровно и устало
К себе домой издалека
Журавушек знакомых стая,
Роняя вздохи и слова.
Хотя они звучат невнятно,
Но в них услышалось вдруг мне :
- Всегда была и будет свята
Любовь к родной навек земле.
Тем, кто остался на чужбине,
Не сосчитать тоскливых дней.
Ты не копи, прости обиды
Стране неласковой своей.
Махнули крыльями прощально.
Стою, гляжу я в тишине,
Как тает ласково, венчально
Глас журавлиный в вышине…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2017
Свидетельство о публикации №117112507561
Золушка
Веселов Виктор Романович
На пригорках российских, на солнышке,
В дождь и ветер, и в снег голубой
Церкви русские - тихие Золушки,
Очень схожие с нашей судьбой.
Взор небесный да крест золотится,
Словно в платьице белом стоит
Повстречает, чуть-чуть удивится,
Что у вас не совсем здешний вид.
Поклонитесь ей низко, без гордости,
У нее за плечами века,
Где дождями обиды да горести,
Радость редкая сквозь облака.
Не для славы, а душ своих ради,
Понимая, что это судьба,
Храмы ставили русые прадеды,
Пот стирая с высокого лба.
По кирпичикам, как по словечкам,
Сотворяли поэмы свои
О земном, о небесном, о вечном
И о том, что нас нет без любви.
Дед Семен мой и бабушка Катя
Целовались в уста под венцом,
В этой церкви крестился мой батя,
А вот я не успел за отцом.
В тридцать первом, когда бушевала
По колхозам огульная рать,
Церковь, видно, кому-то мешала,
«Пережиток» решили убрать.
Крест снимали и стены ломали,
Самогоном и матом чадя.
Вряд ли только тогда понимали,
Что корежат и губят себя.
А она с искалеченным телом,
Безъязыко смотря на народ,
Что-то, видно, сказать все хотела
О беде, что к нам скоро придет.
И когда нас беда обнимала
Так, что ребра ломала не раз,
Церковь выстоять нам помогала,
Заступаясь пред Богом за нас.
А потом по-язычески древне,
Грех позвав к почерневшим губам,
Над сожженной молилась деревней,
Посылая укор небесам.
…Время лечит нам боли и раны,
Просветлеют, захмурятся дни.
Возрождаются прежние храмы,
Что душе нашей русской сродни.
Край родной. Он без нас сиротеет.
Позовут вдруг родные места.
Пишут мне, что деревня пустеет,
Церковь также стоит без креста…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118031803934
Светлана
Веселов Виктор Романович
Моя рассветная любовь,
Моя вечерняя прохлада,
Ну что с тобой, ну что с тобой,
Что загрустила ты, Светлана?
Идут за днями дни-дожди,
Года-снега, года-метели.
Ещё один вот позади,
Мы оглянуться не успели.
И на излучине реки,
На перекате неглубоком
Касаюсь маленькой руки
И взгляд ловлю твой синеокий.
Не изменить теченье слов,
Когда они уж отзвучали.
Всё то, что было и прошло,
Не обращай в одни печали.
Моя рассветная любовь,
Моя вечерняя прохлада,
Ну что с тобой, ну что с тобой,
Что загрустила ты, Светлана?
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118032102185
На краешке
Веселов Виктор Романович
И в колокол вряд ли ударят,
И город не очень всплакнёт,
Когда всемогущий Создатель
Тебя в кабинет позовёт.
Присядешь на краешек стула,
Вопросы тебе зададут:
- Кто есть ты и родом откуда
И как тебя, грешный, зовут?
Что доброго сделал на свете,
Кого обогрел и взрастил?
А коль ошибёшься в ответе,
Поправит святой Михаил.
В чём грешен, признайся сердечно,
Напомнят, вдруг если забыл,
Сколь долго легко и беспечно,
И не по совести жил.
Тут дело не в аде иль рае,
Об этом, наверно, поздней.
Сидишь ты на краешке, крае
Всей прожитой жизни твоей.
Пронзительным светом наполнясь,
Застонет, заплачет душа:
-Сейчас лишь я, Господи, понял,
Как жизнь-то была хороша…
© Copyright: Веселов Виктор Романович, 2018
Свидетельство о публикации №118032609800
