Девочка, давай играть вместе!

ВАЛЕНТИНА ДОРОХОВА
ДЕВОЧКА, ДАВАЙ ИГРАТЬ ВМесте!

Я держу в ладошках солнце. Я дарю его друзьям.
Улыбнитесь, люди просто этот лучик солнца вам

На свет Даша родилась, как все обычные дети. У нее была мама, которая, конечно же, очень любила свою маленькую и хорошенькую дочку. А папы у Даши не было. Вернее, он был, но у него была другая семья и своз, здоровые дети. А Дашенька родилась больной. 
Девочка все научилась делать поздно. Поздно села, поздно сделала свои первые шаги, поздно сказала первое слово. И дети знали об этом. Может кто-то слышал из разговора взрослых, может из какого иного источника, но, ни для кого это не было секретом. И поэтому она часто слышала от других детей: «Вон Дашка-дурочка идет! Не играйте с ней! Она сумасшедшая!». И девочка, заплакав, кусая губы от обиды, убегала домой.
У Даши была очень красивая кукла Соня, чем-то похожая на свою маленькую хозяйку. И Даша, часто расчесывая куклу, пела ей песенки, издавая при этом незнакомые гортанные звуки не совсем понятные для тех, кто не общался с девочкой близко.
Детский сад, где играли и гуляли другие дети, от дома был недалеко. И она часто, втайне от матери, бегала туда и подолгу смотрела, как весело смеются и резвятся другие малыши. Как же и ей хотелось побегать и поиграть вместе с ними. Но стоило кому-то увидеть ее, как она вновь слышала обидные выкрики из уст девчонок и мальчишек: «Дашка-дура, в лес подула, шишку съела, обалдела!», - «Уходи! Мы не будем с тобой играть!» - и все повторялось. Наступал новый день, и она приходила вновь.
Однажды… Даша пришла к детскому саду рано утром. Спрятавшись за деревом, она смотрела, как нарядные и красивые мамы и папы приводили своих очаровательных детишек. А потом почти тут же убегали, торопливо махая и улыбаясь своим «ангелочкам».
Поцеловав в щечку (если это были мамы) заботливо вытерев платочком след от губной помады, умильно провожали взглядами девочек и мальчиков, пока те не скрывались за тяжелой деревянной дверью. Папы же, по-мужски похлопав сына по плечу или деловито пожав протянутую руку малыша, серьезно наказывали ему не шалить, сильно ни с кем не драться, не дразнить девчонок, не дергать их за косички. При этом папы не упускали шанса улыбнуться красивым мамам других детей, и они явно были бы непротив познакомиться с одной из них.
Даша вздохнула и крепче прижала к себе свою «дочку». И тут она увидела Его.
Его привела бабушка. Старенькая, кругленькая, румяная, она почему-то пахла домашними пирожками, а мальчик очень походил на Маленького Принца из сказки, которую совсем недавно читала Даше мама. И бабушка, и мальчик заметили девочку и улыбнулись ей.
Девочка непроизвольно потянулась к теплу этой улыбки, но опыт прежних попыток приблизиться к детям, удержал ее от желания ответить на улыбку. Она лишь сжалась от ожидания встретить новое, но уже ставшее привычным, обидное слово, брошенное ей из уст этих «умненьких» ребятишек. Однако ничего такого Даша не услышала.
Вскоре уютный дворик детского сада опустел. Ушла и бабушка Маленького Принца, подарив ей (Даше) еще одну улыбку, и, проходя мимо нее, настороженной, диковатой, сказала на прощание: «Какая у тебя, Дашенька, красивая кукла!.. Удивительно, как она похожа на тебя…». На что девочка вновь крепче прижала куклу к себе.
Вечером того же дня Даша снова пришла. На этот раз она принесла с собой мяч. Мяч купила мама. Яркий, легкий. Она давно хотела именно такой мячик и просила маму купить ей его. И мама наконец-то купила, она просто ни в чем не могла отказать своей любимице-дочке. 
Маленький Принц (так мысленно назвала Даша мальчика) играл на улице вместе с другими детьми и чему-то звонко и заливисто смеялся. Но, заметив незнакомую девочку, которую он видел утром и у которой такие забавные косички, и такие красивые, большие, синие глаза. И черные длинные ресницы… «Ах! Какие у нее ресницы! Ах, какие глаза!..», и Диму нисколько не удивило, что и бабушке, Даша понравилась. 
Поэтому, заметив Дашу, смеяться, вдруг перестал, зато его карие глаза заблестели ярче обычного.
Он подбежал к калитке и. не сводя с девочки глаз, сказал: «Ты все-таки пришла. Я тебя ждал. Ты красивая очень. Девочка, давай играть вместе!.. – он помолчал и спросил: - Хочешь, я покажу тебе солнышко в ладошках?»
Даша кивнула. Однако тут мальчика позвала воспитательница Екатерина Евгеньевна или тетя Катя. 
Тетя Катя была совсем недавно, два года назад, Дашиной соседкой. Еще, казалось, совсем недавно она приносила Даше конфеты, и они вместе с Дашиной мамой, Светланой, пили чай на кухне, и слушали про очередное «последнее увлечение», которое как всегда заканчивалось очень печально для тети Кати, на что она лишь беззаботно махала рукой: «А-а!.. Любовь мешает карьерному росту, - говорила она, смеясь. – И потом, имея энное количество детей, невозможно завести одного мужчину».
Катерина высокая, стройная, молодая девушка лет 25-ти. Парни так и липли к ней. Однако после двух- трех месяцев после знакомства с очередным воздыхателем, чувства охладевали и кавалеры «местного разлива» просто испарялись с поля ее зрения.
Шептались кумушки за спиной, что была, мол, у воспитательницы «несчастная любовь» с заезжим любителем - байкером. Думала она, что покрутит парнем, как с другими, но вышло все с точностью, да наоборот. Уехал «жених» и оставил в душе у нее горько-сладкий дым былых воспоминаний. Потянулась Катерина к сигаретам, пытаясь в этом найти для себя утешение. После медосмотра Катерина узнала, что беременна. Написав заявление заведующей, Катя уехала в деревню к матери, которая уж и не чаяла увидеть дочь вновь, а узнав, что с ней случилось, сказала, как отрезала: «Ребенок – ангел. Рожай».
Катерина родила мальчика. Такого же рыжего, как его папаша. «Антошка», - решительно заявила она матери, когда та спросила, какое имя дать малышу. «Пускай будет Антошкой» - вздохнув, согласилась мать.
Через полгода после рождения мальчика, она, оставив сына матери, вернулась в город. И на работу устроилась в садик, опять же воспитательницей.
«Что с Катериной тало? Вроде неглупа, собой видная такая, а все одна да одна – снова зашелестело за спиной «сарафанное радио». – Как зимнее солнце светит да не греет. Один шайтан ведает, что с ней? Будто сглазил кто. Снегурочка, да и только, как замороженная. Ни слова ласкового, ни взгляда нежного».
Да и характером Екатерину Евгеньевну, будто подменили. Она уже не приходила пить чай с конфетами, а потом и вовсе получила однокомнатную квартиру в малосемейке, в общежитии. На выходные теперь она часто уезжала в деревню. А с мамой Даши и вовсе перестала общаться, да и саму Дашу обходила стороной, будто и не знала ее совсем. Даша не раз видела слезы у нее на глазах, но едва тетя Катя замечала, что за ней наблюдают, то тут, же доставалась из сумочки пудра, тональный крем и помада. Через несколько минут от слез не оставалось и следа. 
На работе тоже никто не узнавал прежнюю милую общительную девушку Катюшу. Она для всех стала Екатериной Евгеньевной. Просто по имени назвать ее никто больше не решался, так как встречал в ответ взгляд, леденящий душу. Даже заведующая детским садом Анна Витальевна старалась меньше попадаться на глаза воспитательнице, которую теперь даже дети за глаза называли Железная Леди. И было за что.
Ребята внимательно слушали, как Екатерина Евгеньевна отчитывала Скворцова Диму, но некоторые из детей уже смеялись, строили рожицы, поглядывая, то на Диму, то на Дашу. А Екатерина Евгеньевна все отчитывала и отчитывала Его, стоя на крылечке, красиво оттопырив наманикюренные пальчики с подкуренной сигаретой. А дети уже открыто, осмелев, показывали пальцем то на девочку, то на мальчика. Побледневший Дима стоял, молча, нахохлившись, как задиристый воробей и смотрел на Железную Леди зло и непримиримо.

Вдруг Даше захотелось открыть деревянную калитку, подбежать к Маленькому Принцу, взять Его за руку и увести как можно дальше отсюда, туда, где им никто не помешает поиграть вместе.
Девочка не видела, кто из ребят взял камень и бросил. Она лишь почувствовала удар и, падая, она увидела испуганные глаза тети Кати и вновь услышала: « Уходи! Мы не будем с тобой играть! Дашка-дура!». 
Она долго лежала в больнице. Мама часто плакала, когда приходила к ней, стараясь, правда, чтобы дочь не видела ее слез. И все время просила ее, чтобы Даша больше не ходила туда, где играют такие жестокие и злые дети. 
После того, что случилось, у Даши стала сильно и долго болеть голова. Позже Даша узнала, что болезнь у нее и называется как-то очень мудрено: эпилепсия. Что это такое, она объяснить не могла. Но отчего-то девочка стала часто падать, у нее были какие - то припадки из-за них у нее было сухо во рту и очень сильно хотелось спать. А разговаривать стало еще труднее. Настал день выписки из больницы. Мама приехала за ней на новой машине. Вместе с папой. Да-да, теперь у Даши тоже был папа. Сергей Анатольевич Ковалев. Сергей Ковалев работал в той самой больнице, где лежала Даша, и был ее лечащим врачом. 
А самое удивительное было в том, что Сергей Анатольевич оказался маминым другом детства и юности. 
Просто они, Сергей и Светлана, стали взрослыми и жизнь у них шла у каждого своя. 
Светлана вышла замуж, не дождавшись Сергея с армии, а Сергей, отслужив, поступил в московский медицинский институт. Закончив учебу и получив диплом об окончании института, по распределению приехал в родной город да здесь и остался. Говорят же, где родился, там и сгодился. 
Отношения с коллегами по работе сладились. 
А вот в личной жизни Сергею никак не везло. И причиной этому была она – Светлана. 
Чтобы он не делал, где бы ни был, везде и всегда присутствовал рядом с ним образ Светланы. В памяти то и дело всплывала девочка со смешными косичками и со скакалкой в руках. И фамилия ее была подходящая Стрекоза Светлана Витальевна. Сергей так и звал девчонку-непоседу Стрекозой. 
Светлана по своей бесшабашной натуре могла быть «своей в доску» в любой компании. Хрупкая, в излюбленных джинсах и в клетчатой рубашке, то она сидела на заборе, болтая ногами, дразнила проходящих мальчишек, то стояла в воротах, когда целая ватага юных футболистов наседала на один мяч, то участвуя в очередной велогонке, была далеко впереди своих подруг. 
Первый поцелуй, первая близость все было с ней, со Светой, с его Стрекозой, Повестка явиться в военкомат, проводины, прощание на вокзале и соленый вкус ее слез на его губах. Как же он ждал ее писем! Письма Света писала редко, однако Сергей верил, что Стрекоза обязательно дождется его из армии. Они сыграют свадьбу и будут жить долго и счастливо. 
Но судьба играет с человеком. Не все получается так, как хочется.
Мать написала, что Светлана вышла замуж за его лучшего друга Жору Лукашкина. 
Вскоре Георгий и Светлана уехали в Братск. Такого удара Сергей никак не ожидал. Захлестнула такая обида, что не продохнуть.
Неказистый Георгий Лукашкин «оказался заядлым игроком в рулетку, дебоширом и выпивохой». Обо всем этом Сергей так же узнал из писем матери. Написала она и том, что вернулась Света «разведенкой и с девчонкой на руках». И погнала надежда Сергея в родные места. 
Нет, не смог Сергей излечиться от любви, хотя не раз слышал, что время лечит. Теперь он точно знал по себе, что это не всегда, получается, излечиться от любви. Были женщины и не одна, но Светлану забыть так и не получилось. А тут еще в родном городе каждая улочка, каждый переулок о ней и только о ней напоминают. И старый парк, где они часто гуляли вдвоем, мечтая о своем будущем, которому так и не удалось пока стать реальностью. 
Откуда ему было знать, что и Стрекоза часто вспоминала лучшего гитариста и обаятельного красавца Сергея Ковалева? 
Время шло. 
В тот день его просто попросили подменить и продежурить сутки в приемном покое. Поступающих детей в детское отделение местной клинической больницы оказалось немало, и Сергей невольно облегченно вздохнул, когда медсестра Наташа предложила: «Сергей Анатольевич, Вам, наверное, на воздух выйти нужно… Душно здесь. Вон Вы, какой бледный. Передохните, пока затишье». – «Пожалуй, воспользуюсь Вашим советом. Пойду, покурю. Если что, зовите». – Сергей поспешил выйти на крыльцо и, достав из кармана сигареты и зажигалку, прикурил, стараясь справиться с нахлынувшим на него волнением, так как в поступившей только что девочке, с травмой от удара, камнем по голове, Сергей узнал знакомые черты Стрекозы. Едва Сергей вышел на крыльцо и прикурил, как невольно вздрогнул от голоса, который он бы узнал среди всех женских голосов. Да, он не ошибся. Это была она.
«Сергей, что с моей дочерью?» - «Все будет хорошо. С ней все будет хорошо. Я тебе обещаю».
Теперь и у Даши тоже был папа. Он играл с ней, катал на машине. Они даже все вместе ходили в цирк и в зоопарк. Только ни в цирке, ни в зоопарке девочке не понравилось. Даша жалела бедных зверей, которые сидели в клетках и смотрели на нее, на её маму и папу такими грустными глазами: «Бедные зверюшки! Жили бы себе в лесу. У них тоже есть и мама, и папа».
Когда же ей снова разрешили гулять одной, девочка, взяв мячик, вновь пришла к детскому саду. И снова увидела Маленького Принца. Он стоял и улыбался красивой девочке, на голове которой красовался красный бант, и вся она походила на большую и нарядную куклу Барби, которую недавно купил Даше папа. Она невольно улыбнулась тому, как старается нарядная незнакомая девочка «Барби» понравиться Диме. Но сильнее всего Даше вновь захотелось подбежать к нему и спросить: «Дима, ты разве уже не хочешь играть со мной?»
Она стояла и смотрела на то, как дети, махали воспитательнице, молоденькой девушке-практикантке, бежали к своим папам и мамам, бабушкам и дедушкам, старшим братьям и сестрам. За Димой пришел седой еще нестарый мужчина с такими же большими карими глазами, как у Маленького Принца. Он так же чем-то походил на бабушку, возможно, он был Диминым отцом или дядей, а может быть это был его старший брат. За нарядной девочкой «Барби» пришла ее мама, такая же нарядная и красивая. Что мама, что дочка понравились Даше, ведь они были такие веселые и красивые. 
Даша вдохнула и тоже пошла домой, тем более, что навстречу ей уже спешили ее мама и папа. И девочка готова была поспорить с кем угодно, что эта семейная пара была самой красивой на всем белом свете!
Укладывая дочь спать, целуя ее, мама спросила: «Дашенька, а кого бы тебе хотелось больше братика или сестричку?»
На следующее утро Даша снова пришла с надеждой увидеть не столько мальчика, сколько его бабушку. Неожиданно для самой себя она поняла, что не забыла эту старушку, и ей очень захотелось увидеть ее вновь. 
Однако Диму привел все тот же седовласый мужчина, который забирал мальчика накануне. Мужчина не спеша прикурил, когда за Димой закрылась дверь и, направился к припаркованному автомобилю. Покурил, все так же, устремив взгляд куда-то, далеко отсюда («Чудной какой-то!» - решила для себя Даша) и невольно посмотрела туда, куда, как ей показалось, смотрел мужчина. И увидела в окне Диму. Девочка скорее сердцем поняла, что мальчик плачет. Он стоял и смотрел, как автомобиль дернулся и поехал прочь, все быстрее набирая скорость. Когда же он и вовсе скрылся из виду, Екатерина Евгеньевна, которая все это время была рядом с ним, сказала: «Пойдем со мной, мой хороший мальчик».
Даша не слышала, что сказала воспитательница Диме ни то, что он ей сказал в ответ, она просто видела, как она закрыла окно.
Даша ушла и пришла только к вечеру. Мимо девочки прошла Димина бабушка. Она была во всем черном и девочка вдруг поняла, что у Димы и его бабушки случилось что-то страшное и непоправимое. Что именно она, конечно, не понимала до конца, но она видела, как тетя Катя и заведующая садиком Анна Витальевна, выйдя на улицу вместе с Димой и его бабушкой, вместе постояли на крыльце, о чем-то тихо поговорили и, обняв по очереди, сначала бабушку, а потом Диму, вошли в помещение. А мальчик и бабушка пошли домой. Позднее из разговора мамы и папы Даша узнала, что у мальчика умерла мама. 
Прошло две недели. 
Даша каждый день приходила и следила за тем, как веселятся дети. Но Маленького Принца среди них не было и Даша, печально вздохнув, уходила в парк, теряясь в догадках, что, же случилось с ним: «Может быть, он заболел, а может он и вовсе не придет больше».
Надежда не оставляла Дашу. И вот Дима шел ей навстречу. Он шел и смотрел прямо на нее. В его глазах была радость встречи с девочкой. Все его чувства плескались безудержно. Все было вместе в глазах Маленького Принца и радость, и горе, печаль и грусть неизмеримой утраты. Знают ли дети, что это такое? Я думаю, знают. Дети маленькие, но очень чувствительные. Они знают и понимают порой больше, чем думаем мы, взрослые. 
Мальчик подошел к Даше и взял за руку: «Привет. Я по тебе скучал. Ты очень красивая. Даша, ты будешь со мной дружить?» Девочка кивнула в ответ и улыбнулась ему. Сердце стучало сильно-сильно и девочке казалось, что стук ее сердца слышат все вокруг. Слышит бабушка, которая тоже улыбалась Даше. Только ее улыбка на этот раз была очень печальной. И почему-то никто из детей и взрослых, кто видел их сейчас, не обозвал ее дурой, и даже тетя Катя – Железная Леди улыбалась, глядя на них: «Я рада тебя видеть Дашенька!» - сказала она ласково. Вот только отвечать ей Даше не хотелось. Может быть потому, что от ее улыбки не веяло теплом. Улыбка была холодной, похожая на улыбку Снежной Королевы и от нее становилось одиноко и плохо.
И тут Даша увидела нарядную девочку - «Барби». 
Ангелина стояла и смотрела на них с живым интересом и любопытством. Как же так? Совсем недавно мальчик Дима сказал ей, что это она самая красивая девочка. Выходит, он ее обманул? Кто это девочка и почему она странно смотрит на нее? ЧТО ЕЙ НАДО ОТ НЕЕ?
Между тем Даша смело направилась к нарядной девочке – «Барби», решительно освободив свою руку из руки мальчика. Ангелина с явным нетерпением ждала, что будет дальше.
А тем временем Даша подошла к ней достаточно близко и остановилась в нескольких шагах от нее. 
Мама Ангелины о чем- то оживленно беседовала с Екатериной Евгеньевной и бабушкой Димы. Территория детского сада наполнялась веселым оживлением детских голосов и поэтому ни воспитательница, ни мама нарядной Ангелины не сразу заметили, что между девочками сильно сократилось расстояние. Ну, разве только Димина бабушка, Дима да еще пара другая детских любопытных глаз не упустили случая проследить за этим событием.
«Девочка, давай играть вместе! Здравствуй. Меня зовут Даша. А тебя звать Барби, да?» - «Нет. Меня Геля звать. И мне мама не разрешает разговаривать с девочками с улицы». – «Я не с улицы. Я живу вон там – и Даша махнула рукой в сторону дома с голубыми ставнями. Дом стоял весь в цветущей сирени неподалеку и был хорошо виден обеим девочкам. – Правда, красиво? – Даша внимательно следила за девочкой Гелей. Между тем, она продолжала разговор так, как будто ничего особенного не происходило. – Знаешь, а у тебя мама такая красивая. Как прекрасная королева. А ты дочка и, значит, ты королевишна». 
Девочки засмеялись. Смех девочек услышали взрослые, и невольно стали прислушиваться к тому, о чем идет разговор между девочками.
«А у тебя мама тоже красивая? – спросила Ангелина. - Мою маму звать Лариса Ивановна. А твою маму как зовут?» - «Конечно, красивая. Светлана Витальевна» - девочки уже улыбались друг дружке.
За разговором они забыли, что Дима тоже слышит их беседу и от этого обеим девочкам стало неловко. Они замолчали, когда Дима сказал: «А моя мама стала Ангелом и мне бабуля сказала, что у ангелов нет имени. Она просто стала Прекрасным Ангелом. Моим Ангелом. Я сын Прекрасного Ангела». 
Наступила пауза. Дима помолчал, а потом добавил: « Я пообещал маме, беречь бабушку. И не поехал с папой, когда он приезжал за мной. Если бы я уехал с ним, я бы больше не смог вернуться. А бабушка осталась бы совсем одна». – «И мы тоже. Она у тебя хорошая, бабуля. Нельзя чтобы дети жили без бабушек, дедушек. Правда, Геля?». – «Да, – согласилась с Дашей, Геля. – Ты молодец, что не уехал». - «Только, как ты, теперь, без папы?» - «Мне бабушка книжку читала про Карлсона. Он тоже улетел от Малыша, но обещал вернуться. Он же не Ангел. Мой папа. Он вернется. Это только Ангелы незримо охраняют нас днем и ночью. А к нам приходят только во сне в образе ушедших людей». – «А мне мама говорила, что, если сильно захотеть исполняется любое желание. Вот чего бы ты очень хотел, Дима?» - Мальчик подумал и сказал: «Я бы хотел, чтобы моя бабушка никогда не становилась Ангелом». 
Они помолчали. «Знаешь, а еще у меня еще есть кот Барсик, две куклы и мячик. Кукла Соня очень красивая и мячик – это мои любимые игрушки. А еще я люблю рисовать. А какие твои любимые игрушки, Дима?» - «А вы не будете смеяться?» - «А разве это смешно? Мой папа хотите, верьте, хотите, нет, до сих пор играет с оловянными солдатиками. Он говорит, что хорошая игрушка формирует характер», – вмешалась Ангелина. - Я, например, люблю собирать пазлы, очень нравятся логические игры и много что еще. Тоже люблю рисовать. Игрушек у меня много. Есть компьютер. Есть планшет. И телефон мне купил папа». - «А у меня есть мишка. Он давно уже не новый. У него лапа уже оторвалась. Все равно я его очень люблю. Этого мишку бабушка покупала маме. Теперь нет мамы. А мишка остался». – Девочки смотрели на Диму и не знали, где и какие найти слова, чтобы не было слез, которые все же побежали из глаз мальчика и, лишь Даша крепче сжала руку Маленького Принца. 
«Тили-тили тесто! Жених и невеста! Тесто упало, невеста пропала!..» - раздались детские голоса и тут же смолкли, не найдя поддержки остальных нечаянных свидетелей этого диалога между детьми. И тем, и другим было жаль мальчика. 
«Девочка, немедленно отойди от моей дочери! Безобразие! Я этого так не оставлю! Я буду жаловаться в гороно, где, ответьте, ваша охрана?! Почему по территории садика находятся неорганизованные дети? Я же слышала, что эта девочка больна… Ей следовало бы находиться в другом месте. Ангелина, мы уходим! А ты… ты, дрянь, ты не смей даже приближатзься к моей дочери!» - и Даша с большим удивлением смотрела на Прекрасную Королеву, которая вдруг преобразилась в гневную злобную фурию: «Ты меня поняла, мерзкая девчонка?!» - «Нет, за что Вы кричите на меня?» - «Я на тебя? Ты знаешь, где твое место? Я тебе скажу. В дурке. Самое что ни на есть твое место там!» - «Мама! Не надо так». – «А ты молчи!» - « Вы, оказывается, злая фурия. – смело посмотрев в глаза Ларисе Ивановне прямо сказала вдруг Даша. - А я говорила, что Вы похожи на Прекрасную Королеву». – «Как? Что ты сейчас сказала? – вместо крика от негодования и возмущения из горла Ларисы Ивановны вырвалось лишь шипение, похожее на шипение змеи. «Кто я? Фурия злая? Ах ты, наглая! Хамка! – звонкий звук пощечины, будто эхо, отозвался во всех концах территории детского учреждения, так, по крайней мере, показалось Геле, которая теперь только испуганно наблюдала за дальнейшими событиями «военной стратегии», как в таких ситуациях выразился бы папа, прекрасно зная скандальный характер своей драгоценной супруги. Ангелина тоже хорошо знала, что бывает, когда ее мама в гневе. Поэтому она благоразумно стояла, молча, следуя поговорке: «Двое дерутся, третий не лезь!». И потом было, очень интересно посмотреть, чем закончится эта словесная дуэль.
«Вы не имеете права бить чужого ребенка. – Дима стоял, заслонив собой Дашу, которая растерянно смотрела на Ларису Ивановну, пытаясь понять, что же все- таки случилось такого страшного. «Вы ошибаетесь, что Дашино место в дурке, она очень хорошая. А вот Вы должны сидеть в полиции». В глазах девочки заблестели слезы, а в голове вновь застучали молоточки…. Снова появился непрерывный шум в голове… Все закружилось, как в быстром темпе вальса. 
«Вызывайте «скорую»!.. Девочка в обмороке.… Немедленно прекратите!» - « Это безобразие! Взрослая женщина, довела девочку!» - «А мальчик-то, настоящий мужчина! Вступился за подружку!» - «Малы они еще подружек заводить! Распущенность это! И куда родители смотрят?!» - «Говорят, у мальчика мать умерла! Бабушка одна внука воспитывает!..» - «Недавно совсем умерла-то!..» - зашелестело, заволновалось «сарафанное радио».
Прошло несколько дней. Все эти дни прошли в тревоге за состояние дочери. Даша вновь лежала в реанимации и врачи на молчаливый вопрос матери лишь отводили глаза, бросая дежурную фразу: «Будем надеяться…». Сколько раз слышала она эту фразу. Где найти слова, чтобы утешить мать, высушить ее слезы?? 
А вы умеете плакать молча? Плакать без лишнего звука… без всхлипываний… без слов… просто молча… .Забившись в темный уголок больничной палаты… в ночи… когда все спят… Чтобы не единая душа не увидела вас такой… не услышала… не узнала, что на самом деле ты такое маленькое беззащитное и слабое существо… стоя сейчас у затемненного сумерками окна…и просто плача… 
А вы умеете рыдать навзрыд? выплакивая всю боль… ту боль, что скапливается где-то внутри вас… выплакивать ту часть души… в которую вы никого не пускаете.… Это просто слёзы…боли…сердца…разума…ушедших чувств… переживаний… предательства… ушедших людей… всего, что было и больше не будет… А вы умеете по ночам плакать так, чтобы утром снова улыбаться?
Очнувшись, Даша вновь увидела белые стены больничной палаты. Мама смотрела на дочь с улыбкой: «Вот молодец!.. Ты только молчи. Я тебе сама сейчас все расскажу». В палату вошла дежурная медсестра: «Доброе утро! Дашенька, проснулась? Вот ты, умничка! Сейчас поставим тебе капельницу. А Вас, Светлана Витальевна, просят в ординаторскую пройти . А мы с Дашей посидим. На улице так хорошо, тепло. Вот поправишься, будешь гулять, играть. А пока маму ждем, я тебе книжку почитаю. - Медсестра Оля поставила стул возле кровати Даши и когда села, продолжила: - Я сейчас в приемный покой спускалась. А там пришел такой красивый мальчик и просил передать тебе книжку. Вот она. А сначала мы с тобой попьем бульончик куриный, тебе мама принесла. Вот попьем и почитаем сказки. Ты же любишь сказки?» Даша закрыла и открыла глаза (так научил ее делать папа, когда ей было нельзя разговаривать). 
В ординаторской, на диване, сидела заплаканная мама Ангелины. Лариса Ивановна. «Мы с мужем готовы оплатить лечение Дашеньки. Но и Вы, Светлана Витальевна, поймите меня, я тоже мать. И мне далеко небезразлично, с кем дружит и общается моя дочь». Николай Николаевич , муж Ларисы Ивановны, поморщился: «Лора, ты опять?! – он вытер платочком запотевшую лысину и снова надел неизменную фетровую шляпу, жалко улыбнувшись Светлане: - Вы, простите ее. Мы готовы выплатить разумную компенсацию, а также оплатить лечение Вашей дочери…» 
Николай Николаевич довольно таки полноватый мужчина средних лет в строгом темно-синем костюме На Дашиной тумбочке в банке стоял свежий букет цветов. Светлана каждое утро приносила цветы в палату дочери. Девочку три дня назад как перевели в палату из реанимации. Вставать, конечно, еще не разрешили , но дочка уже сидела в кровати и листала книжку, рассматривая картинки. Ее любимица кукла Соня сидела рядом с хозяйкой и внимательно слушала, что рассказывала Даша своим соседкам по палате, сестренкам-близняшкам. Олечке и Тонечке. А рассказывала Даша девчонкам сказку. «И пошел Иван-царевич во чисто поле, достал лук и стрелы, пустил Иванушка стрелу каленую в поисках за счастьем…». – «Даш, а, правда, что тебе эти сказки мальчик принес? А как его зовут?» - «А зовут его, когда он очень нужен, может, позовем его? Дашенька, позвать Диму?» - мама улыбалась девочке и тихонько шепнула сестренкам: «Обещаете мне, что будете сидеть тихо?» - «Обещаем!» - дружно запрыгали смешные косички по плечам девчонок и они, усевшись на дальней соседней кровати, с интересом смотрели на дверь, когда же появится Дима.
Мальчик зашел в палату и огляделся. В белом длинном халате и бахилах он был таким забавным, что Даша невольно улыбнулась и позвала его, чем еще больше смутила и без того смущенного и оробевшего вдруг мальчугана.
«Я тебе письмо написал. Вот». И он вложил письмо в руку Даше. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались.
К утру приступ повторился. И сердце Даши не выдержало. Оно просто остановилось.

А вы умеете плакать молча? Плакать без лишнего звука… без всхлипываний… без слов… просто молча… .Забившись в темный уголок больничной палаты… в ночи… когда все спят… Чтобы не единая душа не увидела вас такой… не услышала… не узнала, что на самом деле ты такое маленькое беззащитное и слабое существо… стоя сейчас у затемненного сумерками окна…и просто плача… 
А вы умеете рыдать навзрыд? выплакивая всю боль… ту боль, что скапливается где-то внутри вас… выплакивать ту часть души… в которую вы никого не пускаете.… Это просто слёзы…боли…сердца…разума…ушедших чувств… переживаний… предательства… ушедших людей… всего, что было и больше не будет