О ЖЕРТВАХ БОДУНИЗМА ЭПОХИ ПОСТСОЦИАЛИЗМА

 Рюмочкин встал с постели лежа, так как почувствовал, что стоять вертикально опаснее, чем горизонтально. Вспомнив армейскую школу, он по-пластунски пополз к унитазу и вскоре увидел в нем все то, что принял на ужин. "Хорошо", - подумал Рюмочкин, - "Значит, желудок еще борется..." Однако, ему не хватило времени додумать, с чем борется желудок, так как в гости пришел Шкаликов. Шкаликов выглядел довольно бодрым, потому что пришел на четырех. И Рюмочкин догадался, что это удача! Ведь, когда Шкаликов приходит на рогах, то он и ведет себя, как корова: мычит, телится, но выпитым не делится. А раз он пришел на своих четверых, значит у него за душой что-то есть. И точно! Шкаликов полез в душу и достал оттуда почти нетронутую поллитровку и изрядно тронутый ломтик плавленого сыра! "Ну что, бум?" - сказал Шкаликов. - "Или тебя отдельно приглашать?" Дожидаться отдельного приглашения Рюмочкин не хотел и, собравшись с силами, тоже встал на все четыре. "О!" - удивился Шкаликов, - "А ты, оказывается, на меня похож! Ну почти, как родной брат! Только башку подними мордой вверх, а то нос перевесит, и выпить не сможешь." Рюмочкин не заставил себя долго уговаривать и так резко поднял голову вверх, что, по окончании процедуры, обнаружил себя лежащим на спине. "Прекрасно!" - подумал Рюмочкин. -"Теперь ни капли не пролью!" "Наливай!" - сказал он и раздвинул губы в форме стопочки. Однако, Шкаликов не торопился. У него был "план". И он раздумывал, что сделать сначала: напиться или накуриться. Пошевелив давно заспиртованными, но все еще иногда функционирующими мозгами, Шкаликов попытался выпрямить оставшиеся извилины. И одна из них тут же подсказала, что сначала лучше сделать последнее, потому что в такую стопочку, которую приготовил Рюмочкин, вся поллитровка уйдет без остатка. "Давай сначала по "косячку", - предложил Шкаликов. Сообразив, что выпивка пока откладывается, Рюмочкин попытался принять исходное положение, но несколько перестарался и врезался головой в косяк. "Я сказал, не по косяку, а по "косячку", - уточнил Шкаликов. Несмотря на то, что встреча с косяком оказалась довольно болезненной, Рюмочкин задним краем мозга понял, что Шкаликов шутит, и решил изобразить на лице улыбку. Однако, вскоре заметил, что улыбается противоположной частью тела. Поднатужившись, он перевел улыбку в нужное положение. Но теперь возникли проблемы с "косячком". В улыбающихся губах он никак не хотел держаться. Это несколько обидело Рюмочкина, и он решил, что больше Шкаликову ни в жизнь не улыбнется! Почувствовав перемену настроения, губы сомкнулись сами собой, зажав "косячок" железной хваткой. Сделав несколько затяжек, Рюмочкин настолько ожил, что даже смог сесть на пол своей тощей пятой точкой. Благо, что пола вокруг, ввиду почти полного отсутствия присутствия мебели, было много. После непродолжительного раскачивания спина Рюмочкина надежно оперлась о свеженедобеленную стену. Шкаликов тоже заметно приободрился и уселся рядом с Рюмочкиным, разливая содержимое флакона по стопкам, предусмотрительно поставленным на пол. Выпили. Закусили. Еще раз выпили. Занюхали, так как закусить уже было нечем.Несмотря на это, настроение стало быстро подниматься в гору. "Сейчас не мешало бы женщину..." - захотел успеть подумать Рюмочкин. Но не успел он так подумать, как в комнате появилась Косушкина. При виде ее Рюмочкина, как всегда, перекосило от радости, что он все еще не такой перекошенный, как она. Почувствовав этот перекос, он тут же попытался перевести его в противоположную сторону, надеясь, что телодвижения его лица никто не заметит. Однако, от взгляда Косушкиной никакие телодвижения ускользнуть не могли. "Да что ты все время косишь и косишь?" - добродушно спросила она с легким акцентом раздражения и, ласково, но ощутимо, заехав Рюмочкину кулаком по уху, уселась левой ягодицей на правое колено Шкаликова. "Потому что у меня "косячок", - попытался оправдаться Рюмочкин, и тут же получил по другому уху. На это Рюмочкин, по привычке, не стал обижаться, так как, несмотря на гудение в ушах, перекос мгновенно и заметно выправился. "Как всякая порядочная женщина, от "косячка" сейчас и я бы не отказалась", - сказала Косушкина, и остатки "косячков" из ослабевших губ Рюмочкина и Шкаликова мгновенно перекочевали в ее свежененакрашенные губы. Выпили еще по два раза, закусывая ласковыми зуботычинами Косушкиной. Настроение улучшилось настолько, что мужички страшно развеселились, услышав замечание Косушкиной по поводу докуренных "косячков": "Ну вот я и кончила!" От легко неудержимого хохота стопка в подрагивающей руке Рюмочкина съехала набекрень и пролила на пол несколько капель в количестве половины содержимого. "Этому больше не наливать!" - с ехидным дружелюбием заметила Косушкина. "А я больше и не прошу". - ухмыльнулся Рюмочкин. - "Наливайте столько же!" Однако, ни столько, ни полстолько налить никак не удавалось, потому что бутылка оказалась такой же пустой, как голова Шкаликова. "А куда же подевался Гонец?!" - вдруг вспомнил Рюмочкин. "Тута я", - ответил только что проснувшийся Гонцов, выползая из кухни. Его круглая от постоянного опухания физиономия была вся покрыта красными пятнами, возникшими в результате продолжительного ночного обнимания с батареей. Увидав Гонцова, Рюмочкин так обрадовался, что по-молодецки вскочил на ноги, подбежал к нему и, заставив его принять вертикальное положение, счастливо закричал: "Ты у нас самый трезвый! Тебе и бежать!" Поняв, что крыть ему нечем, Гонцов послушно повернулся к выходу, зажав в кулаке неудержимо быстро извлеченную из карманов сотрапезников горсть бумажек и монет, и заковылял вниз по лестнице, сопровождаемый дружными пожеланиями одной ногой быть там, а другую оставить здесь. Как только он отошел, Косушкина снова вспомнила, что она - порядочная женщина, и кокетливо привлекла к себе обоих дружков, не давая им ни малейшего повода скучать в ожидании Гонца! Благодаря ее стараниям, когда Рюмочкин и Шкаликов несколько пришли в себя от только что пережитого волнения, Гонцов был уже тут как тут. К тому же, он пришел не один, а привел с собой Пупкина и Попкину, державших в каждой из четырех рук по полной бутылке неизвестного разлива! Но, так как розлив интересовал всех присутствующих только по одной единственной причине, они дружно начали разливать. После трех, без задержки следующих один за другим, залпов, вся компания ощутила необыкновенную легкость и умиротворенность, и, шумно и весело, начала обсуждать разными голосами последние события поллитрической жизни микрорайона. Каждого интересовало, кто с кем пил, кто от кого получил, кто где сидел, кто и как залетел... И вдруг из этого многоголосого хора самым последним концом внутреннего слуха Рюмочкин уловил необычный рассказ Попкиной о новом страшном современном заболевании - УТРЕННЕМ БОДУНИЗМЕ! "Я слышала, - возбужденно кричала Попкина, - что от него иногда даже умирают насовсем!" Этот неизвестный иностранный термин странно и неприятно обжег остатки сознания Рюмочкина каким-то незнакомым холодком, и он решил попытаться уточнить у Попкиной, что же такое БОДУНИЗМ. Но сделать это ему не удалось, так как снова начали разливать. Разливали, с периодическими засыпаниями, просыпаниями и посыланиями Гонца до самой поздней ночи. В течение этого бурного периода Рюмочкин несколько раз вспоминал страшное слово "БОДУНИЗМ" и безуспешно пытался выяснить, что же это такое. Наконец, после самой последней выпитой капли, вся компания начала расползаться по углам, откуда сразу стали раздаваться повизгивания, постанывания, похрипывания и похрапывания, позволившие упавшему в постель Рюмочкину наконец-то остаться наедине с самим собой и привести разлетающиеся мысли в так долго жданный ими порядок. "Так что же все-таки такое, этот БОДУНИЗМ?" - собрался было подумать Рюмочкин. Но не смог. Так как утомленное серое вещество, погруженное в высококонцентрированный раствор алкоголя, уже давно и крепко хотело спать, вновь унося Рюмочкина в очередной безрадостный сон. Но даже в самом кошмарном сне Рюмочкину не могло присниться, что БОДУНИЗМ - это именно то, с чем он постоянно борется всю свою оставшуюся жизнь, и с чем ему НЕМИНУЕМО ПРИДЕТСЯ СТОЛКНУТЬСЯ ЗАВТРА УТРом. С.Серёжкин