У нас в Оренбурге нет таких берёз, как эти, что бегут по обеим сторонам железно-дорожной насыпи вслед за проносящимися поездами. Они высокие и стройные, стволы на солнце отливают металлической серебряной белизной. Крона начинается где-то после половины высоты ствола, внизу только редкие отростки-веточки, сохраняя симметричное равновесие формы, растут, не нарушая образа стремящейся ввысь русской красавицы. На начало мая в этой полосе Уральской земли берёзы ещё голые, только начинают на ветках распускаться серёжки, поэтому верхушки выбежавшей навстречу поезду берёзовой рощицы имеют лилово-коричневый оттенок. Осины, стоящие в ряд с высоченными елями, уже покрыты мелкими ярко-зелёными молоденькими листочками. Сосны надвигаются могучей стеной, пушистые, разлапистые, тёмно-зелёного насыщенного цвета, они будто выкупаны, настолько свежи и прекрасны, стоят горделиво, не шелохнувшись от назойливо пристающего весеннего озорника-ветра. Сосны в нижней части стволов землисто-коричневые, а кверху взметнулись рыже-янтарные, горящие на солнце своей корой. Взрослые деревья сплошь усыпаны мелкими шишками. Молодой сосняк
тянется к свету солнца бежево-золотистыми "свечками" на макушках и кончиках веток, растёт...
Территория, располагающаяся по обе стороны дорожного полотна, очищена от кустов и поросли, после гравийной насыпи сплошь покрыта ровной новой зеленью.
В тех же местах, где сырые канавы с болотистой почвой, там старая прошлогодняя трава, осока и камыш, так полегли и сплелись под воздействием мощных воздушных потоков от проносящихся на большой скорости поездов, словно специально созданный ковёр с равномерно выступающими букле кочек. Кое-где откосы насыпи почернели от пал`ов, там нет ни старой травы, ни новой пока... Там и тут на взгорках в траве мелькают то лиловые, то лимонно-жёлтые подснежники отдельно растущими кустиками, и кажется, что из окна поезда видно пуховые лепестки этих милых цветов. Какой воздух, наверное, за окном среди всей этой красоты... И ещё интересует, все ли люди вокруг наслаждаются
окружающим их миром...?!
30.04.2016г. Оренбург - Омск
© Copyright: Ольга Фунтикова Бояркина, 2016
Свидетельство о публикации №216050901718
Нет я не старости боюсь
Нет, я не старости боюсь...
Не груза лет, что снегом падает...
Боюсь, что утром вдруг проснусь...
И солнце больше не обрадует!
(автор стихов пожелала остаться неизвестной)
Бытует такое, весьма устойчивое, мнение, что в старости почти все
начинают писать воспоминания, мемуары, публиковать свои накопленные дневники... Времени-то девать некуда, да и существует непреодолимая тяга поделиться жизненным опытом и высказать личные соображения относительно прошлого и действительности, хотя зачастую этого мнения никто не спрашивает да и не берёт во внимание. Но говорят же, "что старый, что малый..." Это означает, что урезонить практически невозможно, наивность одного и другого возраста вполне равнозначна, а эгоизм просто зашкаливает, и уверенность в значимости этих высказываемых суждений и бесспорном интересе к событиям "давно минувших лет" непо-ко-бе-лима!
Эта напасть неминуема. Не хочется, ой, как "не комильфо!", расписываться
в том, что посетила и наш порог и постучалась в двери подруга времени -
назовём её зрелостью, т.е. зрели-зрели целых полвека... и созрели, ещё пожили десяток-другой годков - и стали "пожилыми". И всяк норовит с этой неприглядной старостью дружбу не водить. Теперь так изворачиваются, чуть не наизнанку, чтоб скрыть немодную да нежеланную старость, чтоб не заметно было морщин, седин, хруста в суставах, целлюлита, (чтоб его взяла нечистая сила, кто его только выдумал?) Ну, ладно уж, женщины красили волосы с незапамятных времён, а вот мужики-бедолаги, те вообще в напудренных жарких париках парили свои лысины... Слава Богу, теперь куда как живенько и приятно...- или совсем наголо побрился, или незатейливую накладочку на макушку приклеил... Скромненько и со вкусом!
Раньше, в нашей советской молодости, лозунги "совковой" жизни были не очень разнообразны, например: "Пятилетку - досрочно!", "Вперёд, к победе коммунизма!" или "Партия - наш рулевой." Теперь же диву даёшься назойливости и пестроте лозунгов, слоганов, призывов, статусов. Оказывается, "...жажда - это ВСЁ! Не дай себе засохнуть!" А какую силу набрали "критические дни"...-
весь свет мучается. Хорошо, хоть не дремлют, спасают круглосуточно ангелы...
(новой разновидности!), но с крылышками. Слова силикон и гиалурон звучат
из уст прекрасной половины человечества чуть ни с самого рождения. Что-то постоянно колют, отрезают, пришивают, откачивают, наращивают... Потом, правда, не всегда узнают друг друга при встречах. А простые, ранее с начальных классов изучаемые писатели и произведения вообще неведомы, "слыхом не слыханы". Удивительно, как боятся теперь старости, а пустоты души и глупости ума не боятся... Мне, конечно, большого удовольствия не составляет
сознание её приближения, но вот воспоминания уже пописываю... - а это есть неоспоримый признак и предвестник...
29.05.2017г.
© Copyright: Ольга Фунтикова Бояркина, 2017
Свидетельство о публикации №117052909364
Память в форме звезды...
Как большинству хозяек, мам и бабушек, мне на протяжении всей жизни приходится постоянно заниматься готовкой еды. В воспитании девочек нашего поколения, как само собой разумеющееся, было то, что мы - будущие матери и хранительницы очага, поэтому должны уметь вкусно готовить и сытно кормить домочадцев.
- Девчонки, чем пахнет в благополучном и счастливом доме? - спрашивала нас учитель по домоводству, и сама же отвечала, - Пирогами и свежим хлебом, едой вкусной, наваристыми щами... Это теперь стало модным обедать в кафешках и бистро, ужинать в ресторанах, а дома, в крайнем случае, варят кофе или пьют чай из пакетиков с чем-нибудь,
опять же купленным в кулинарии или магазине... Нам всё вкусненькое пекли бабушки и мамы. Я часто пеку пироги, пирожки, печенье. Не большая уж там волшебница, но
люблю стряпню и делаю это с удовольствием.
Есть у меня одна форма для пирогов, она мне служит уже более сорока лет. Не верите?! Да, вот столько... Она из белого металла, алюминиевая, как мы называли, но там, скорее всего, сплав. На наружной стороне, на дне, выбита цена - 85 коп. Вот ведь какая была стабильность в стране... - можно было указывать на изделиях цену, согласно делению по территориальным поясам. Эта форма в виде звезды - подарок, который был сделан между прочим, без повода, ещё совсем юной мне, лет 18-19, тётушкой, любительницей печь пироги и торты. Также она отдала мне свою книгу с рецептами печенья и тортов, автор Кенгиз,(как сейчас помню!) но книга, к сожалению, не сохранилась: видимо, какая-то стряпуха-фанатка из соседок присвоила её, а я вовремя не хватилась. Ведь это теперь в Интернете по одному клику мышкой тебе сразу будет выдано множество интересующих рецептов. В нашей же молодости их можно было найти разве что в женских журналах "Работница" и "Крестьянка", поэтому у всех хозяек были толстые блокноты с записями или вырезками рецептов блюд...
А у тётушки в любое время были в наличии два-три разных пирога, да и вообще она была мастерица готовить и очень гостеприимная и хлебосольная. Имя у неё было Глафира, редкое и необычайно красивое. (Я с таким только ещё одну женщину знаю, красавицу-актрису Глафиру Тарханову.) Мы не были кровной роднёй: её мать была сестрой жены брата моей бабушки, как говорят в таких случаях - десятая вода на киселе. Но только не в нашем...
Наши семьи прошли испытание ссылкой и войной, а эта связь крепче всякой родственной. Моя мама называла в детстве, да и потом наедине, Лёлей Глафиру Григорьевну,(я всегда звала её по имени-отчеству.) Та работала учительницей и во время войны учила мою маму в младших классах.
После войны, в конце 40-х годов наша семья, состоявшая на тот момент из бабушки, деда и мамы,(двух сыновей и дочь, которые были вместе с бабушкой в ссылке, забрала война,) вернулись на родину, в Забайкалье. А через двадцать лет, в 1969 году вновь возвратились в Сибирь, по стечению жизненных обстоятельств. Дедушки уже не было, сказались годы на Беломоро-Балтийском канале... Мне было четырнадцать лет, когда мы приехали в Ачинск и, словно снег на голову, свалились в середине июня без предупреждения на тётушку Глафиру Григорьевну. Муж её, Виктор Андреевич, фронтовик, тоже был педагогом, оба они были забайкальцами по своим родовым корням, с добрым нравом, юмором
и великодушием.
В доме у них всё было необычным... Дом сам по себе был старинным, в центре города, где все строения носили отпечаток времени. (Ачинск основан в 1683г., а в 1990г. как историческая ценность был объявлен под защитой государства.) Тётушка жила на втором этаже кирпичного дома, наверх вела высокая деревянная лестница в один пролёт. Крыльцо было деревянное в три-четыре ступеньки, (уже точно не помню.) Все окрестные здания напоминала о купеческой жизни прошлых столетий. Под окном на кухне был сад соседнего дома, по весне в нём цвели яблоньки-дички и благоухала акация, с утра раннего щебетали наперебой птички. Рядом напротив, через дорогу, была кондитерская фабрика, и в воздухе всегда стоял сладковато-пряный аромат от её жизнедеятельности. На втором этаже подъезда было только две квартиры, (соседка была одинокая пенсионерка, в прошлом тоже педагог,)и большая светлая, с окном во всю стену, просторная закрытая веранда. Она однажды даже послужила съёмочной площадкой для эпизода провинциальной жизни из прошлого какого-то известного фильма... (теперь не могу точно указать его название, к сожалению.) Я была в восхищении от библиотеки, которая была в доме... Высота потолков была примерно 3,5-3,8 метра, стеллажи были во всю стену комнаты до потолка. Там, под стеклом, книги размещались в два ряда, были даже старинные толстые
фолианты с написанием с твёрдыми знаками: по истории искусств, другие, научного характера, издания. Мне иногда выпадало счастье - тётушка просила протереть пыль на книгах... Тогда я погружалась в другой мир. Я любила читать и много.., буквально "поедом ела" книжки. Видя эту мою тягу, обычно Глафира Григорьевна одаривала меня томиками поэзии.
И вот по прошествии многих десятков лет, когда я стала уже старше той тётушки, с которой познакомилась впервые, (она была педагогом, завучем в школе рабочей молодёжи, преподавала литературу и русский язык, не была ещё на пенсии,) я постоянно вспоминаю о ней, когда беру в руки этот её незамысловатый кухонный презент - форму, чтоб испечь пирог... - На-ка вот, девка, тебе под стряпню формочка. Учись, чтоб всегда было что-то к столу, почаевать... Говор тётушки всегда изобиловал забайкальскими словами и оборотами, не смотря на её филологическое образование и то, что она всю свою сознательную жизнь прожила в Сибири. Но она была урождённой забайкалкой, а это - в крови и никуда не может деться даже с течением времени. Она, конечно, бессознательно подарила мне кусочек своей тёплой, щедрой, неповторимой души в виде этой звёздочки-формы. А мы всегда "чаюем", как говорят забайкальцы, как будто вместе с ней... Вечная светлая память ей!
25.05.2017г.
фото из архива: Глафира Григорьевна со своей тётей (по матери)
© Copyright: Ольга Фунтикова Бояркина, 2017
Свидетельство о публикации №117052603173