Александр Галушкин

                                                      Спелая вишня

    Пару лет назад, жарким августовским днём, заглянул к нам наш старый знакомый с предложением составить компанию собирать вишню на его покосе, которой там видимо-невидимо, спелой-преспелой. День был не рабочий, занятий особых нет, почему бы и не съездить? Так как в автомобиле ИЖ-2715 предусмотрено всего лишь одно пассажирское место, то отправились на прогулку вдвоём. До покоса всего 8 километров, согласно показаниям спидометра, отмеривающего это расстояние каждый раз. Друг предложил заскочить в магазин отовариться чем-либо покрепче, а чтобы не возвращаться назад, заехать решили в соседнее село Мартыновку. Взяли пару бутылок сорокаградусной, поскольку одной всё равно будет мало. Поступили по принципу: водки и краски, сколько не покупай, а докупать всё равно придётся.
    Солнце стояло ещё высоко, жарило, как следует, то для начала надумали съездить искупаться на озеро Сульфатное, а потом уже приступить к сбору вишни. Перед купанием решили пропустить по стаканчику, что и исполнили с большим удовольствием. По соседству сидели, трапезничали двое мужчин такого же возраста, разговаривали на нашем родном языке. Объединились. В компании всё-таки интересней проводить досуг. Мужики оказались запасливыми, вытащили отменный напиток, производства родного города Казани. Пару раз сходили поплескаться в прогретой воде озера Шамиля, в простонародье Сульфатное. Совмещать потребление спиртного и купание на озере, с крепчайшими лечебными свойствами, категорически противопоказано. Казанские товарищи ощутили это на себе раньше нашего, найдя приют под кузовом престижного автомобиля. Нас же нелёгкая понесла на вожделенный покос, до которого отсюда все 15 километров. До места назначения добрались без происшествий, будто мы и не сидели на берегу, ставшего известным далеко за пределами области, Сульфатного озера, выпив каждый по бутылочке первосортной сорокаградусной водочки.
    Товарищ, не покидая кабины, показал мне вишняги, предупредив, что скоро подъедет, но куда и зачем поехал, объяснять не стал. Состояние моё, после принятия допинга и лёгкой закуси было не самым лучшим, но куда деваться? Машина ушла, вишни на кустиках не оказалось, кругом всё было вытоптано и самое интересное, что близился вечер. Из одежды на мне лёгкие трикотажные брюки и тоненькая рубашка, одетая без майки на голое тело. Донимали комары и оводы, которые вылетали перед сном на полноценный ужин, приняв моё тело за первоклассный источник питания. Долго ли, коротко ли шло время и мои мучения, но ночь застала горемычного бедолагу, под одиноко стоящей старой сосной. Пристроившись на колючих иголках, и, перейдя в состояние САМАТИ, не чувствовал ни колючих иголок, ни укусов, ни писка комаров. Но так продолжалось относительно не долго. Вскоре, наркоз, принятый на песчаном берегу Сульфатного озера, стал проходить. Почему то весь покрылся росой, как и окружающая вокруг меня окрестность. Тоненькая одежда не давала никакой защиты от утреннего холода, болела голова, тошнило, страшно хотелось пить. Правда память пака мне не отказывала. Вспомнил, что неподалеку видел заброшенный зарод прошлогоднего сена и возможность в нём согреться. Старое сено было очень плотным и донельзя пыльным. Но другого выхода явно не было. Пришлось в ущерб целостности рук, работать ими как вилами и лопатой одновременно. Удалось всё-таки вырыть нору и скрыться в ней, вползая туда задом. Всё тело кололо и ныло, будто меня специально обваляли в крапиве, но зато там было тепло, хотя страшно пахло прелью и мышами. Похоже, одна из них пыталась попробовать на зуб мою волосатую ногу, почесать которую, так и не удалось.
    Спал или не спал, в своём новом жилище, сказать сейчас затруднительно, но согрелся окончательно и дождался рассвета. Дорога до дома малознакома, всё-таки я не охотник, о чём не раз пожалел в это раннее утро. Не зря про охотников говорят так: «По реке плывут пароходики, на берегу сидят рыбаки, а по лесу бредут охотники, настоящие мужики». Наконец на пути встретилась высоковольтная линия Сафакулево – Мартыновка. Решил идти вдоль неё, благо – это самый короткий путь до села, а значит и до дома. Просека под линией заросла молодняком, идти было нелегко. Нечаянно запнулся за корягу и помянул того, который сидит за левым плечом и ждёт, когда его позовут. Сразу вспомнилось своё оригинальное прозвище Рахим-шайтан и не напрасно. По близости раздался не то вопль, не то крик, от которого волосы зашевелились на голове. А тут он и сам показался в пяти-шести шагах от меня. Уши торчком, мордочка как у козлёнка и ножки тоненькие и мохнатые. Вопль повторился ещё ближе. Не далее как в десяти шагах появилась дикая коза с таким же двойником, что и стоящий передо мной в анфас чёрт. Коза звала потерянного козлёночка, которого я потревожил своим неуклюжим падением. На всякий случай прочитал бабушкину молитву, которая непременно помогает в таких ситуациях. Помогло. Однако над этим местом дважды пролетел чёрный ворон, и так неприятно каркал, что даже померещилась гадалка, которая напророчила четыре безупречных года, якобы отпущенных мне, а далее сказала, что надо слушать первую весеннюю кукушку, она знает больше любого предсказателя.
    Время шло. Появилась усталость, а родного села нет и нет. В голове рождались мысли, а вдруг выйду не в Сафакулево, а в Карасёво или Мансурово. В Карасёво совсем не желательно. Там живёт сестра, сразу примется читать знакомые лекции. И в Мансурово не хочется тоже, но всё-таки лучше. Тётя однозначно доброжелательна ко мне, она поймёт и всегда готова прийти на помощь. А ещё перед тем, как сегодня проснуться, видел сон. Принимают меня казаки в свой казачий круг. Атаман спрашивает: «Почему не купил у нас белого ослика, мы тебе подыскали подходящего и цена не велика? Придётся тебе для вразумления отведать широкого ремня за ослика и за то, что не в меру увлекаешься спиртным. Вольные времена Запорожской Сечи прошли, скидывай портки и ложись на правило». К чему бы такое видеть, знать бы? На всякий случай лучше передать отцовский ремень в районный музей. Жаль вещичку, но в надёжные руки отдаю, а не куда попало.
Наконец мои двухчасовые скитания, похоже, подошли к концу. Лес закончился, и передо мной выросло незнакомое село, с правой стороны которого большое чистое озеро. Неужели попал в Бахарево. Здесь тоже есть родственники, но как я мог дойти так быстро, причём минуя Сафакулево. В недоумении встал как вкопанный. Слегка опомнившись, стал соображать быстрее Каспаровского соперника-компьютера, у которого тот пытался выиграть на престижных соревнованиях по шахматам. Вскоре опознал Ждановскую МТМ, колхозные склады и только потом дошло, что озеро это Камышное, моего родного села. А к дому надо шагать ещё пару километров, вокруг озера, и не приведи Аллах встретить кого- либо из знакомых. Через пяток минут один из них, как назло появился, притормозив свой автомобиль. Первый вопрос: «Откуда спешишь в такую рань и почему весь ободранный и грязный»? Надо отметить, что этот товарищ, в настоящее время отставной майор из отдела внутренних дел. Я, хоть и не на допросе, но вопросы достали основательно. На все выдвинутые им версии отвечал положительно, на что знакомый довольно улыбался. Машина доставила меня до дома за пять минут, чему я был очень рад.
Откуда не возьмись, появился сосед и сообщил сногсшибательную новость. Недавно прибегала твоя жена, ищет транспорт, ехать выручать тебя. Точно не знаю, но вроде бы звонила в милицию, просила поддержки. Скорее всего, она уже уехала с кем-нибудь, имей это в виду. Зашёл во двор. Из уст сорвалась песня Высоцкого «Скалолазка». Скалолазка моя гуттаперчевая, каждый раз, когда из трещины меня вытаскивала… Но зачем то взял и переиначил: «Азналинская, ты моя незабвенная». И тут я зашёл в дом и увидел на столе записку, где было написано крупными буквами: «Пошла искать машину, когда вернусь, не знаю».                                  2013 год.