На Большую землю В те времена меня постоянно мучил вопрос: - 0 чем думал Гитлер, когда собирал огромное войско для нападения на Россию? Неужели его не тревожила судьба ПРОСТЫХ лютей, миллионы жизней солдат всей европейской армии, которых должна была поглотить война? Или в Германии не хватало средств для содержания собственного государства?... Теперь, спустя сорок с лишним лет, после жестокой войны, когда, отступили голод и разруха, а между народами установился пpoчный мир, многое по-прежнему остается неясным: - Почему человек, самое совершенное создание природы, так щедро растрачивает ее богатства - Сколько нужно прожита времени, чтобы в мире сложились нормальные взаимоотношения между нациям и народами, чтобы жить в равноправии и уважении сторон, в дружбе и взаимном оказании добрых услуг? - Весь трудовой народ хочет видеть страну демократического общества с равноправными взаимоотношениями высоко образованиях, сознательных и культурных лютей, Чтобы уроки прошлых ошибок пошли на оздоровления нашего общества, на пользу потомкам. Дорога к дому оказалась тяжелой. Но ребята были в хорошем настроении и успешно преодолевали все трудности. На привалах, где было возможно, разводили костры и отдыхали. Спали сидя, прислонившись дpyr к другу Да разве можно было назвать сном те короткие передышки? Спустя несколько дней отрял благополучно добрался до пересылочного лагеря. Он находился в прифронтовой зоне, в десятке километров от передовой В пересылке скопилось много беженцев. Они обрадовались нашему появлению и стали готовиться к походу. Среди них были старики, женщины и дети. Однако лейтенант Кривов разрешил взять с собой только часть беженцев... Стоял декабрь. Снега было совсем мало, но наступившие морозы не позволяли долго залеживаться на одном месте. Через два часа пути остановились в старом сосновом бору вековые деревья чередовались с густо разросшимся кустарником, за которым дальше двадцати шагов ничего не видно. Впереди огневые точки противника. За ними проходила нейтральная полоса, а дальше - оборонительные рубежи наших войск. Напрямую до них совсем близко, не более одного километра. Но как добраться? Лейтенант подозвал меня и старшину Чернова. - Пойдете в разведку! - Сказал он. - Требуется разведать оборону противника и разыскать между ними проход"! Задание оказалось весьма трудным. Снег сильно скрипел под сапогами. Впереди сплошные заросли. Один аллах знает, что скрыто за ними. Шли медленно, внимательно рассматривая каждый кустик. Сзади нас тянулся незнакомый партизан, с карабином за спиной. Уж очень беспечно он чувствовал' себя в разведке. Его и отправил старшина к основному отряду, чтобы люди продвигались за нами. В то время не покидала тревога за успех поставленной задачи. Я терялся в догадках, не знал, как действовать дальше. Не хотелось шагать вперед. Казалось вот-вот что-то произойдет непоправимое...- Хальт! ... - Хенде хох!- прокричал немец из своего укрытия. Я мгновенно упал и отполз в сторону. Затараторил автомат. Пули засвистели совсем рядом. Ловко орудуя руками и ногами мы скоро выползли из под обстрела маскируясь за кустами, заторопились к отряду. Там нac ожидало глубокое разочарование: отряда на месте не оказалось. Мы впали в отчаяние. Не знали что делать дальше, куда пойти . Что случилось с отрядом Куда он исчез? - По натоптанному снегу трудно было определить направление оставленного следа. Путаясь в догадках, у меня ВОЗНИКЛО предположение, что отряд спугну ли немцы. И ребята вернулись на пересылочную базу, чтобы не подвергать риску личный состав. Старшина согласился с моими доводам и мы зашагали обратно к партизанам. На базе наших ребят не оказалось! Оставалась последняя версия: - Воспользовавшись нашей шумихой отряд пошел вперед и проскользнул к своим.- Правильно говорят: на ошибках учатся. Человек живет одну жизнь, за это время он много совершает ошибок. Каждый раз он будет давать клятву, чтобы снова не совершить просчет;, не подвергнуть себя новым жестоким испытаниям. Он будет ошибаться и дальше, пока оплошность не окажется последней. Два дня и две ночи мы с Алексеем не находили себе покоя, проклиная все на свете, пока не собралась на Большую землю группа партизан. Примкнули мы двое. В этот раз линия Фронта пересекали ночью, Отряд двигался шумно, цепляясь за ветки кустарника, шуршала ветвями. Слышалось отчетливое топанье сапог. Немцы отстреляли нас с близкого расстояния. Разрывные пули защелкали в растопыренном сушняке. Прижимаясь к земле отряд продолжал движение вперед. Скоро стрельба отступила назад. В это время ударили русские пулеметы. Их сразу отличишь по рикошетному вою. Наш стреляют не разрывными пулями, Плотный огонь заставил нас передвигаться ползком. Скоро проводники достигли окопов и огонь прекратился. Наконец то мы добрались до своих... Дальше все шло своим чередом. В первом же населенном пункте нас задергали патрули, потом последовала процедура допросов, выяснений личности и ожидания в камере предварительного заключения. Это уже нас не страшило. Мы находились в теплом помещении, хорошо отдыхали и три раза в день Кушали горячую пищу. Через неделю все выяснили и нас отпустили. Однако мы снова оплошали и в соседней деревне опять были задержаны патрулями. Снова теплая камера и длительные ожидания. После этого мы стали несколько осмотрительнее, пытались избе гать встречи с военными патрулями, и приходилось обходить некоторые деревни." "г" По cвoeй территории оказалось пройти не просто. Только в середине января, после долгих скитаний и невероятных приключений добрались до своей части. Мы опоздали ровно на месяц. За это время наши разведчики успели отдохнуть в домашнем отпуске. Их и лейтенанта Кривова мне встретить не довелось.В первую очередь мы с Алексеем забежали в столовую. Там было все по старому. Усатый повар признал нас и наложил в миски по больной порции рисовой каш. Она показалась такой вкусной, что раньше не испытывали подобного. В столовом ко мне подошел старший лейтенант Екимов, отставил мою кашу в сторону и повел меня в штаб. Старшина тотчас вскочил со стула и последовал за нами. Но Екимов жестом вернул его на место. Я понял, что с Алексеем разговор будет особый. Чувствовалось неприятное отношение к нему. Старшина понял это и побледнел. Старший лейтенант потянул меня за руку и мы вышли из помещения. В доме, где располагался подполковник Пименов, было много незнакомых ребят. Они сидели вокруг длинного стола, обставленного винными бутылка ми и закусками. Молодежь была навеселе. Слышался оживленный разговор. Когда мы вошли в просторную комнату, все сразу замолчали и принялись меня рассматривать. Мне стало неловко. Однако, в свою очередь, стал внимательно рассматривать одного за другим, старался припомнить где их встречал. Подполковник ловко вышел из-за стола, подошел ко мне и широкой волосатой ладонью похлопал по осунувшимся плечам. Затем прислонил меня к своей широкой груди и, обращаясь к присутствующим, с гордостью произнес: - Это наш молодой орленок! Настоящий патриот Родины… Спасибо за службу!-, Представлю к награждению орденом Красной Звезды. За столом, после первой выпитой стопки вина, ударило в голову Сразу отступила робость и поднялось настроение. Потом, после следующей стопки, Борис так звали гармониста взял в руки баян и ребята дружно запели. Преподаватель Екимов, сидевшей возле .меня, объяснил, что здесь собрались разведчики из прославленной Вылаевской группы. Она только что возвратилась с боевого задания. Сам Виктор Пылаев, плотный и красивый на вид парень, сидел рядом и хрипловатым голосом подтягивал мелодию. Там мне вспомнилась история с нашей разведчицей Валентиной Макаровой. Утром мне выдали новое обмундирование и увольнительную записку на месячный отпуск. А через час уже топал домой, В последнее время меня беспокоили тревожные сны. Бывало чуть задремлешь и сразу во сне появляется родная и горячо -любимая мамочка. Мы изо всех сил тянемся друг к другу, но какая-то неведомая сила сдерживает нас, не дает впасть в объятия... Сказывались обоюдные переживания. Теперь меня влекло домой с особой силой. Позади остались все неприятные приключения. Последняя встреча с начальником отделения подтвердила, что боевое задание выполнено до конца. Это придавало силы. Ноги неустанно шагали к родному дому... Зимний день короток. В четвертом часу уже начинает темнеть. Сумерки сначала окутывают леса. Затем серой дымкой заволакивается поле и темнеет на задворках. Тогда в домах вспыхивают керосиновые лампы... В такое время запоздалый путник ищет ночлег, стучится в дверь, просит пустить в дом, переждать до утра. Перед своим домом я сдержал пыл, попробовал успокоиться и, нарочито несмело, вошел в избу и поздоровался. Десятилетний братишка сидел на полу против пылающей печурки. Он в момент узнал меня и вслух назвал мое имя. Тотчас из чулана выглянула старая сутулая женщина, обтянутая теплым платком. Она прищурила глаза и уставилась на меня. Сначала я не узнал лицо своей матери, но потом догадался, шагнул вперед и невольно выкрикнул самое ласкательное слово - мама! Дальше произошло что то невероятное; мать повисла на мне и громко заголосила... Она долго не отпускала меня из своих объятьев и не переставала рыдать. Я пытался успокоить ее но тщетно. Потом позволил ей выплакаться до конца и усадил на диван... Не так давно она пережила ужасное... До нее дошел слух о моей гибели. В подтверждение ей выдали денежное пособие из нашей части - две тысячи рублей. Так причиталось за каждого погибшего. Мать долго плакала, верила и не верила. Затем смолкла и смирилась. Потом собралась с силами, сходила в церковь и отвела душу. Постепенно переболела горечь, выплакались слезы, притупилась боль. Только она стала грустной и молчаливой, исчезла суетливая проворность... Тяжело получать похоронную... Не легко почувствовать и живительную, когда встречаешь на яву того, кто похоронен и оплакан. Тогда, не ровен час, можно потерять и рассудок... В тот вечер я внимательно разглядывал бледное исхудалое лицо своей матери, пересеченное глубокими морщинами. Она заметно поседела и состарилась. На улице, возле окон, собирались соседи...    М.Платонов