Литературный клуб Исеть

Наш опрос
Оцените наш сайт Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно Результаты \| Архив опросов Всего ответов: 187

Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0

Сборник стихов "С днём сухопутных войск!"

Борис Нестеренко

С ДНЁМ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК!

Тем хороши солдаты-сухопутчики,
Что выполнять любой приказ обучены!
Им не нужны порты, аэродромы,
Они в любой канаве, словно дома.

Они в любом болоте, как на даче,
Но не надеются на случай и удачу.
Учёба в поле, труд и пот солёный –
Вот путь к победе для полков и батальонов.

И давняя Великая война,
И предков знаменитых имена,
И АКМ, и МСЛ, и хлеб к обеду –
Необходимые условия победы.

Всё это есть у русского солдата,
Чтобы сразить любого супостата!

Борис Нестеренко, Новосибирск

ОДИН ЗА ВСЕХ

В День народного единства

«Здесь русский дух,
Здесь Русью пахнет!»
(А. С. Пушкин)

А мне, что Минск, что Минусинск -
Везде живут мои друзья,
Что Чебаркуль, что Чигирин –
Всё это русская земля.

Земля в могилах и крестах,
Земля острогов и церквей,
Здесь бунтовали не за страх
И в битву шли не за царей.

Здесь Хорс, Ярило и Сварог
Ковали наш славянский род,
Чтобы на свет явиться мог
Великий труженик - народ.

От Иртыша до Сиваша,
От Бреста до Великих Лук -
Повсюду русская душа
И русский мир, и русский дух.

Мы с древних лет народ один,
Нас в микроскоп не различить,
И сдохнет пусть тот сукин сын,
Кто нас мечтает разделить!

Как к предкам мы на суд придём
И как посмотрим им в глаза,
Когда отчаянно пропьём
Просторы эти и леса?

Как объясним, что пал Союз?
Как скажем, что в загул ушёл
И работящий белорус,
И на уме себе хохол?

Довольно крайнего искать,
Сойдёмся, братья, в тесный круг,
Пора нам братство возрождать
И укреплять в нас русский дух!

ПЕСНЯ НА ДВОИХ

Ты, мой друг, меня не списывай -
Ещё варит голова,
Я ещё открою истину
И найду тебе слова.

Не считай меня обузою,
Расставаться не спеши,
Мы ещё подыщем музыку,
Сложим песню для души.

С инструментом сядем вечером,
Словно в юности, вдвоём
И, смиряя боль сердечную,
Эту песню пропоём.

Про года споём ушедшие,
Про растраченную жизнь
И про юность сумасшедшую,
И как в верности клялись.

Песня кончится недлинная
И за сосны улетит,
Ни полслова, ни пол имени
Нам в ответ не прозвучит.

Всё прошло, как дым, развеялось,
В душах выстыло седых,
Только песня задушевная
Нам осталась на двоих...

Борис Нестеренко, Новосибрск

Сегодня у моей замечательной супруги Юбилей!
Поздравляю и благодарю её сердечно!!!

АНГЕЛ МОЙ

На тебя смотрю влюблённо,
Словно мёда выпивши, -
Напишу с тебя икону,
Пририсую крылышки.

И на образ твой пречистый
С тихим обожанием
Прочитаю акафисты
И спою «Во здравие».

С самой юности мятежной
И до мудрой старости
Ты меня хранила нежно
И прощала слабости.

Ангел с тёплыми руками
И в домашнем платьице,
При тебе душа взлетает,
И несчастье прячется.

Жизнь с тобой, как песня, спета,
Как стихи, читается,
Верю я, что счастье это
Вечно не кончается.

А пока земной дорогой
Мы шагаем рядышком,
Как защитник и подмога,
Кавалер и барышня.

Не завидуем, не хнычем,
Людям улыбаемся,
Всё у нас с тобой отлично -
Сами удивляемся!

Ангел мой, с тобой под руку
Мы идём с достоинством,
Богом мы даны друг другу -
Потеряться боязно…

Борис Нестеренко, Новосибирск

На девять дней ухода Свердловского
кадета Жени Романова

Дружбою живы

Нет равновесия в природе,
Нет справедливости и тут -
Друзья до времени уходят,
И долго недруги живут.

Зачем мне недруги и тати?
Я б обошёлся и без них,
Мне для души и друга хватит,
И дружбы хватит на двоих.

Пусть недруг рядом злопыхает,
Смогу я это пережить,
А если друг меня оставит -
Никем его не заменить.

Найти бы мне тетрадку эту,
Где даты вписаны в овал,
Я б к жизни каждого кадета
Лет полтораста приписал.

Но имена и сроки скрыты,
И на иные рубежи
Уходит верности элита,
Не дослужив, не додружив.

Нет равновесия в природе,
И справедливости в ней нет -
Несчастье, если друг уходит,
И трижды, если он кадет.

Уже не стиснуть ему руку,
Не заглянуть в его глаза,
Спасибо другу за науку
Не сможешь больше ты сказать.

Взмахнёт блестящею косою
Над другом старая карга,
И ты остался сиротою,
У проходимцев в дураках.

Друзья уходят, рвётся сердце
За ними в даль иных времён,
Оставив здесь лишь Знак кадетский
И алый с золотом погон.

В НОЧЬ НА КРЕЩЕНИЕ

Поменьше злости, господа!
Поменьше яростных проклятий!
Несправедливость есть всегда –
Нам жизни всё проклясть не хватит.

Учитесь жизни у детей,
Их беззаботности беспечной -
Зачем им злиться на людей,
Когда у них в запасе вечность?

Но мы – не дети, и у нас
В годах запас совсем ничтожный,
Когда пробьёт последний час,
Мы и примерно знать не можем.

Сказав привычное «пока»,
Всё так внезапно прекратится,
Что не поднимется рука
В последний путь перекреститься.

Вот, было всё – и нет его,
Не дотянуться даже взглядом,
Не взять с собою ничего
Туда, где ничего не надо.

Всё надо здесь и насовсем,
Прекрасным и неповторимым,
И чтобы ты был нужен всем,
И чтоб любил, и был любимым.

И будет горько, господа,
Спросить себя с улыбкой грустной,
На что потрачены года,
В какой беде сгорели чувства?

Застынет сердце от того,
Что прозвучит тебе ответом,
Что не любил ты никого
И не прощал, а лез с советом.

Что жил ты как бы невпопад,
Не знал ты мира и покоя,
Сгорел сосед – и ты был рад,
Тужил, что новый дом он строит.

Ты клял законы и властей,
Ты злобой пыхал на богатых,
И ненавидел силой всей
Чиновников и депутатов.

Перекосив в кощунстве рот
И в озлоблении безмерном
Ты проклинал «тупой» народ,
Его «попов» и его веру.

На что бы глаз не положил,
Всё было чуждо и не наше,
Ты проклял всё, ты всё крушил
И ничего трудом не нажил.

Откуда только злость взялась,
Какой она питалось кровью?
В ней зависть чёрная слилась
В одно с угрюмой нелюбовью.

Смотрю в горящие глаза,
Внимаю громким обличеньям,
И за тебя на образа
Молюсь с коленопреклоненьем.

«Спаси, Христос! Спаси, Христос!
Спаситель наш и Бог вовеки».
Нечасто видеть довелось
Мне столько злобы в человеке.

И в этом наша есть вина,
Мы сами бесу попустили,
Дана нам предками страна,
А мы в неё разлад впустили.

И люди, духом послабей,
Не устояли перед бесом,
Кто протолкался в богачей,
А кто гниёт бомжом безвестным.

Несправедлива жизнь всегда,
Но попрошу я деток ради -
Поменьше злости, господа,
Поменьше яростных проклятий!

КРИК И БОЛЬ

Я слышал крик в ночи туманной,
Он болью на меня дохнул
И улетел за Обь в урманы,
И там в болотах утонул.

Я видел боль, она летела
За криком в дальние края
И, как своя, она болела,
И истязала, как своя.

Уже силёнок не осталось
Ей, чтоб до жертвы дотянуть,
И в слёзы горькие срывалась,
Чтоб в них бесследно утонуть.

Я пожалел её, приветил,
Своим дыханием согрел
И навсегда поступком этим
Я к боли сердцем прикипел.

Мы с ней теперь навек сроднились,
Теперь мы с болью – монолит,
Душа и боль объединились,
И постоянно всё болит.

Я боль терплю, когда, тупая,
Саднит и режет, сверлит, рвёт,
И рот от боли разеваю,
Но крик из горла не идёт.

Моим терпением довольна,
Уже привыкла боль ко мне
И потому почти не больно
Меня терзает в тишине…

Борис Нестеренко, Новосибирск

НАШИМ ПОЛОВИНКАМ

Винюсь, что склонен я к эстетству
И выбираю стиль высокий -
Я красоте обучен с детства
В кадетской юности далёкой.

А красоты вокруг всё меньше,
Или с годами взгляд мутнеет?
Но, чтоб любить весну и женщин,
Значенья возраст не имеет.

С годами только горки круче,
Но сил у Сивки ещё много,
Любите наших милых спутниц -
Одной мы следуем дорогой!

Жена и мать, сестра и дочь,
Кума, племянница и тёща –
Как инь и ян, как день и ночь,
Без вас и жить бы было тошно.

Без вас и шутка не смешна,
Горчит вино, не звонка песня,
Постель угрюмо холодна,
И спится плохо, если честно.

Вы – половинки бытия,
Судьбы разрозненные части,
От всей души желаю я
Вам всем добра, любви и счастья!

Чтобы Господь соединил
Попарно наши половинки
И наши слабости простил,
И наградил бы жизнью длинной.

ДУША БОЛИТ!
Владимиру Высоцкому

Я лежу в постели скомканной
И потею от бессилия,
Освещает тускло комнату
Над дверями лампа синяя.

Подо мной кровать пружинная,
На плечах рубаха грязная,
Рукава рубахи длинные,
За спиной узлом завязаны.

Видно, зря своими песнями
Я над властью похохатывал, -
Повязали меня нехристи
И в лечебницу упрятали.

Объяснили курс лечения:
Здесь, согласно назначению,
Можно петь до исступления
И плясать до помрачения.

Мол, душа моя болезная
В срочной помощи нуждается,
Что болезнь моя – известная,
Но секрет, как называется.

Что в рубахе не побалуюсь -
Узел крепок замечательно…
«Айболит, плесни из жалости
Медицинского хоть капельку!»

Заходил ко мне он с шуточкой,
Тряс бородкою козлиною,
Молотком стучал игрушечным
И иголкой тыкал длинною.

Обнаружил, что заразная
У меня проблема с «крышею»,
Что опасен для сограждан я,
И нескоро меня выпишут.

До чего же выпить хочется!
В голове ламбада всякая,
За дверями цирик топчется,
В такт шагам ключами звякая.

А на воле ждут товарищи.
Не они ль меня устроили
В это гиблое пристанище
На леченье «добровольное»?

Доброхоты и поклонники,
Все – непризнанные гении,
Девки - дуры малахольные,
Парни служат лицедеями.

Они завистью снедаемы
И для «быдла» не подсудные,
Скреплены печатью Каина
И прикуплены Иудою.

Развивают жизнь кипучую,
Идеалы у них странные,
Предают они по случаю,
Изменяют с регулярностью.

И продюсеры, и спонсоры,
Душу вынули из творчества,
Все равны мы перед Господом,
Но равнее быть им хочется.

Айболит, ну, где ты, бестия?
Где твой шприц с горячей серою?
А не то укроюсь в вечности
Я с обугленными нервами.

Я готов. Лежу недвижимый
Без штанов, в рубахе до пола,
Если в этот раз я выживу,
По-другому жить попробую…

МУЖИК

Быль чёрного юмора.

Кричал мужик: «Я всех зарежу
Своею собственной рукой!» -
И рвал убогую одежду,
Давясь слезами и тоской.

«Всех порешу!» - мужик кичился,
То ножик, то топор хватал
И неустанно матерился,
И водку тёплую глотал.

«Всех уложу рядком на кухне,
Пока ещё рука крепка!» -
Глаза безумные опухли,
И голос сел у мужика.

«Постой, мужик, остынь немного,
Своё оружие сложи,
Присядь на этот стул трёхногий,
Всё по порядку расскажи».

Мужик в ответ заматерился:
«Я не искал, как жить ловчей,
Бил бородатых на границах,
Давил «за речкой» басмачей.

Страна закончилась досрочно,
И моей службы вышел срок,
Но подалась в путаны дочка,
И наркоманом стал сынок.

Жена слиняла на Мальдивы,
Сменила Родину и пол,
Я выслал ей аккредитивом
Всё до копейки, что нашёл…»

Замолк мужик и отключился,
В салат уткнувшись головой,
А на груди его светился
Звездою орден боевой.

И бессловесен, и недвижим,
Сопел в салате ветеран,
Судьбой нелёгкою обижен
И от обиды горькой пьян.

Лицо блестит от майонеза,
«Бычок» приклеился к губе,
Но никого он не зарезал,
Лишь горько плакал о себе.

Он слишком долго дома не был,
С давно уже забытых пор
Он воевал под чуждым небом,
В чужих краях ходил в дозор.

Седой, худющий и нескладный,
Небритый, в мятых галифе
Он был с врагами беспощадный,
Особо, если под шофе.

Он знал военную науку
И за Империю стоял,
Ему натруженную руку
Жал седоусый генерал.

А он в ущельях и «зелёнке»
Лопатил чуждые пески,
Из фляжки с другом утомлённо
Делил последние глотки.

Он был хранитель и защитник,
Иной он участи не знал,
И не считал себя за винтик,
За гайку тоже не считал.

Присягу дав стране великой,
Он исполнял её, как мог,
В семье военной многоликой
Он отдавал солдатский долг.

Года летели, как гранаты,
Над поседевшей головой,
Он ранен был неоднократно,
Но не отправился домой.

«Вот довоюю, достреляю,
Забью последний караван,
Тогда встречай, земля родная,
Меня из полуночных стран!

Жена обнимет, встретят дети,
Накроем для соседей стол,
Я побывал везде на свете,
Но краше места не нашёл!»

Но зря мужик мечтал о счастье
И строил планы на потом,
В стане уже сменились власти
И развалился старый дом.

Приехал он на пепелище,
В стране разруха и развал,
В пустых карманах ветер свищет
И заправляет криминал.

Мужик прошёл по кабинетам,
Ни льгот, ни денег не нашёл,
Душа болит, работы нету,
Да и в семье нехорошо.

Бывало, сердце так прихватит,
Хоть со святыми выноси!
И запил горькую солдатик,
Как повелося на Руси.

И вот лежит в тазу салата
И матюгается во сне.
Сгубили вороги солдата
В себя утратившей стране.

Борис Нестеренко, Новосибирск

ДЕНДРАРИЙ ПОМНИТ

Ах, поцелуи до рассвета
На лавочке ночного парка
Половозрелому кадету
Казались сказочным подарком.

Дендрарий, помнишь эти ночи,
Когда, презревши дисциплину,
Я целовал девичьи очи
И гладил выгнутую спину?

За эти ласковые взоры,
За эту шёлковую чёлку
Я уходил через заборы
В очередную самоволку.

И ничего я не боялся,
И ни о чём плохом не думал,
Когда с девчонкой обнимался,
На все уставы молча плюнув.

Мне боком вышли те походы,
И не сыскать теперь ответа,
Куда ушли так быстро годы
И где теперь девчонка эта?

Но знаю, помнит всё Дендрарий,
Ему за это в каждой строчке
Я бесконечно благодарен
За те волнующие ночи…

Борис Нестеренко, Новосибирск

ИНСУЛЬТ

Я уходил внезапно и надолго,
Холодный и недвижимый, как труп,
Когда лежал под простынёю волглой,
Не открывая глаз, не размыкая губ.

Вокруг врачи и сёстры хлопотали,
Они, не отпуская меня в путь,
Тупые иглы в вены мне втыкали
И кислородом надували мою грудь.

Они меня раздели и помыли,
Перенесли с носилок на кровать,
В диагнозе инсульт установили
И стали по всем правилам спасать.

А я, в углу пристроившись устало,
На суету смотрел со стороны –
Там тело моё грешное лежало,
В случившемся виновно без вины.

Я с телом уже мысленно простился,
Пока давленье мерили в тиши
И персонал с приборами трудился -
Не оживает тело без души.

Душа из тела вышла незаметно,
Устроилась вдали от зорких глаз,
Пока бригада со сноровкой редкой
Меняла капельницы, как боезапас.

Но всё напрасно. Ни единым вздохом
Я на успешность процедур не намекал,
Ни разу я не пикнул и не охнул,
Ни глазом не моргнул, не застонал.

Я был не здесь, не лёжа на кушетке,
А от покинутого тела в стороне
Сидел, для персонала незаметный,
Смотрел, как тут хлопочут обо мне.

В пространство погрузился я пустое,
В нём даже время было вкривь и вкось,
И стал вдруг пол отвесною стеною,
А мне на ней ступеней не нашлось.

Меня влекла бездонная пучина,
В неё неотвратимо падал я,
И затаилась где-то в ней причина
Ухода моего из бытия.

Исчезли чувства, память отключилась,
Глаза ослепли в беспросветной мгле,
И время проходить не торопилось,
Застопорившись где-то на нуле.

Весь ужас одиночества изведав,
Не различая, где там верх и низ,
Я провалился в ледяную бездну
И там я, как на ниточке, повис.

Я не загадывал, что дальше со мной будет,
Висел, как мумия, живой напополам.
Три дня прошло – и я вернулся к людям,
К любимой женщине и преданным друзьям.

Борис Нестеренко, Новосибирск

МЫ ИДЁМ!

Посылают нас сурово,
Обвиняют чёрт че в чём,
Мы держать привыкли слово:
Нас послали – мы идём!

Не толчём мы воду в ступе,
Запрягаем – не спешим,
Ни понюшки не уступим,
Ни вершка не отдадим.

Не улестить нас наградой,
Не купить нас за пятак -
Нам чужой земли не надо
Ни за деньги, ни за так.

Не свернём и не отступим,
Нам шагать не привыкать
Хоть в Берлин по вражьим трупам,
Хоть в Париж, ити их мать!

Что нам Трампы и Макроны,
Порошенко, Меркель, Мэй?
Не уступим мы г ... ам
Ни вершка земли своей!

Что-то быстро позабыли
Биографию свою,
Как до юшки мы вас били
С нашим русским: «Мать твою!»

Позабыли, так напомним
Сталинград с Бородино,
Полной мерою вам скормим
Реваншистское дерьмо.

Успокойтесь, бандерлоги,
Под землёю вас найдём!
И не стойте на дороге:
Нас послали – мы идём!

Борис Нестеренко, Новосибирск

ОШИБОЧКА ВЫШЛА

Он походил, прилёг и … умер,
Он больше жить не захотел,
Он от упрёков обезумел
И от претензий ошалел.

Он так надеялся на что-то,
И вдруг прозрение пришло -
Везёт обычно идиотам,
Но вот ему не повезло.

На номер он не тот поставил,
Не ту он карту прикупил,
Не тех придерживался правил,
Не ту, к несчастью, полюбил.

Он растранжирил всё до вздоха,
Последний вывернул карман,
Но наступила катастрофа,
И исчерпал себя роман.

Она ушла внезапно утром,
Открыть не давши ему рот
И завершая сценой бурной
Совместной жизни эпизод.

Слова обид в него летели
И годы, прожитые зря,
И что в супружеской постели
Не видит в нём богатыря.

Упрёки били на отмашку
По удивлённому лицу,
И понял он в тоске ужасной,
Что подошла любовь к концу.

Окончен бал, потухли звёзды,
Мечты повержены его,
Уже исправить невозможно
В прошедшей жизни ничего.

Он верил ей, как полный дурень,
И до последнего терпел.
Он походил, прилёг и … умер,
Он больше жить не захотел.

Борис Нестеренко, Новосибирск

ДЕСАНТ

Спешит от прибоя последняя баржа,
Хлопочет буксир в маслянистых волнах,
Остались на камнях товарищи наши
В пробитых бушлатах на мёртвых телах.

Случилась накладка, ошиблась разведка,
Враг знал о десанте, был к встрече готов,
Успел пристрелять пулемёты он метко,
Свезти миномётов десятки стволов.

Десантники прыгали в чёрные волны,
Стараясь винтовки сберечь от воды,
Рвались они к берегу с выкладкой полной,
Горячею кровью пометив следы.

Морская пехота не знает отхода,
Тем более, не на чем ей отходить -
Последняя баржа разрезала воду,
Порвалась последняя к прошлому нить.

Теперь только вверх из воды и на сопку
Сквозь вой пулемётный и минный подвыв,
И чавкают пули, впиваясь в охотку
В морскую пехоту маневренных сил.

И падают, падают чёрные люди,
Черны их бушлаты и клёши черны,
Их несколько сотен сегодня убудет
В бою за пригорок великой страны.

Морская пехота поднимется в гору,
Дойдёт до вершины один из пяти.
Не знают бойцы, что лет так через сорок
Пригорочек этот с огнём не найти.

Отрежем мы землю, политую кровью,
Отрежем залив и песок золотой,
Забудем обязанность нашу сыновью
И всё отдадим чужакам за постой.

Признаемся сдуру, что были чужими
В краях, что достались неправедно нам,
И будем кромсать по живому Россию,
И будем платить побеждённым врагам.

Не зря ли спешим? И простят ли нам внуки?
Не мы собирали веками страну.
Ума мало надо, чтоб землю профукать,
Чтоб спьяну бесстыже забыть про войну.

Морская пехота стоит на пригорке,
Её одолеть не сумела и смерть.
На сердце саднит и в душе моей горько –
В глаза их безмолвно мне стыдно смотреть…

Борис Нестеренко, Новосибирск

ИГЛА

«Погибаю, схожу с ума от любви!»
(Святой Иоанн Златоуст)

Смотри, родная, и святые
С ума сходили от любви,
Их насмерть женщины разили
Одним движением брови.

И, подвиг святости нарушив,
Отринув свой священный сан,
Они в страстях губили душу
И проклинали небеса.

А мы – мирские, не святые,
Не тот огонь у нас в крови,
Недостижимы нам такие
Высоты страсти и любви.

И сколько ниточка не вьётся –
Исчезнешь ты, как не была,
Лишь в сердце больно шевельнётся
Тобой забытая игла…

Борис Нестеренко, Новосибирск

РУБЛЯ НЕ ДАМ НА НОТР ДАМ

Я ни рубля на Нотр Дам
Для лягушатников не дам,
Пусть возместят сперва, уроды,
Войну Двенадцатого года!

Списали мы французам даром
И мародёрство, и пожары,
И Кремль, что чудом уцелел,
Поскольку порох отсырел.

Не поскупились на заряды
В столице минные отряды,
И прежде, чем поджечь запалы,
Никто в молитве ниц не падал.

Каддафи в Ливии замучив,
Не лили франки слёз горючих,
А чтобы долг ему «простить»,
Страну решили разбомбить.

Такая вот у них культура
В стране картавых трубадуров,
Такие принципы у них,
У либералов голубых.

Переженились друг на друге,
Не мужики и не подруги,
И превратили Нотр Дам
В кафе шантан и ресторан.

Стоит Собор сгоревший в луже,
Французам он не очень нужен,
Забыт Христос, а свальный грех
Привычным стал почти для всех.

Париж, Париж, смеюсь сквозь слёзы,
Твои молитвы несерьёзны,
Ты в толерантности своей
И не француз, и не еврей.

Похож, скорее, на араба,
Меняешь Церковь на Каабу,
И, может быть, твоя рука
Дала Собору огонька.

Нет, ни копеечки не дам
Я на сгоревший Нотр Дам,
Пусть пошевелятся французы
И банки из Евросоюза.

Пусть успокоятся министры
И наши горе-финансисты
И на пожарища свои
Найдут немалые рубли.

Нам есть, что строить, что спасать,
Что сохранить и воссоздать,
Я, господа, в упор не вижу,
Чего забыли мы в Париже?

Борис Нестеренко, Новосибирск

ЕДИНАЯ ДУША
Петру Балабко

Не разделить Петра с Борисом,
Мы даже мысленно вдвоём
И мы не празднуем Единство,
А в нём воюем и живём.

Непобедимо и красиво
Идём по жизни, не спеша,
Одна у нас с тобой Россия,
И на двоих одна душа.

Другой такой найти едва ли,
Не повезёт так никому -
Она родилась на Урале
И закалялась в СВУ.

И упрекнуть нас не посмеют,
Что изменилась так страна -
Мой друг, усы твои седеют,
Но не тускнеют ордена.

Шагаем мы с тобою рядом
И не вступаем в спор с судьбой,
Что на тебе мундир в наградах,
На мне пиджак гражданский мой.

Но каждый к месту оказался
Врагам на страх и славы для -
Ты за меня отвоевался,
А я напелся для тебя.

Мой друг, хочу тебе стихами
Секрет поведать небольшой -
И с поседевшими усами
Кадетской молод ты душой!

Борис Нестеренко, Новосибирск

ОТПУСКНИК

Почти скрывает «корочки»
Твой необъятный «клёш»,
Ты в белой гимнастёрочке
На моряка похож,
Фуражка на макушечке,
Приспущен ремешок,
Свисает, как игрушечный,
На лямке вещмешок.

Такого вида бравого
И выправки такой
На улице Ульянова
Не видел люд простой,
Мамаши улыбаются
И детки смотрят вслед,
Впервые им встречается
На улице кадет.

А ты идёшь по улице
Походкой строевой,
И, кажется, любуется
Весь городок тобой,
И продавщица гладкая,
Как дива из кино,
Протянет шоколадное
Бесплатно эскимо.

Поднимет жезл ОРУДовец,
Притормозит авто,
Чтоб было тебе улицу
Переходить легко,
А бабки новость скорою
Размножат во всю прыть,
Что в городок суворовец
Приехал погостить.

Горят погоны алые,
Как щёки у девчат,
И туфли иностранные
По мостовой стучат,
А ты идёшь уверенно
И всем сказать готов,
Что в СВУ немерено
Таких, как ты, орлов!

Борис Нестеренко, Новосибирск

Новый год

Не стучи в мою дверь, не топчись у порога
И за спину не прячь свой поникший букет,
Я тебя заждалась, ты пришёл, слава Богу,
И для входа тебе здесь не нужен билет.

Не нужны мне слова запоздалых признаний
И ошибки считать мне не нужно теперь,
Заходи, как домой, после долгих скитаний –
Для тебя свет горит, и распахнута дверь.

У тебя на губах горький вкус расставаний,
Извини, что тебя не спешу целовать,
Проходи, ждёт тебя верный пёс на диване,
Почитай мне стихи – ты любил их читать.

Почитай мне стихи о любви и разлуке,
Почитай мне стихи об измене и лжи
И дыханьем согрей мне холодные руки,
От упрёков пустых в первый миг удержи.

В одинокой ночи Новый год наступает
И желанья мои он исполнить готов,
Закисает вино, и свеча догорает,
Грустно куклы глядят на меня из углов.

Я тебе расскажу, что обида забыта,
И куранты в Москве скоро полночь пробьют,
Не стучи в мою дверь – она настежь открыта,
Заходи, как домой, тебя любят и ждут.