Литературный клуб Исеть

Наш опрос
Оцените наш сайт Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно Результаты \| Архив опросов Всего ответов: 187

Статистика
Онлайн всего: 13 Гостей: 13 Пользователей: 0

Деревня

Я любуюсь деревней и рябинами в ряд,
Великаны-деревья между ними стоят.
Старый флюгер на крыше, филигранный фасад,
Так, изысканно вышел изб ажурный наряд.

Стрелы мальв в палисадах, конотоп у ворот,
Усмиряет прохлада шумных птиц хоровод.
Куры будто заснули, стих гусиный парад,
Только слышно бабули на скамейках бубнят.

Мол, уход за скотиной вздорожал, будь здоров!
Запаслись хворостиной, ждут из стада коров.
Свечерело. И в стайках молоко: дзынь да дзынь.
На умелых хозяйках - быт «бразильских рабынь».

Мужики утром - в поле, вместе с зорькой встают,
Эх, моя была б воля: всем – медали за труд!
Как бы ни называли нынче бывший колхоз,
Пашут там, где пахали, также косят в покос.

И к знакомому дому я иду, не спеша,
К бесконечно родному потянулась душа.
Несмолкающей стаей здесь вилась ребятня,
«Фрау-мадам городская» называли меня.

А вчера на погосте защемило в груди.
«Здравствуй, редкая гостья! Ну, давай, проходи!»
Я вины не скрываю, честно вам говорю:
Здесь нечасто бываю, и себя я корю.

И про здешнее лето вспоминала вчера,
Как прозрачны рассветы и густы вечера,
Как за мельницей древней в ночь купали коней.
Поселилась деревня прочно в жизни моей.
С.Бажина

Весенняя фантазия

Я вчера смотрела фильм "Месть".
Все красиво, а финал - Грусть.
Настоящая любовь Есть.
Повстречалась, но не мне. Пусть!

Я на краешке весны. Блажь.
А хотела б с головой - В глубь.
Мне бы только не войти В раж.
А иначе засосет Муть.

Мне и страшно и легко. Знай!
Не погасишь солнца. На дворе - День.
Я хочу в твои лучи, Май!
Я, как кошка. Мне к лицу Лень.

Ты приснись мне. Я сама - Ночь.
И закутаю тебя В плед.
Не захочешь уходить Прочь
И не сможешь мне сказать: "Нет".

Утро быстро настает. Свет.
И опять твоя судьба - В путь!
И опять тебя со мной Нет.
Боже, я ищу любви Суть!

Весна текла по венам

Весна текла по венам,
И голову срывало.
А в лужах, в серой пене
Дрожал корабль вокзала.

Рядам домишек - лодкам
Уютно у причала.
Весна по главным сводкам
Бурлила и качала-

Раскачивала небо,
Стволы деревьев голых
И людям на потребу
Гнала авто-гондолы.

Зима ушла с концами.
Низвергнув снег-обузу,
Пах город огурцами
И сахарным арбузом.

Мне весна протянула вербочку...

Мне весна протянула вербочку:
"Знаешь, счастье хмельное - около..."
И душа за ним, будто девочка,
То вприпрыжку бежала, то охала,

Словно бабка от жизни выдохлась.
Это реже. А чаще - прочная.
Может, в предков далеких выдалась,
Осетинская кровь восточная.

Я порой прошу: "Моя душечка,
Покорись!" А гордой хохочется:
"Почивать на мягких подушечках
Отчего-то вовсе не хочется..."

Если вдруг суждено мне страстного
Дня хлебнуть на излете августа,
На исходе лета прекрасного,
Помоги мне, душа, пожалуйста...

У Весны долгожданной три сына...

У Весны долгожданной три сына…
Старший Март – хулиган и остряк.
То накроет вдруг снежной периной,
То по лужам несется шмяк-шмяк.
Всех котов он поженит в округе,
Соберет их в неистовый хор
И Любви – закадычной подруге
Напевает бессмысленный вздор.

Ну а средний Апрель – тот романтик,
Музыкант и художник, поэт.
Он поправит на платьице бантик
Балерине Ольхе. В пируэт
Подтолкнет ее бережно ветром,
ЗакружИт среди тысячи лиц.
И наполнится жизнь метр за метром
Переливом капели и птиц.

Младший Май избалован с пеленок,
Всё примерит: наряд – не наряд.
Модник хлеще соседских девчонок,
Если выстроить вместе их в ряд.
Не доволен – грозою нагрянет,
Пустит молнию в крыши домов.
А потом белениться устанет
И неделю живет без штормов.

Всё в обычной семье по закону:
Три характера, возраста три.
И, молясь на Весну, как икону,
Чище мы в вешний миг изнутри
От пушистых подснежников Марта,
Стрелок верб, что дарУет Апрель,
От невиданных чувств и азарта
Под цветущего Мая свирель.

Сны весной - цветастые платки...

А сны весной - цветастые платки…
И теплые... Теплее русской печки.
Подруга-ночь, ты больше их сотки,
Чтоб я потом купчихой на крылечке
Дивилась на розаны под окном
(Причудливы их яркие оттенки)
И мальвами до стрех укрытый дом,
На солнечного зайчика у стенки.

Я праздности ищу… Не от того ль
На Божий свет явилась в воскресенье?
Ты, белый день, подольше мне позволь
Цедить из самовара наслажденье.
И, поднося к пылающим губам
Янтарный обжигающий напиток,
Глазами пить живительный бальзам
Букетика жемчужных маргариток.

Рассыпалась хрустальная корона...

Рассыпалась хрустальная корона -
Былой зимы естественная власть.
Метель одна, как белая ворона,
Еще не насладилась властью всласть.

С весной, как с правосудьем, кто поспорит?!
Бурлит и перемалывает снег,
Сугробы разрыхлив, капели вторит,
И тысячей ручьев берет разбег.

Не спится мне тягучими ночами,
Уходит март… Но гордо! Не поник.
Он ждет, когда под яркими лучами
Оплавится последний снеговик.

В распахнутое небо рвется выше
Воробушек. Он к солнышку летит.
И я гляжу на латанную крышу,
Там плачет одинокий сталактит.

А голуби с надеждой жмутся к людям.
Лишь стайке снегириной - за зимой!
Их грудки, будто яблочки на блюде,
Заполнили проталину собой.

Румяные манишки красят лужи,
Оттенки киновари аж до дна.
Мне с ангельским терпеньем после стужи
В охотку - запоздалая весна.

Март

Мой покой разбился о весну,
Разлетелись в стороны осколки.
И душа, как рыбка на блесну,
Не боится вновь приманки колкой.
Мысль моя проворнее ручья.
Прошлогодним листиком играя,
Понимаю, что еще ничья,
С памяти печать разлук стираю.
Эта нежность - приступ озорства.
Уголками губ щеки касаясь,
Разбужу тебя от колдовства,
А от чувств лечить и не пытаюсь.
Бесполезным будет твой отказ
От мелодий лунных и капелей,
От моих во тьме горящих глаз
И кошачьих оголтелых трелей.
За окном вскипает нагло март,
Утро днем сменяется неброским.
На деревьях голых боди-арт,
Мастер Солнце делает наброски.

Влюбленная женщина

Весенний город, ветрами венчаный,
Дай мне совет, влюбленной женщине.
Жить научи и сделай сильною,
Печали смой косыми ливнями.
Ты посмотри, как в мае мается,
В ветвях черемухи купается
Моя немыслимая женственность.
Ты поддержи ее торжественность.
Укрась цветами белоснежными
И уложи волной безбрежною
За прядью прядь льняные волосы.
Ты подбери мелодий к голосу,
Чтоб я могла их петь любимому
И сердцу трепетно-ранимому.
Пусть знает, что один единственный
Такой на свете он таинственный,
Что ближе и роднее нет его.
Дай нам обоим счастья светлого!

Женское сердце

Быть женщиной и трудно,
и приятно.
Особенно, когда в ее груди
До странного весенне-
бесновато
Сердечко бьется. Сердце,
погоди!
Будь осторожно! Не играй
с любовью.
Не подпускай к себе
чужую кровь.
Не то наплачешься, вдруг
заигравшись ролью.
Сердечко бедное, заплатишь
за любовь!
Хотела б видеть сказочную
птицу,
Крылом из радуг обнимающую
высь.
А вижу миг, когда она
стремится
Растаять в дымке. Сердце,
оглянись!
Ты в этом мире очень одиноко.
Не строй иллюзий, замков
на песке.
Утонешь, сердце, в омуте
глубоком.
Заноешь вскоре в грусти
и тоске.
Ну а ему все дома не сидится,
Все ищет что-то, про опасность
позабыв.
Я знаю, сердце
не устанет биться,
Не пожелает сделать перерыв.

Березовое счастье

Белобрысые березы нежатся в снегу,
Безупречно белым полем я в рассвет бегу.
Послезимье-предвесенье - пик затишья. Вновь,
Как стрела, меня пронзает жгучая любовь.
Мне березы нагадали бурную весну,
К ним озябшими руками на заре прильну.
Угольками день рисует имя на коре,
И на белом проступают строчки в серебре.
Каждой черточкой и точкой буду дорожить.
Что подарено судьбою, не остановить.
Черно-белой лентой вьется жизни полоса,
А вдогонку льются граем птичьи голоса.
Лишь березы знают, сколько нам отведено,
Ну а мы еще не пили терпкое вино.
Впереди и боль, и радость, явь и миражи.
Мне березовое счастье роща ворожит.

А Я ТЕБЯ ВЧЕРА СЛЕПИЛА…

Была бесснежною зима,
А я тебя вчера слепила.
Мой снеговик, мой друг унылый,
Не плачь! Заплачу я сама.

Полсотни пятая весна
Вдруг разошлась метелью белой.
Лишь день и ночь, а - сколько дела!..
Я снег встречала у окна

И не спала часов до двух,
Ловила в жаркие ладони,
И не ждала, что так затронет
Меня нежданный светлый пух.

Какому жалиться врачу,
Что март – не март, весна смешная?
И всё - не так. Сама не знаю,
О чем таинственно молчу.

Но всё же будущее есть!
Вот только друг кислей лимона
Стоит на краешке балкона,
Свою оплакивая честь.

Светлана Бажина, Курган

Мимоза

Невинно солнце, как дитя,
И пробуждается лениво.
К полудню сделавшись игривым,
Полувсерьез, полушутя,

Охватит мартовским теплом.
С высоких крыш прольются слёзы,
И в хрупких пальчиках мимозы
Проклюнется цыплячий дом.

А желтый пух цветов весны
Напомнит первое свиданье,
Мечты, надежды и признанья,
Тебя, нарушившего сны.

Как сладко прежде я спала!
И ничего не замечала.
Но жизнь пронзила острым жалом
Любви медовая пчела.

Сладости в антресоли

Спрятаться ото всех
В старенькой антресоли,
Вместо иных утех
Здесь позабыть о боли.

Мой несерьезный сплин -
Верх бытовых эмоций…
Плюшевый дочкин «Свин».
Он, как всегда, смеется.

Сына футбольный мяч.
Помню, латали дыры…
Сколько себя не прячь,
Но в тайниках квартиры

Прошлого огоньки
Только и согревают.
Валеночки, коньки
Руки перебирают.

Выбросить? Нет пока.
Пусть раритеты служат
Вестью издалека.
Мне даже запах нужен!

Дети, что сын, что дочь,
Увещевали: - Мама!
Что устарело - прочь!
Хватит былого хлама!

Вот, погодите вы!
С пудом житейской соли
Станут «вкусней» халвы
«Сладости» в антресоли.

Ещё жива...

Ещё жива. Пока ещё жива…
Как мотылёк, порхаю безмятежно
Над городом унылым и бесснежным.
Слагаю в строки мысли и слова.

Стихи творя, не плачу по ночам.
О твой огонь ещё не обжигаясь,
От страсти до люболи я не маюсь
И ревность не ищу по мелочам.

Я помню эти чувства хорошо
И не забыла губ солёный привкус,
Но не готова - в омут, снова - в искус.
Зачем мне умирать от мук ещё?!

И я гляжу на «луковки» церквей,
Тончайшую сусаль подёрнул иней.
Я знаю, ты мелькнёшь в небесной сини
Предтечей уязвимости моей.

Далёко - изумрудная трава,
И ты далёк, как дождь медовым летом.
«Спасибо», - говорю тебе за это.
Ещё жива. Пока ещё жива…

Ах, как поют старики!

Безжалостное время… С каждым годом остается все меньше и меньше фронтовиков и тружеников тыла.
С каждым годом больнее на душе за них. Спасибо ветеранам за Победу! Все цветы сегодня к их ногам!
Вечная память тем, кого уже нет!

Ах, как поют старики,
Радостных слёз не скрывая!
Юности дни далеки…
Память!.. 9-е мая!..

Струнно звучат голоса,
Тонко, пронзительно точно,
Будто летят в небеса
Срочной, невидимой почтой.

Многих спалила война.
Вечного сна не нарушив,
Носит гранит имена:
Виктор, Василий, Катюша…

Мирный солдатский огонь,
Греет бессмертные души.
Плачет «… в землянке гармонь»
Тише, ты только послушай.

«Эхо» и «Темная ночь»…
В каждой - судьба фронтовая.
Вот, опираясь на дочь,
Встала легенда живая.

Силы уходят… Но нет!
Хватит в минуту молчанья!
Помнит она лазарет,
Кровь и бинты, и страданья.

Помнит седой ветеран
Бой у ворот Сталинграда,
Боль многочисленных ран.
Их не залечат награды.

Если бы выжил мой дед,
Он бы, наверное, тоже
Спел мне про счастье побед.
Бы!… И мурашки - по коже.

Ах, как поют старики!
О черноглазой смуглянке,
Взмахе прощальном руки
Парня, горевшего в танке.

И про последний приют,
Про журавлиную стаю.
Словно уже не придут
Встретить 9-е мая.

Маргаритки

На весеннем припёке растут маргаритки,
Для усталого взора - цветастый ковёр.
Так бывает в степи у цыганской кибитки,
Где до неба искрится бродяга - костёр.

Может, здесь ворожит пожилая цыганка?!
От её ворожбы полыхают цветы.
Под искусной рукой вездесущей смуглянки
Оживут в маргаритках былые мечты.

У просёлка гитара смеётся и плачет.
Снова май растревожил ребят и девчат.
Кто влюбился в кого? И поэтому, значит,
От признаний людских маргаритки молчат.

Но от бремени тайн только ярче их шапки,
И сплошной киноварью окрашен закат.
Предсказанья цыганки и сладки, и шатки…
Жаль, что время моё не вернётся назад.

Тюльпаны

Разноцветные тюрбаны
По-восточному изящны.
О, мудрейшие тюльпаны,
Вы напомнили мне спящих.

Суеты нет даже утром,
Эта леность вам приятна.
Под небесным перламутром
Закиваете невнятно.

Всё в вас мерно и секретно,
И не дрогнет шёлк уборов…
Но когда-то незаметно
У цветов потухнут взоры.

Упадут с голов тюрбаны
Как-то вдруг, неосторожно.
О, прекрасные тюльпаны,
Но не всё так безнадёжно!

Пусть подольше будет сладко
Душам в ласковых бутонах,
И останутся загадкой
Ваши странные законы.

С вешних клёнов капает сок...

С вешних клёнов капает сок,
Бремя почек лопнет вот-вот.
Развяжу зимы поясок.
Что застыло, всё оживет.

С нетерпеньем жду я тепла,
Задержалось нынче оно.
У реки актриса - ветла
Вся в тонах немого кино.

От проплешин снежных следы,
Их уже - всего ничего.
И ни струйки талой воды
Не сбежит с лица моего.

Как тревожно сладко в груди,
Огуречный запах манИт.
Скоро грозовые дожди
Выплеснут на травы нефрит.

А в саду взовьётся сирень,
Белый дым от яблонь – стеной,
Даст ростки разбуженный пень.
Так бывает только весной.

Она

Крутой изгиб бедра, особенная стать
И запах от Dior бодрят идущих мимо.
Изящество во всём и мудрости печать
В глазах её больших влекут неудержимо.

Походкой деловой куда спешит она?
Что думает сейчас, о чем мечтает всуе?
И тянется, как шлейф, медовая волна,
И, кажется, судьба её ведёт, целуя.

И сказочная жизнь, и лёгкая печаль…
Ах, если бы всё так! Всё так, а не иначе.
Тогда бы по ночам оплавленный хрусталь
В подушку не стекал. Кто не страдал – не плачет.

Не ведая беды и горя не вкусив,
Могла ли быть она счастливей и сильнее?
Оправдан каждый жест, имеет свой мотив,
И небо от того добрее и синее.

А сколько их ещё взойдёт на белый свет?!
У грешных и святых - нелёгкая дорога.
Судить за испытанья - права нет.
Есть восхищенье женщиной от Бога.

Яблони цветут

Отчего вокруг так снежно?!
Это яблони цветут.
Посмотри, на них одежды
Обновились там и тут.

Малахитовые почки
Превратились в жемчуга.
Но заплачут лепесточки,
Будет белая пурга.

С кос зелёных банты разом
Грянут оземь с высоты.
А сегодня ум за разум
Забежал от красоты.

Кто-то вдруг раскрасил небо
В нежных свадебных тонах.
Это быль? А, может, небыль?
Или - снится в светлых снах?

Без оттенков краски пресны.
В ярком мае - самый смак.
Жаль, у яблоневой песни
Только восемь дней аншлаг.

Две недели сиреневых

Две недели сиреневых
Щедро дарит июнь.
В теплом плене у времени
Красота. Только дунь,

Как ветра шаловливые,
Их характер таков,
Улетят вдруг счастливые
Пять моих лепестков,

Что искала я тщательно
В гроздьях нежных, как шёлк,
Нужных мне обязательно.
Верю в сказки ещё.

Верю в светлое, в лучшее,
И в тебя верю я.
Но плывёт на излучину
Снов моих верея*.

И опять беспокоиться,
Что в душе поворот,
Под сиренью на Троицу
У родимых ворот.

Верея* - легкая лодка

Рассыпались бусы

Рассыпались бусы – плохая примета…
Целованный солнцем день тает и тает.
И тонет в пионовых зарослях лето
И, кажется, тайной, неузнанной тайной.

О чем так надсадно поет колокольня?
Венчают кого или служба простая?..
Сегодня у громких соседей - застолье.
Да вроде – на радость. Но кто его знает?!

Кому - веселиться, кому – нетерпенье:
Скорее бы праздник закончился что ли.
Украсит обычная банка варенья
Мой маленький мир, где задёрнуты шторы.

Да чайник свистком успокоит протяжно.
Как пряно во рту от тернового вкуса!
И станет примета не так уж и важной…
Расщедрится осень на новые бусы.

Светлана Бажина, Курган

На знакомом просёлке

Спелых семечек полный
В желтой кепке подсолнух -
Деревенский парнишка,
Молод, статен, силен
Головой мне кивает,
И поют, напевают
Колокольчик лиловый,
Голубой дикий лен.

А журавль у колодца
Надо мною смеется.
За проделки былые
Я и сам повинюсь.
Облакам белогривым -
Жеребятам игривым,
Убежавшему детству
До земли поклонюсь.

Пропоет перепелка
На знакомом проселке
Про ушедшую юность
И ночную звезду,
Там девчонку босую
До рассвета целую.
Где ты, счастье хмельное?
Я тебя подожду.

Погадай мне, ромашка,
В белоснежной рубашке,
И за горькую правду
Все, что хочешь, возьми.
Сколько жизни осталось?
Может, самая малость?
Расскажи мне, кукушка,
Грудь мою не томи.

Жива деревня

Трещит сорока, весну почуяв,
Но кот у печки пока ночует
С мечтой предаться любовной страсти:
«Беги, соперник, порву на части!».
Сопит собака, ворчит тревожно,
Во сне петляет по бездорожью.
Храпит хозяин, в избе жарища,
Хозяйка в сени уносит пищу,
Что не доела семья большая.
«Поспи, родимый, тебе прощаю…»
Устал добытчик, пришел с мороза,
С соседом Гошкой рубил березы.
Дровишки сразу - и в дом, и в баньку.
Урок не учен со старшим - Ванькой.
А у близняшек - опять разборки,
Отца разбудят, задаст им порку.
«Да! Тане платье - погладить в садик…»
Освободится, тогда присядет.
Потом корове нальет водицы,
Теленок к Пасхе уже родится.
Жива деревня: характер сильный.
Март – на пороге, весны посыльный.

Генерал

Возле дома на скамейке с тросточкой в руке,
В сером пыльнике и в ботах, в штапельном платке
Баба Шура восседала средь седых подруг,
Двор уютнее казался от нее вокруг.

Если вдруг меня невольно кто-то обижал,
То всегда на страже был мой «тихий генерал».
Справедлива и спокойна до последних дней.
Вот такая ты, бабуля, в памяти моей…
***
С бабой Шурой мы в деревню ездили к родне,
И каникулы я вижу иногда во сне.
Там двоюродные жили две сестры и брат,
Мы малину с ними крали вдоль чужих оград,

У завалинки играли в «Салки», в «Города»,
Тётка нас звала обедать: «Есть пора, орда!»
Баба Шура за порядкам призвана следить,
За столом умерить просит жеребячью прыть:

«Хватит гыгать*! Вот как тресну ложкой промеж глаз!»
Только нам ее запреты вовсе не указ,
Нам еще смешнее: «Баба, не сердись! Прости!»
Но страшнее не могло быть худенькой горсти.

Ну, конечно, напускная вся ее гроза,
Добротой светили внукам синие глаза.
Заболеем – пожалеет и к груди прижмет,
Баба Шура – детства радость и души оплот,

Теплый хлеб из русской печки, блинные круги…
Вскоре нам пришлось бабуле отдавать долги.
Умер сын ее, мой дядя… Как же дальше жить?
Не смогла ничем отвлечься, горя перебить…
***
Хоронили бабу Шуру в жаркий летний день,
Долго-долго мне казалась рядом ее тень.
Много раз я представляла, что она жива,
Никогда не забывала теплые слова.

Драгоценностям равнялись гребень и запон*,
И навек ее советы - для меня закон:
«Не завидуй и не жадуй*, никому не мсти,
А родители должны быть у тебя в чести.

Муж и дети вдруг обидят… Ночью при луне
Ты не плачь, а лучше вспомни, внучка, обо мне»…
Я стараюсь, баба Шура, бьюсь о жизни шквал.
Спи спокойно, дорогой мой «мудрый генерал»!

*ЗапОн – в простонародье фартук. Одна из обязательных
принадлежностей женского крестьянского костюма.

*ЖАдовать – в просторечье жадничать

*ГЫгать – в просторечье хохотать

Иволга

Иволга плачет или смеется
Над колыбелью тихой реки.
Что отгорело, то не зажжется,
Вызрела рожь, полегли васильки.

Шилось до Спаса белое платье,
Были к лицу мне цветы и фата.
В дом понаехали гости и сватья…
Только напрасная вся суета.

То ли увидела, то ль показалось,
Там, у реки, ты встречался с другой.
Иволга плакала или смеялась
То ль над соперницей, то ль надо мной.

Судят да рядят люди украдкой,
Что не пришлась я к чужому двору.
«Горько!» — на свадьбе, после — несладко,
Я ухожу от тебя подобру.

С неба холодные росы упали,
Змейками вьются в травах ручьи,
В поле кукушкины слезы завяли.
Пусть пересохнут слезы мои!

На лавочке

Принакрыла нас теплым пледом
Ночка темная – благодать…
Ветерок вдруг явился следом…
До озёр-то - рукой подать!

За соседней калиткой - свадьба,
Не ложится трехрядка спать:
Для начала вздохнет по-бабьи...
И-и-и по-девичьи - хохотать!

То "Цыганочку" отчебучит,
То пытается зарыдать…
Я ловлю в ладонь звездный лучик,
Чтоб желание загадать.

Молодым – услад долгожданных!
Ну а нам - свежий летний бриз
И у клёнов, от зноя пьяных,
Тешить поздней любви каприз…

Приумолкли смех да страданья,
И сложила меха гармонь.
Наконец разошлись с гулянья,
Погасили в окнах огонь.

Мы - на лавочке, как на лодочке...
И небесный парус - луна.
Примостился кот посерёдочке,
Замурлыкала тишина.

Тряпочный клоун

Бабка Августа умерла.
Век скреблась. Характер таков.
Отлетела, бросив дела,
В девяносто с лишним годков.

Собрались соседи, родня,
Поминали в солнечный день.
И щеколда ныла, звеня,
На калитке, с нею - плетень.

Без хозяйки кончился рай,
Деревянный сгорбился храм.
Разбирали бабкин сарай,
Ворошили отжитый хлам.

Коромысло, козлы для дров,
Ведра, грабли, ржавый утюг,
И еще открыли засов.
Там, под сеном, - старый сундук.

Раскраснелась бабкина дочь…
Тут шинель отцова, пимы.
А снегов-то минуло прочь
С той военной лютой зимы!

Вот на дне прикрыт рушником
Клоун тряпочный, пуговкой нос.
И у горла вздыбился ком.
Это-ж папка с фронта привез!
***
Он пришел с войны без ноги.
Мать рыдала: «Петя, живо-о-о-й!»
«Будем, Гутя, вот сапоги
Экономить. Полно! Не вой!»

Сыновья повисли на нем.
А потом – подаркам черед.
Где нашел он их под огнем
В сорок третий памятный год?!

Дочке малой - клоун смешной,
Из цветных пошит лоскутков.
Обняла покрепче «Ты – мой!»
Счастья было - до облаков!

Берегла его много лет,
Согревала детским теплом.
Улыбался клоун в ответ,
С ним уютней казался дом.

Стал отец колхоз подымать,
Председатель и счетовод.
А потом давай «поддавать»,
Костылем махать у ворот.

Мать ругалась: «Петя, уймись!
Больно с клоуном стал ты схож!
Надоела мне эта «жись».
Что мне толку-то с пьяных рож!»

«Я был конюхом комполка!
Я – герой, а не клоун, мать!
И в селе нас два мужика,
Так что будь любезна молчать!»

Ухватил игрушку и в печь!
«Папа!» - к топке кинулась дочь,
Надо клоуна уберечь!
Надо срочно ему помочь!..
***
Так, замкнулся семейный круг,
Ах, какая здесь тишина!
И свежи показались вдруг
Детство, дом родной и война.

«Клоун рыжий, пуговкой нос,
Мы вдвоем – вот и вся семья.
Задаешь безмолвно вопрос:
Как тебя позабыла я?

Ну, прости, заберу с собой,
Станем в городе вместе жить.
Мой бедняга, хороший мой,
Будем вечно с тобой дружить».

По перволёдочку, по перволёдку...

По перволедочку, по перволедку
Я белоснежною плыву лебедкой.
Несу ведерочки разгоряченная,
Вода в ведерочках заговоренная

На ясный месяц, на солнце красно,
Любовь украдкою огнеопасна.
Несу ведерочки на коромысле,
Болит головушка, роятся мысли…

***
Рассветы жаркие - за петухами,
Уже три месяца живу грехами.
Шепчу над миленьким, как заклинание:
«Ступай же в дом родной к законной Тане!»

Лежит печаль на мне тяжелым камнем,
За двери - миленький, открою ставни
И занавесочку в окне задерну,
Насмелюсь, вырву я занозу с корнем.

Напьюсь из ковшика завороженной
Воды хрустальной, воды студеной.
Зачем чужое мне? За что я маюсь?
На Богородицы Покров покаюсь.

Придет, скажу ему, хоть сердцу больно:
«Ты пожалей меня! Не смей! Довольно!
Осенним вечером, вслед за зарею
Не обивай порог, я не открою.

Довольно краденых ночей бессонных!
Подушка вымокла от слез соленых.
Исчезни с глаз моих, пока не поздно,
Не разоряю я чужие гнезда…»

***
Несу ведерочки на коромысле,
Болит головушка, роятся мысли,
А кудри выбились из полушалка.
И вместе быть нельзя, и бросить жалко...

Русское солнце

Где-то сладко нежилось до рассвета,
Но проснулось вовремя бабье лето,
Каблучками цокает по асфальту.
И лететь не срочно нам всем на Мальту,
В Турцию и Грецию, на Барбудос.
Я, где солнце русское, точно буду.

Где рябины пышные, там и - счастье,
И грибные холмики - до ненастья,
Где полынью зрелою пахнет вечер,
Шалью опускается мне на плечи,
А над речкой ласточки со стрижами
Пишут крыльями в небесных скрижалях.

Я бывала много раз на чужбине:
И на береге морском, и в пустыне,
Но дороже край родной всех на свете,
Там милее, где моё солнце светит.
Пусть неяркое оно здесь, чем где-то,
Пусть нежаркое моё бабье лето.

Светлана Бажина

Осеннее

Нечасто пишутся стихи,
Они – по случаю.
Природы яркие штрихи
Бледней под тучами.

Пахнуло осенью всерьёз,
Не надо выверки.
Затронув клавиши берез,
Распелся Сиверко*.

Вспорхнул с боярышника дрозд,
Отведав ягоды.
Калина вызрела, до звёзд
Развесив пагоды.

Совсем нежданный белый гриб,
Пронзён иголками,
Как будто ёжик в землю влип
И спит под ёлками.

Ты как попал сюда? Ответь!
Гулял с ребятами?..
Маслята любят тут сидеть
Да пни с опятами.

Некстати крикнула сова…
Вот, малахольная!
- У-гу! И все её слова.
Так птица ж вольная!

А мысли вкрадчиво тихи,
Дыша прохладою.
Так зарождаются стихи,
Живут и радуют.

*Северный ветер

Светлана Бажина, Курган

Нынче рябины много...

Светлана Бажина

Нынче рябины много,
Будет зима холодной.
Только в приметы строго
Верить совсем немодно.

Если тепла захочешь,
Ты позвони мне сразу.
Даже глубокой ночью
Нежной согрею фразой.

Помнишь, тела нагие -
Статуи - алебастр?
Были цветы другие
Вместо осенних астр.

Губы - еще наивны,
Взгляды призывно-жадны.
Пели друг другу гимны.
Вместе сейчас… И ладно!

Просто в начале лета
Души - полны веселья…,
Только опять примета:
Станет больным похмелье.

Я же хочу, как было,
Но леденеют руки.
Где ты теперь, мой милый?!
Что ты обрёл в разлуке?

Нынче рябины вволю,
И снегирям – забава.
Только жить общей долей
Мы не имеем права.

С тихой песней падающих листьев...

Светлана Бажина

И опять на улице тепло.
Это шанс, дарованный за что-то,
Посмотреть, как тихо и светло
Отлетают листья с позолотой.

Я пройду по желтому ковру,
Утопая, радуются ноги.
Будет стыдно, если вам совру,
Не люблю я новые итоги.

Прожит год, худеет календарь,
Осень на плечах - туманной *шалкой.
Возложу на жертвенный алтарь
Всё, что есть, чего уже не жалко.

Только душу, душу не отдам,
Излечу, как раненую птицу.
И найдет, быть может, по следам
Твой журавль усталую синицу.

Отогреет любящим крылом
И прогонит беды и обиды.
Я давно готова на излом,
Я с тобой – до самой Атлантиды.

Я в мечтах придумала тебя,
Сочиняла мысленные письма,
По аллеям парка проходя
С тихой песней падающих листьев.

*Отложной воротник "шалка"

Ранетки

Светлана Бажина

Бывало, маленькая Светка
В позднеосенние деньки
Бежала к саду по ранетки
С подружкой наперегонки.

Заиндевело объеденье!
Зачем ириски, мармелад?!
Мы уплетали с наслажденьем
Ранетки много лет назад.

Полсотни лет! Подумать страшно.
Стучали детские сердца,
Атаковали мы отважно
Соседской бабки деревца.

Давно нет садика. Избушка
Ушла под снос, отжив года,
Но так и кажется, старушка
Нас упрекнёт: «Кыш, кыш, орда!

А ну, отсюда! Как не стыдно
Чужое с веточек снимать!
Эх, что за дети! Сразу видно,
Чему вас учит ваша мать!»

Обидно было, но терпимо.
Запретный плод всегда манит…
Стоит лишь «дичка» нелюдимо,
Но тянет-тянет, как магнит.

И с ней побыть охота рядом…
Ранетки - всполохи огня.
А, может, снегириным взглядом
Та бабка смотрит на меня?!

Теперь Светланой стала Светка,
Ей всё понятней, всё ясней,
Что зреет время, как ранетки.
Чем - дальше, тем - еще вкусней.

Тёплый снег

Первый снег, уютный белый пух,
Он на плечи падает, не тая.
Первый снег захватывает дух,
А душе чего-то не хватает.

Не хватает… Мы не сберегли
То, что вдруг давалось щедрым Богом.
А мираж, увиденный вдали,
Нас влечёт в нелёгкую дорогу.

Мня подчас, что там лишь хорошо,
Где нас нет, где гуще жизнь и слаще.
Остаёмся близкими ещё
Не смотря на дверь и окна настежь.

Ты живёшь, а я вот не могу
Без признаний пылких ночью поздней.
Помнишь, целовались мы в стогу,
А на рожь пикировали звёзды?!

А ещё любили слушать дождь,
Куст сирени был зонтом надежды.
Дрожь и страсть пронзали. Страсть и дрожь!
И - до нитки мокрые одежды.

Пусть ничтожно мал и хрупок век,
Пусть мы гости в нём, как неизбежность,
Иногда теплее белый снег,
Чем очаг, затопленный небрежно.

Светлана Бажина, Курган

Розы

Спешно падают росы,

Вход на сайт

Поиск

Календарь

Архив записей

Друзья сайта
Официальный блог Сообщество uCoz FAQ по системе Инструкции для uCoz

Наш опрос

Статистика

Деревня

Вход на сайт

Поиск

Календарь

Архив записей

Друзья сайта